Ангел вожделения - Елена Радви

– Бекки у нас помешалась, – жаловался Антони по телефону Ширли, глядя на связки книг, присланных из магазинов. – Скоро ты нас не найдешь в этом мусоре… Надо сматываться к себе, в «Сумасшедшую Фрэнсис», пока она не завалила книгами дверь.

И Антони объявил Бекки, что не в силах больше дышать бумажной пылью, что он отправляется на охоту в «Сумасшедшую Фрэнсис» и что Бекки может присоединиться к нему.

Бекки отказалась. Жить в том жутком доме, да еще охотиться?! Бекки терпеть не могла охоту и не понимала такого увлечения. Когда-то давно, в другой жизни, гуляя по лесу с Майклом и Питером, они повстречали охотников с убитым оленем.

«Как можно убивать беззащитных животных?» – расстроилась Бекки. «Вырасту, убью всех охотников!» – отозвался в слезах восьмилетний Питер. «Выходит – зверей тебе жалко, а людей – нет?» – пошутил Майкл над сыном. «А зачем они стреляют в зверей?» – всхлипывал Питер. «Но ведь люди должны есть мясо? А где его взять? – продолжал Майкл. – Так уж мир устроен – одни поддерживают жизнь других. Не прикажешь же ты хищникам питаться травой!» – «Они не послушаются», – вздохнул Питер. «И очень хорошо! А послушались бы они тебя, в мире наступила бы катастрофа!? – продолжал Майкл. – Хищники пожирают больных и старых зверей – здоровые и молодые от них убегают. Не было бы так, весь мир был бы отравлен болезнями и немощью. И наступила бы катастрофа!» – «Зачем охотники убивают зверей? Если они сами друг друга убивают. А тем более олени, они такие беззащитные», – недоумевал маленький Питер.

Почему Бекки вдруг вспомнила тот стародавний разговор? В последнее время она все чаще и чаще возвращалась к той, ушедшей жизни. Может от того, что чаще оставалась наедине, в связи с уходом Ширли? Или подступило время воспоминаний, когда душа требует очищения или умаления грехов, оправдываясь тем, что не так уж все и грязно было в ее жизни… Грязно? Почему грязно?! Господи, разве то, чем они занимались в последние годы – грязь? Нет, нет – чуть ли не вслух запротестовала Бекки – это ее жизнь и ей не в чем винить себя. Просто сменяющие друг друга годы, что составляют жизнь, отличаются между собой разным мироощущением. И пока они не закончили свой бег, можно ждать еще чего-то, возможно более сильного и властного, чем то, что происходило с ней до сих пор. Но это в будущем, в тумане. А настоящее сцеплено памятью только с прошлым. Поэтому и Роджер, и Майкл, и Антони, и Ширли… это все одна жизнь, каждая страница которой дорога ей по-своему. И перед каждой страницей у нее не только чувство своей вины, но и своей правды…

Антони уехал в «Сумасшедшую Фрэнсис» один.

Бекки недолго оставалась в одиночестве. Собравшись в одночасье, она отправилась к сыну, в Спрингфильд.

Ширли ликовала, наслаждаясь новой жизнью. Свобода, деньги, своя квартира, автомобиль, дорогие тряпки – чего еще желать? И Тони с Бекки всегда под рукой – есть кому о ней позаботиться, с кем посидеть в ресторане – отличный тыл. Тем не менее отъезд Антони и Бекки обрадовал Ширли: не будут мешать заполучить постоянных клиентов. После этой сумасшедшей парочки ее клиенты казались несмышлеными детишками, и Ширли работала шутя…

– Бабу обслужишь? – однажды поинтересовался Мануэль. – Ты ведь этим занимаешься тоже. А они неплохо платят.

Первая клиентка произвела на Ширли неприятное впечатление. Носатая старуха лет семидесяти, когда-то жирная, а теперь с отвисшим животом и плоской задницей. Злое морщинистое личико подернулось при виде Ширли гаденькой улыбкой.

– Какая му-мусичка! – протянула старуха. – Сейчас всю тебя перецелую, мой цыпленочек.

Ширли мутило. Невольно вспомнилась Бекки, с ее молодым безупречным телом, красивым лицом и роскошными волосами. Эта же бабулька была почти лысая.

Садясь в машину, Ширли кляла себя, что осталась со старой ведьмой. Так противно было ласкать ее, сколько раз Ширли тошнило, черт бы ее взял, эту старую перечницу… Но когда Ширли вскрыла конверт, то омерзение мгновенно улетучилось – за такие деньги можно и потерпеть.

К удивлению Ширли вызовы к женщинам превышали вызовы к мужчинам. Ширли вспомнила одну телевизионную передачу. Там волки занимались однополым сексом, когда чувствовали опасность уничтожения. Чтобы не подвергать испытаниям свое потомство и в то же время удовлетворить потребность плоти… «Может быть, мир идет к концу? – рассуждала Ширли. – А может быть, просто слишком перенаселен и не нуждается больше в людях?»

Среди ее клиенток попадались совсем молодые, ненамного старше ее самой, и Ширли не могла понять – зачем им требуются дорогие проститутки? Наслаждались бы друг другом, ведь их так много! «Ты не понимаешь! – объяснял Мануэль. – Проститутка – особый шарм. Это волнует. Думаешь, мужчинам баб не хватает? Свистни только и набежит сотня, да каких! Даром сделают все, что потребуешь. Однако проституция процветает, на благо тебе и мне!»

Ширли уяснила раз и навсегда – нечего ломать голову над поведением клиентов. Платят хорошо и о'кей!

Плотная молодая девица с суровым и грубым лицом, молча изучала стоящую в дверях Ширли.

– Снимай свои тряпки здесь! – приказала она почти мужским басом.

«Сейчас будет мужичком!» – усмехнулась про себя Ширли, сбрасывая одежду.

– Сиськи маловаты, – пробасила хозяйка, опуская руки на маленькую грудь Ширли. – Я заказала грудастую, чтобы сжать так сжать. До крови!

«Ого! Я бы и сама не отказалась от такого приемчика над кем-нибудь!» – едва подумала Ширли, как хозяйка рывком притянула ее к себе.

– Какая ты шелковая, нежная! – она гладила Ширли по спине. – Встань на четвереньки! – приказала она.

Ширли повиновалась.

Сильный пинок отбросил ее к стене. Не долетев, Ширли распласталась на полу. Всей своей тяжестью хозяйка бросилась на спину Ширли:

– Убью тебя, суку! Сейчас убью! – прорычала хозяйка. И тут, легко соскочив с Ширли, принялась хлестать ее распластанное тело, невесть откуда появившейся плеткой. Ширли вырвалась, пытаясь спрятаться, но поскользнулась и ударилась головой об пол. Сквозь уплывающее сознание она чувствовала глухие удары…

Очнулась Ширли на диване, закутанная в теплое одеяло. Хозяйка сидела рядом и прикладывала влажное полотенце к ее лицу.

– Тебя как зовут?

– Ширли, – слабым голосом произнесла та.

– А меня Роза. И зачем он прислал мне такую хлипкую? Знает, что я люблю колотить баб до смерти.

Ширли попыталась ответить, но губы не повиновались.

– Сейчас приложу еще лед, – Роза поднесла кусочек льда к губам Ширли. Та вскрикнула от боли. Но стало гораздо легче, боль утихала, и губы приобретали чувствительность.

Ширли озорно посмотрела на Розу.

– А я тоже люблю лупить.

– Да ты что?! – Роза расхохоталась. – Значит он мне садистку подсунул?! Вот сукин сын!

– Он не виноват, – Ширли высвободила руки из-под одеяла. – Он не знает об этом.