Боги, пиво и дурак. Том 5 - Юлия Николаевна Горина

— Кажется, они там более-менее разобрались, — сказал я Нике. — Пойдем-ка теперь лечить принца.

— Принца? — удивленно приподняла брови Ника.

— Ну да. Не мне же понадобилось благословение — как видишь, я жив и здоров!

Мы отправились в покои Флоры. Наконец, пробка поддалась и выстрелила, будто из бутылки шампанского.

Студенистая блескучесть, почуяв приток свежего воздуха, зашевелилась и полезла наружу. Брезгливо сморщившись, я наклонил бутыль, и слизень беспрепятственно плюхнулся Альбе на грудь.

Прости, друг. Надеюсь, эта запчасть Джасуры тебе и вправду поможет.

Слизень, собравшись в плотненькую улитку, шустро поползла вверх, к подбородку Альбы.

Мы с Никой, одинаково сморщив носы, в абсолютном молчании наблюдали, как слизняк с чавкающими звуками подобрался ко рту принца и моментально проскочил тому в приоткрытый рот.

Принц даже закашляться не успел.

Я с усилием проглотил подкатившийся к горлу комок.

— Мерзость-то какая, — шепотом проговорила Ника.

— Ага, — согласился я.

Оставалось только верить, что в ближайшее время из груди бедного Альбы, разрывая живую плоть, не выскочит новый Джасура.

— Что тут у вас? — услышал я голос Ли, и, обернувшись, увидел ее вместе с Флорой на пороге покоев.

Я развел руками.

— Дело сделано. Теперь будем ждать.

— Ну вот и хорошо, — кивнула Ли.

— А у вас там как?

— Нормально. Только теперь нас не только гвардия, но еще и покровители королевской семьи охраняют. Вот ведь несчастье…

Я улыбнулся.

— А ты где столько суккубов-то нашла?

— Ну, я же решила, что ты тут при смерти, — насмешливо проговорила демоница. — Пришлось воспользоваться призывом о помощи — есть у нашей сестры такая способность. А оказалось, кто-то просто двух слов не может внятно связать.

— Ну простите дурака, не мастак я на усталую голову письма писать. Понимаю, что вышло скверно… — виновато проговорил я. — Но я очень рад, что вы нашли общий язык и в итоге никто не пострадал.

— Да уж, мы договорились, — хмыкнула Флора и улыбнулась.

И почему-то от ее улыбки мне стало здорово не по себе.

— Прости, но мне пришлось повторить поступок Януса, — насмешливо проговорила Ли. — И отдать тебя Флоре в аренду в качестве личного исповедника и целителя.

— Что?.. — в один голос вскричали мы с Никой.

— Да как ты могла!.. — со слезами проговорила кошка.

— Как ты могла!.. — повторил я следом за ней, буравя Лилит злобным взглядом. — Ладно Янус, но ты-то! Ни стыда, ни совести!

— Ничего личного, Даня, — бесстыдно и вообще без каких-либо признаков угрызения совести ответила Ли. — Это исключительно политический ход, во имя крепкого мира с Флорой. И немножко в воспитательных целях.

— Каких еще воспитательных целях, с ума сошла?! — вспылил я.

— А таких, что мы из-за тебя весь город на уши поставили! — со справедливым укором прикрикнула на меня Ли.

Как будто она снова была наставницей, а я — учеником.

— А ты, паразит, здесь виноград жевал и просто, видишь ли, не захотел париться над формулировками! Вот и посидишь здесь, поутешаешь великую богиню. Ничего, не переломишься. А заодно помолишься хорошенько всем богам, потому что без их вмешательства, боюсь, ты до самой старости отсюда никуда не выйдешь!..

Я хотел было ей ответить, но услышал слабый голос Альбы.

— Пить…

Вздрогнув, я обернулся.

Принц смотрел на меня сквозь полуразомкнутые веки. И очень тихо, но внятно повторил:

— Я хочу пить…

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул я и бросился за водой к столику, на котором Флора держала кувшины с водой и вином.

Мои дамы стыдливо оставили нас вдвоем, так что я сам помог Альбе приподняться на подушках и хотел было напоить, но он сам взял кружку, хотя руки дрожали от слабости.

— Это… не похоже на Черную Кость, — проговорил он со слабой улыбкой, осматриваясь по сторонам.

— Мне пришлось украсть тебя оттуда. Ну, то есть вас, — быстро поправился я.

Альба улыбнулся еще шире.

— Ты еще назови… Меня «его высочеством»…

Он закашлялся и протянул мне остатки питья в кружке.

— Значит, ты меня украл у Диса?..

— Хуже, — признался я. — У королевы-матери.

Альба нахмурился, хотя, казалось, мимика давалась ему с трудом.

— Мне было настолько плохо?..

— Да. И что бы ты не представил себе сейчас, умножай на два, — сказал я, присаживаясь на край кровати. — Королева стала подозревать Диса, что он отравил тебя.

— Дис?.. — изумился Альба. — Но это же ерунда какая-то. Он очень честный и преданный мне человек.

— Я знаю. Думаю, и королева это тоже понимает, просто была в отчаянии. Ну а мы тем временем узнали, что тебя действительно кое-кто постоянно травит. Пришлось действовать быстро. Ведь королева бы нас не послушала. В Дисе она разуверилась, меня вообще не знает. Вот я и украл тебя. Принес в храм богини Флоры и дал исцеляющее снадобье.

— Как же… Тебе это удалось? — искренне удивился Альба.

— Украсть тебя?

— И уцелеть.

Я улыбнулся.

— Просто Фортуна была на моей стороне. И я очень этому рад. Подробности расскажу тебе после, сначала отдохни как следует.

Альба кивнул. Я помог ему опустить обратно подушки, и наш бедный, но, к счастью, выздоравливающий принц устроился на них поудобней.

А потом он вдруг чихнул. Громко и хорошо, едва успев поднести ладонь ко рту.

А когда убрал руку от лица, округлившимися глазами уставился на два светящихся комочка слизи, оставшихся на ладони.

Комочки немедленно вытянулись, приобретая вид гусениц. У них открылись круглые глазки, носы и непомерно большие для таких крошечных созданий рты с крошечными белыми зубами. Гусеницы посмотрели Альбе в глаза, синхронно моргнули и устремились навстречу друг другу.

Альба поднес руку поближе к глазам, брезгливо прищурившись, проговорил:

— Даня… А что за исцеляющее снадобье ты мне дал?..

Глава 13. Боги, черти, короли

Альба быстро отключился после разговора и глубоко уснул, а я еще какое-то время сидел на краю его постели, с опаской поглядывая на здоровую гусеницу со зловещей улыбкой. Принц категорически отказался доедать остатки благословения Джасуры, и когда две гусеницы слились в одну, посадил диковинное существо на блюдо под винный бокал. Потому что запихнуть извивающееся мягкое тело обратно в склянку с узким горлышком не представлялось возможным.

Зверюга недовольно