Феерия страсти - Кристин Григ

Вот только не надо было открывать ей свое сердце. Я забыл, что все хотят получить от меня что-то. Так было всегда, сколько я себя помню. Почему я решил, что Джулия не такая, как все? Почему вдруг поверил, что она может полюбить меня бескорыстно? Стук в дверь усилился.

– Сир, это я, Али.

Ричард вздохнул, встал и медленно подошел к двери.

– Что случилось? – спросил он, открывая дверь.

Али опустился на колени и коснулся лбом пола.

– Я хотел доложить вам, что эта женщина покинула Рас-эль-Хайма.

– Она… – Ричард покашлял, – она говорила что-нибудь еще?

– Она повторяла свою ложь, что не писала этого.

Ричард кивнул.

– Да, конечно. Она будет стоять на своем до конца.

– Эта женщина, – с едва сдерживаемой злобой проговорил Али, – чтоб ей гореть в аду! Не подходила она вам, мой господин. Притворилась больной, чтобы попасть в ваш кабинет и…

– Ты имеешь в виду мисс Эдамс? – спросил Ричард, в его глазах появилась жизнь.

Старик потоптался на месте и кивнул.

– Она специально придумала, что у нее болит голова.

Ричард посмотрел на своего секретаря уже с интересом и мягко спросил:

– Откуда ты знаешь, что у нее была головная боль?

– Я… я… сир, вы попросили аспирин.

– Нет, я просил, чтобы нам принесли кофе, – возразил Ричард.

– Ах да, я забыл. Конечно, кофе. А потом вы рассказали ей ту историю о монете, – сказал Али и поджал губы.

– Откуда ты об этом знаешь? – Ричард подозрительно посмотрел на старика. – Ты подслушивал под дверью?

– Я… я, наверное… – На лбу Али выступили капельки пота. Он ухватился рукой за джинсы принца. – Я сделал это ради вас, мой господин, – прошептал он, – ради вас и ради Рас-эль-Хайма.

– Что ты сделал ради меня? – Ричард схватил Али за плечи и резко поднял с пола. – Говори, черт тебя побери!

– Я выполнил свой долг, мой господин. Она была плохой для вас. И ваша мать была плохой для вашего отца. Эти иностранки ничего не знают о наших традициях.

– И как же ты выполнил «свой долг», старина? – вкрадчиво спросил Ричард.

– Когда вы были с мисс Эдамс в Шотландии, позвонила мисс Грэхэм. Она была очень сердита и сказала, что собирается проучить вас, сир, за то, что вы плохо обошлись с ней. Она сказала, что скоро в «Светских новостях» появится ее материал.

Ричард отпустил Али и быстро засунул руки в карманы, иначе он мог бы придушить этого ничтожного старика.

– Что ты ответил ей?

– Я предложил ей деньги за молчание, но она только рассмеялась и повесила трубку. Я долго думал, сир, и наконец решил: если я не могу помешать мисс Грэхэм опубликовать статью, я использую ее для вашего блага и для блага нашей страны. Так же, как я использовал ту фотографию, на которой вы были изображены с ней у шатра.

Ричард в изумлении уставился на своего секретаря.

– Ты хочешь сказать, что это ты продал журналу то фото?

– Я не «продавал» его, ваше высочество, – почти с обидой возразил Али. – Неужели вы не понимаете? Я видел то, чего вы не видели. Эти чужеземки, дьяволицы… они преследовали вас…

– О чем ты говоришь, черт возьми?!

– А эта Эдамс была хуже всех. Злая искусительница, дьявол в женском обличье. И вы, сир, поддавались ее колдовским чарам.

– Ты с ума сошел, старик! – Ричард громко рассмеялся. – Какое там колдовство – я влюбился в нее!

– Будущий эмир Рас-эль-Хайма должен жениться на женщине, которая знает наши обычаи, – расправив плечи, изрек Али.

– Будущий эмир Рас-эль-Хайма должен очень постараться держать себя в руках, чтобы не размазать тебя по стене! – рявкнул Ричард. – Продолжай. Что ты сделал дальше?

– Я позвонил мисс Грэхэм и… предложил ей информацию. Я сказал, что она может использовать ее под другим именем. – Старик сдавленно вскрикнул, когда Ричард схватил его за шею и слегка приподнял. – Ваше высочество, сир, я не могу дышать!

Ричард отпустил его, и Али мешком упал на ковер.

– Сукин сын, – гневно прошептал Ричард, – ты рассказал Айрис о монете.

– Я сделал это во имя Рас-эль-Хайма, – тяжело дыша, вымолвил Али. – Это никому не навредило. Простая история о монете…

– Из-за этой простой истории я поверил, что меня предала женщина, которую я люблю.

Ричард бросил презрительный взгляд на бесформенное существо на полу и быстро пошел к двери. Али проворно поднялся и торопливо засеменил за своим господином.

– Ваше высочество, куда вы?

– В Цюрих, в Лондон, на край света – искать Джулию. – Ричард посмотрел на своего секретаря, и под его стальным взглядом тот съежился от страха и упал на колени. – Советую тебе покинуть территорию эмирата к тому времени, когда я вернусь, а то мне придется возродить один старый обычай и отсечь тебе голову.

– О, сир, умоляю, не изгоняйте меня. Пожалуйста…

Ричард хлопнул дверью. Через полчаса он уже летел в самолете, державшем курс на Цюрих.

Уставшие пассажиры коротали время в зале вылета в цюрихском аэропорту. Рейс на Лондон задерживался уже почти на три часа в связи с какими-то техническими неполадками в самолете.

Джулия сидела, съежившись, в дальнем углу зала и с нетерпением ждала приглашения на посадку. Она стремилась как можно скорее попасть домой, и не просто в Лондон, а в свою квартиру, где ее будут окружать знакомые, привычные вещи. Джулия надеялась, что в домашней обстановке сможет быстрее изгнать из своего сердца и мыслей Ричарда ас-Саида и забыть о том, что с ней произошло в последние дни.

– Привет.

Джулия подняла голову. Перед ней стоял молодой красивый мужчина с обаятельной улыбкой на губах.

– Ужасный день, да? Я имею в виду задержку рейса, – продолжал мужчина, явно вызывавший ее на разговор.

– Извините, – буркнула Джулия.

Она встала, сунула руки в карманы жакета и вышла из зала ожидания. Там она прошла в дальний конец терминала, где стояло много свободных кресел. Здесь свет был приглушен, но полумрак лучше всего подходили ее настроению.

Мужчина, которого она так резко оборвала, очевидно, принял ее за грубиянку или ненормальную. А что она могла ответить ему? «Послушайте, вы напрасно теряете время, мужчины в данную минуту меня не интересуют»? Или что сейчас ее голова настолько забита другим мужчиной, что ей вообще трудно разговаривать с кем бы то ни было? Абсурд.

Джулия призывала себя не думать об этом, потому что все равно уже ничего нельзя изменить. Что бы она ни говорила Ричарду, он будет верить в то, во что ему хочется верить.