Душа демона. Оверсолд - Мария Ларго

Я не сдержался, взвыл от нестерпимой жгучей боли, опрокинулся на спину, пытаясь сбить пожирающее меня пламя чужой страдающей души. Я не думал, что поглощение будет таким адским, выжигающим меня дотла, рвущим мое эфирное тело на части, заставит биться в судорогах, расцарапывая в кровь пылающие веки. Ритуал должен был позволить мне выпить душу жертвы, разорвать наложенные на меня при вызове узы. Однако что-то пошло не так! Я не должен был чувствовать такую агонию! Не мою! Чужую! Агонию ее души!

Несмотря на дикую боль, я засмеялся. Безумно, громко и страшно. Осознав, что вместо свободы и чужой силы получу лишь муки и страдания той, кого только что лишил жизни.

В попытке закрыться от оглушительного потока чужеродной энергии я зажмурился, с силой сжимая лицо руками. Но все было бесполезно. Меня мотало из стороны в сторону, бросало на землю. Я почти полностью оглох и ослеп, и лишь осязание давало мне небольшое представление о происходящем вокруг.

Я пытался ползти, сам не понимая куда. От дикого перенапряжения из ушей и носа хлынула кровь. Голову заполнил металлический визг, и я снова не удержался от крика. В этот момент я думал, что хуже уже быть не может. Но как же я ошибался!

Всего лишь на мгновение наступило затишье. Ад отступил, даря неимоверное облегчение и возвращая крохи слуха и зрения. Моргая и щурясь, я привстал на коленях, покачиваясь и вытирая потеки крови с грязного лица. Картинка вокруг плыла. Я пытался понять, где Елена, и что с моим защитным контуром. Но волноваться мне нужно было о другом.

Я ошибочно решил, что ритуал завершен, и мои мучения окончены. Как же это было самонадеянно и глупо!

Мне надо было попытаться уничтожить Кинжал Душ, прервать передачу духовной энергии. Однако я слишком поздно осознал свою ошибку. Тело убитой ведьмы вспыхнуло серебром ртути. Через секунду ареол пульсации коснулся меня. И я окаменел.

В груди поднимался адский вихрь желчи и спазмов. Сжигающая боль снова затопила все мое сознание. И я уже не мог думать ни о чем другом. Лишь хватал ртом воздух и беззвучно молил тьму прервать мои мучения. Но тьма осталась безмолвна. И в бреду мне даже показалось, что она тихо посмеивается над моим оглушительным провалом.

– Самоуверенность тоже порой приводит к фатальным ошибкам, – чей-то тихий шепот вторгся в мой воспаленный агонизирующий мозг.

Я поднял мутный взгляд, но ничего толком разглядеть не смог. Зато во всех красках ощутил мощнейший удар боевого сфероида в грудную клетку. И могу с уверенностью сказать, что боль от заклинания была несоизмерима мала по сравнению с бесконечной мукой мечущейся внутри меня, покалеченной, насильно вырванной из тела, души Кьяры.

На секунду я вывалился из реальности, полностью отключившись. Сознание вернулось от жесткого удара о ствол дерева. Меня, как тряпичную куклу, перегнуло пополам и бросило на крючковатые корни столетней трухлявой сосны. Казалось, хруст моих ломающихся костей облетел всю округу. И лишь спустя мгновение я понял, что треск издало дерево, перебитое на уровне моей груди. Верхняя часть, запутавшись в кронах соседей, повисла рядом, покачиваясь и периодически постукивая о свое бывшее основание.

– Я молю Бога лишь об одном! – Послышался рядом срывающийся от ярости голос Елены. – Чтобы ты не сдох раньше времени! Пока я буду медленно вырывать твои гнилые рога!

Звон в ушах и непрекращающаяся агония не позволяли мне сориентироваться. Я практически ничего не видел и еле держался на ногах, опираясь на шершавый ствол. Вернее, на тот обрубок, что от него остался. Сквозь серую муть я видел, как нерезкая размытая фигура приближается ко мне. И намеренья разъяренной, убитой горем потери ведьмы были мне очевидны. Обе руки Елены горели в пламени сфероидов, готовых сорваться в мою сторону в любую секунду.

Я пару раз моргнул, пытаясь сделать картинку перед собой хоть немного четче. Но лучше не стало. Зато в груди в очередной раз вспух ядовитый еж, сгибая меня пополам.

И все же сдаваться на милость врагу я не собирался. Хотя о какой милости может идти речь?

Собрав остатки сил, я попытался отправить встречную волну, блокирующую уже летящие ко мне сгустки жара и плазмы Елены. Но каково же было мое удивление и разочарование, когда на месте спасительной защиты образовался необъяснимый провал, энергетический вакуум, который бумерангом срикошетил обратно.

Не было времени понимать, каким образом прорва потраченной мною энергии схлопнулась до размеров крошечной песчинки, зависла передо мной, а потом взорвалась жгучими ядовитыми плевками, дополненная ударным импульсом сфероидов ведьмы. Мир вспыхнул миллиардами искр. Мое тело напрочь потеряло чувствительность. И я даже был этому рад, потому что терпеть адскую боль, жалящую изнутри и снаружи, было выше моих сил.

И все же это был еще не конец…

Я истекал кровью, откинувшись навзничь на землю и не понимая, почему мои раны не затягиваются. Что-то блокировало не только мои магические возможности, превращая любую попытку воздействия в хлесткие внутренние удары, но и абсолютно естественную демоническую способность к регенерации.

А потом я тихо захрипел, изломанными руками пытаясь сбросить тяжеленую ногу ведьмы со своего горла. Но Елена лишь изрыгала проклятия в мой адрес и сильнее вдавливала меня в кладбищенскую землю. Влажную, вязкую, источающую легкий запах смерти.

Моей смерти…

Моя последняя попытка сбросить увесистый кирзовый сапог ведьмы с шеи не увенчалась успехом. Когти безрезультатно скребли металлические накладки ее обуви. Броня не помогала от усиливающегося давления. Но внезапно сбитые в кровь пальцы наткнулись на небольшой кулон, каким-то чудом уцелевший под ударами Елены. Кьяра говорила, что это обычный топаз в оправе из золота. Однако сейчас это было не простое украшение. Я заранее сделал из обычной безделушки мощный накопитель, планомерно и осторожно работая со сложными энергетическими переплетениями и вкладывая в кулон возможности ограниченного пространственного перехода.

И как же я мог забыть!

Хотя мысль о позорном бегстве жгла, словно каленым железом.

На последнем издыхании я привел в действие подготовленный заранее артефакт.

Ведьма молниеносно сообразила, что происходит, и с лязгом выдернула меч из ножен. Провернув в воздухе Клинок Апостола, она с силой направила его прямиком мне в сердце…

Она опоздала всего лишь на доли мгновения. Но этого хватило, чтобы силы, сосредоточенные в кулоне, выдернули меня из плена пространства под ее ногой, подкинули в хаосе потоков мироздания, и презрительно выплюнули на пол затхлой комнатенки в шаблонной многоэтажке, каких множество на Васильевском острове.

Возможно, мне стоило позволить клинку вонзиться в сердце и оборвать мою жизнь. Однако эта мысль стала посещать меня гораздо позднее, когда пришло осознание, что теперь мое существование превратилось в непрекращающийся ни на секунду ад. И от него невозможно сбежать или спрятаться, потому что он внутри меня.