Болотник. Книга 3 - Андрей Алексеевич Панченко

class="p1">После третьего выстрела я выбрался на берег ручья. Два трупа, винтовки, фонарики и перевязанный бечёвкой пакет, в котором обнаружились три пачки денег. Но сейчас меня деньги интересовали меньше всего. Стараясь не смотреть на убитых мною людей, я снял лыжи с ближайшего тела и стал шустро готовится в дорогу. Палычу я не верил ни на грош и поэтому мне надо было торопится.

У убитых мною стрелков оказались карабины НК-8.2, патроны от которых не подходили к моей «мосинке». Особо не замариваясь, я взял себе первый подвернувшийся под руку карабин и набил карманы патронами. В магазине «мосинки» оставался всего один патрон, и через пять минут я его выстрелю в ночное небо, а затем мне предстоит тяжёлый и изматывающий бег. Надеюсь я успею в посёлок вовремя и парней, оставшихся в овраге, удастся спасти. А ещё я очень надеюсь, что моя ловушка сработает, и Палыча раскидает в мелкий фарш после детонации ящика с динамитом.

Дальнейший мой путь станет самым худущим воспоминанием в моей жизни. Даже на марш-бросках в армии я так не выкладывался. По лыжне оставленной Палычем я не пошёл. От этого «товарища» вполне можно ожидать, что он устроит на пути своего следования засаду. Рисковать не будем. Я отъехал почти на километр вдоль русла ручья и только потом повернул в сторону посёлка, и вот теперь я бегу со всех ног, не жалея себя.

В предрассветных сумерках, едва дыша от усталости и нехватки кислорода я вывалился из леса. Эта гонка чуть меня не добила. Как я лыжи не сломал или тем более что-то из своих конечностей — большой вопрос. Падал я, наверное, раз двадцать.

Не давая себе передышки, я бросился к своему дому.

Батон встретил меня радостным лаем. На ночь Алёна и я всегда выпускали его погулять по двору из вольера, и сейчас мой пёс скакал возле меня, стараясь лизнуть в грязное лицо. Радостный и беззаботный вид моей собаки, никак не убедил меня в безопасности единственно родного мне человека в этом времени. Палыч прекрасно знал Батона, и мог пройти мимо него, не вызвав никакой тревоги.

— Алёна! Открывая! — я за тарабанил в закрытую железную дверь. Раньше моя наивная жена никогда не закрывалась на ночь, но получив от меня несколько раз нагоняй, стал запирать входную дверь перед сном.

— Кирюша?!

— Привет маленькая! — я прижал к себе сонную и удивленную жену — как я тебя люблю!

— Что случилось Кирюша?! Почему ты в таком виде?!

— Всё нормально милая, всё хорошо! Я просто упал по дороге. Мне сейчас нужно отлучится ненадолго, а ты запри пока дверь и никого не пускай, я скоро вернусь.

— Не ври мне!

— Ну что ты! Всё и правда нормально. Тебе вредно волноваться. Я скоро вернусь, а ты ложись спать. Дверь только запри, а то в посёлке сейчас много посторонних людей. Ну всё, я побежал. Люблю, целую.

Больше не слушая причитания жены, которую я без сомнения никак не убедил в том, что со мной всё в порядке, я запихнул Алёну домой и дождался пока она закроет дверь.

— Батон! Охранять! — эту команду мой пёс знает хорошо, и теперь, даже если к калитке подойдёт кто-то из моих друзей, он поднимет лай.

Не задерживаясь больше ни на секунду, я направился к опорному пункту. Как я и думал, кабинет участкового был закрыт, но я без жалости и сожаления пробил по хлипкой двери ногой, вынося её из косяка. Только в опорном пункте есть близжайший телефон, а мне нужно срочно позвонить. Выбитую дверь я сам потом починю, когда всё закончится.

— Ало, милиция? Срочно соедините меня с дежурным офицером, а лучше с начальником РОВД! Найденов говорит! Срочно мать твою! Разбуди его, хоть с бабы сними, только срочно! У нас ЧП! — ору я в телефонную трубку, на заспанного дежурного сержанта. Громкий звук сильного взрыва, прозвучавшего со стороны реки, заставляет меня прервать разговор. Моя ловушка сработала.

Глава 14

— Нет Найденов. В своих первоначальных показаниях, вы утверждали, что обдуманно приняли решение об организации засады и нападении на преследовавших вас лиц. Ну вот, смотрите, в вашей объяснительной, на имя начальника Каменногорского РОВД указанно, цитирую: «понимая, что возможно мне не удастся уйти от преследования, я принял решение, зайти преследующей меня группе в тыл и атаковать их с помощью стрелкового оружия». Ваши слова? Хорошо, то есть вы не могли с уверенностью знать, что бегущие за вами лица вас догонят? Не могли. А учитывая возраст преступников, я уверен — они бы вас и не догнали.

— Он были на лыжах, а я нет. Они бы меня без сомнений догнали. Это вам подтвердит любой привлеченный специалист по лыжной подготовке. Любой тренер или военный инструктор. Мои действия можно квалифицировать исключительно как необходимую оборону. В УК четко указанно, что: «не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Уголовным кодексом, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося, или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны» — в который раз цитирую я статью. Этот разговор со следователем у нас уже далеко не первый — без сомнения, своими действиями я защищал не только себя, но и оставшихся в беспомощном состоянии тяжелораненых людей, и общественные интересы, и наше Советское государство. Ничего, из предыдущих действиях напавшей на нас банды, не указывало на то, что они, убив уже больше десяти человек, остановятся и просто так отпустят меня.

— Возможно они и имели умысел, на причинение вам телесных повреждений, и даже возможно они хотели вас убить, но у вас была возможность избежать нападения. Вы уже от них смогли уйти? Так что ваши действия нельзя квалифицировать иначе, как умышленное убийство. Вы нахватались верхушек, и пытаетесь сейчас выдать себе за грамотного юриста, но любой адвокат вам разъяснит, что не признаются законом совершенными в состоянии необходимой обороны действия обороняющегося, причинившие вред нападавшему, в том случае, если они были совершены уже после того, как нападение было предотвращено или окончено и в применении средств защиты уже явно миновала необходимость, и, следовательно, эти действия выступали как акт мести — самочинной расправы. И это не моё мнение, и не мои слова, на это есть соответствующее разъяснение и постановление пленума верховного суда. Я считаю, что только одно из совещённых