Французская карта - Алла Бегунова

В Севастополе на улице Екатерининской Мещерские начали возводить собственный двухэтажный особняк. Но пока у них был готов лишь фундамент с подвалом, а для стен не хватало камня-известняка, который добывали в каменоломнях в Инкермане и привозили крайне нерегулярно, балок и досок из хорошо просушенного дерева, извести, глины, дранки, черепицы и других материалов, необходимых для строительства.

Севастополь рос стремительно.

Визит императрицы только подстегнул этот процесс, но очереди, например, за камнем нисколько не убавил. Потому Анастасия, глядя на небо и следя за падением новой звезды, загадала, чтоб триста штук камней, заказанных ею на прошлой неделе, привезли бы на стройку завтра, а Михаил – чтобы окна и двери для особняка заготовили бы к следующему четвергу.

Могла ли небесная канцелярия исполнять столь нехитрые, приземленные желания, они не знали и шутили, что это – лишь эксперимент. Просто им не хотелось уходить из сада. Крымские ночи в конце августа, когда нестерпимая жара идет на спад, хороши, свежи, благоуханны. Тем более если море – рядом. Они уже переехали из пыльного Симферополя в свое поместье на Черной речке, в долине, прилегающей к заливу и протянувшейся на несколько километров на восток, к Балаклаве. Сады и виноградники покрывали здесь ровное пространство, защищенное от безжалостного морского ветра горами, на которых произрастал лес.

Правда, обычный сельский дом был маловат для их семьи. Особенно не тратясь, Мещерские сделали к нему пристройку в местном стиле – из так называемого «самана»: стены, сплетенные из орешника и густо промазанные глиной, перемешанной с мелко нарубленной соломой. Все деньги у них уходили на двухэтажный особняк в Севастополе, и, сами не зная почему, они очень торопились и хотели подвести его под крышу уже к декабрю.

Как всегда, утром Михаил завтракал один и затем уезжал на службу. Однако ординарец нарушил его покой. Он привез пакет из штаба. Князь Мещерский, досадуя на излишнее рвение к службе здешних мелких чиновников, неторопливо вскрыл пакет между двумя глотками кофе.

«Ваше высокоблагородие! Настоящим имею честь сообщить, что 21-го дня августа 1787 года турецкие военные корабли в превосходящем числе внезапно напали на нашу эскадру, крейсирующую возле крепости Кинбурн. Произошел бой, в коем…»

Дальше полковник быстро пробежал глазами всю записку, затем, забыв про кофе, встал из-за стола и пошел в спальню, расположенную как раз в саманной пристройке, и окликнул Анастасию, которая крепко спала. Неохотно она оторвала голову от подушки. Михаил положил донесение рядом с ней на постель.

– Это – война, моя ненаглядная, – сказал он.

– Какая война? – сонно переспросила курская дворянка.

– С турками.

– А где они?

– Возможно, скоро будут в Крыму.

– О чем это ты говоришь?!

– Ну, если не в Крыму, то уж в Северном Причерноморье – точно. Я поехал в штаб на срочное совещание. Подумай, что нам делать дальше. Строить или не строить…

До сих пор существует множество суждений о том, почему Османская империя вновь напала на Россию.

Говорят, султана Абдул-Гамида I глубоко оскорбила поездка нашей государыни в Крым. Как смела женщина – существо низшего порядка, по восточной иерархии нечто среднее между верховой лошадью и верблюдом – вторгнуться и триумфально завершить свой вояж по владениям, триста лет назад завоеванным турками и ныне отторгнутым у них лишь временно? Да к тому же мусульмане, живущие там, духовные подданные султана, раболепно припадали к ее стопам и преданно охраняли в путешествии по полуденному краю.

Но буйные речи фанатиков в мечетях о «джихаде», о поголовном истреблении всех неверных ради торжества идей ислама и установления всемирного джамаата, то есть сообщества истинно верующих в деяния пророка Мухаммада, ничего не стоят, пока в казне государства нет денег, в казармах – солдат, в крепостях – пушек, на море – кораблей. Деньгами турецкого владыку снабдили европейские банкиры. Инструкторы из Франции помогли туркам сформировать и обучить двухсоттысячную сухопутную армию, пополнить флот линейными кораблями и фрегатами, модернизировать и заново оснастить крупные османские крепости Очаков, Измаил и Бендеры.

Однако бросились мусульмане почему-то не в Крым, хотя в ультиматуме, предъявленном послу России в Стамбуле Булгакову, требовали в первую очередь возвратить им именно этот полуостров. Двадцать два корабля пошли к Кинбурнской песчаной косе, расположенной между Днепровско-Бугским и Ягорлыкским лиманами на Черном море. Там они высадили пятитысячный десант. Противостояла им небольшая русская крепость Кинбурн, вооруженная 37 орудиями. Потом к ней подошли подкрепления, и пушек стало больше.

Руководил сражением Суворов. Бой 1 октября 1787 года продолжался целый день, до темноты. Весь вражеский десант наши войска загнали в море, на отмели, и расстреляли залпами картечи. В плен сдались только 700 янычар, остальные погибли. Кроме того, меткими выстрелами из крепостных орудий русские потопили два турецких фрегата. Уцелевшие корабли поспешно ушли в открытое море.

«Ключ от Крыма» – так турки пышно именовали Кинбурн – остался в руках у русских. Неудачное начало войны не предвещало мусульманам ничего хорошего, и они на некоторое время притихли. Анастасия поняла это сразу, изучая донесения своих конфидентов и встречаясь с ними то в Гезлеве-Евпатории, то в Бахчи-сарае, то в Карасу-базаре. В сентябре же наглость здешних имамов и мулл доходила до того, что в пятничной молитве – «хутбе» – они провозглашали здравие и долгие лета султану Абдул-Гамиду I как повелителю возрожденного и отделившегося от России Крымского ханства.

Наиболее оголтелых проповедников этой бредовой идеи Флора быстро выслала из Тавриды в Турцию. На самом деле ей хотелось отправить их гораздо дальше – в Сибирь. Но тогда требовался бы судебный процесс, особое решение царицы. Высылка татар в Турцию являлась делом более простым: «для воссоединения семей». Она подбирала два-три, пусть анонимных сообщения о речах смутьянов от прихожан мусульманского храма (а таковые осведомители находились, ибо русская разведка по-прежнему платила хорошо) и давала собственное заключение для таврического губернатора с указанием места жительства подозреваемого, его имени и родовой принадлежности, потому что фамилий у татар до сих пор не имелось. Губернаторская канцелярия ставила на гербовую бумагу печать, и русские солдаты помогали правоверному и его семье довезти вещи до купеческого судна в ближайшем порту…

Тем временем великолепная крымская осень с солнечными, но не жаркими днями и звездными ночами продолжалась. Возвращаясь из своих командировок, Анастасия находила отдых в саду под инжирным деревом. Падающие звезды исполнили ее желание. Триста штук крупноформатных камней из Инкермана недавно стали стенами их особняка на Екатерининской улице, окна и двери заняли в нем свои места, и только балки, составлявшие остов двускатной крыши еще не накрыла красно-коричневая черепица.

Да, они продолжали строить дом и вечерами в саду много говорили о строительстве. Цены заметно выросли не только на продукты, но и на все работы: штукатурные, малярные, кровельные. Это было влияние войны, всегда связанной с инфляцией. Однако ничего иного они пока не наблюдали. Словно бы война, затеянная турками, вдруг замедлила свой ход. Получив решительный отпор на Кинбурнской косе, мусульмане более серьезно занялись подготовкой к боевым действиям.