Потерянная кровь дракона. София - Анна Криницинская

Меня отнесли и усадили на обструганное дерево у костра, и в «слабые» пальцы вложили кружку с водой. Взглянув (естественно невидящем взглядом) на кружку, края которой нужно было сперва ножом поскоблить, прежде чем подносить ко рту, я сглотнула и все же выпила воду залпом, жадно слизывая остатки воды на губах. Хотела показать, как я жаждой намучилась, а в итоге получила полный вожделения и похоти взгляд. Небось, завидует начальнику то, что свидание у меня только с ним назначено.

— Расскажи, красавица, что же случилось с тобой.

Я слабо приоткрыла глаза и посмотрела на мужчину, а затем опустила взгляд на его бороду, в которой застряли кусочки еды от обеда или от завтрака, а может и от вчерашнего ужина. Вспомнила до кучи грязную кружку и к горлу резко подкатила тошнота. Но я справилась с позывом.

— Мы с братом шли через границу с двумя сопровождающими, и на нас напали, — Я сделала трагическую паузу, не забывая через каждые два слова глубоко вдыхать. — Тени налетели ниоткуда и умертвили защищавших меня мужчин. Я сбежала и почти двое суток бродила по лесу. А тут на вас наткнулась и поняла, что спасена.

Бородач хмыкнул.

— Что за тени то были?

— Не знаю, не разглядела. Может быть мраны, потому что сотворить такое зло больше некому.

Продолжая на меня смотреть, мужчина заорал.

— Ратус, выйди-ка снова.

Я перепугалась, не понимая, что происходит. Неправдоподобно наврала? Меня раскусили?

Главарь вышел без промедления.

— Что случилось? — озабоченно спросил он.

— Девка говорит, что на ее сопровождающих мраны напали. Такого ведь не может быть?

Вот теперь я действительно пожалела, что в качестве легенды не выбрала лесных зверей. Больше поверили бы.

Тем временем Ратус нахмурился, поджал губы и повернулся к собеседнику.

— Все может быть. Из-за королевского отряда, сожри их проклятый Рог, громящего нашего брата направо и налево, мы не могли поставлять души мранам и скорее всего они вышли на охоту сами.

— Такие голодные что ли? Уже магии от портала драконов не хватает?

А вот теперь разговор стал интереснее, я прямо чуть не открыла один глаз. Было бы странно, если бы из коматозного состояния я вышла слишком быстро, меня бы моментом вычислили.

— Закрой рот, Доги. Еще хоть раз произнесешь это вслух, я тебе голову оторву! Забудь, что когда то это услышал! Давай, вон, девку неси ко мне.

— А мы когда развлечемся? — понизив голос, спросил надзиратель.

— Как всегда после меня, — зло произнес Ратус.

— Я первый, — подал сбоку голос уродливый мужик с зубами в шахматном порядке, — Конечно, когда ты закончишь, Ратус, — добавил он, получив уничижительный взгляд от главаря.

— Я второй..

— Я третий..

Посыпалось со всех сторон, и я чуть глаза не закатила. Ишь, размечтались, волки оголодавшие!

— Я девятый, — закончили где-то. И я поняла, что мужчин здесь уже больше семи. Молодцы, что пересчитались, теперь хоть понятно от скольких отбиваться надо.

— Крон, опять ты последний, — хихикнули. — Снова мертвяк достанется.

Это они про меня что ли? Отвратительно. Разве можно такое при даме обсуждать? Постеснялись бы хоть.

Меня, все еще притворяющуюся дохлым куском рыбы понесли в «келью» главаря, коей на деле оказалась пещера, узкая и невысокая, с уходящим глубоко под землю тесным ходом.

Приоткрыв глаза, я осмотрелась. Выход наружу находился недалеко, но высоковато, ступеней пятнадцать по крутой земляной лестнице. Здесь же у сырых стен располагался маленький командующий штаб, состоящий из одного стула, стола и карты на нем. Кровать, на которую меня уложили, представляла из себя матрац на стоге соломы, оттого и было мягко, даже не сравнить с моим лежаком в рюкзаке. Дожила, радуюсь кучке соломы, а ведь недавно в моем распоряжении была целая комната в королевском дворце, с пышной девичьей кроватью и зеркалом в полный рост. Всего пару дней назад, но такое ощущение, что в другой жизни.

Я вздохнула и притихла, ожидая, когда уже Эдавиан вступит в игру. А пока мне ничего не оставалось, как лежать и ждать участи, уготовленной для несчастной девушки, потерявшей брата на жестоких землях Мираконы.

А ждать то не пришлось. Из глубин подземелья в слабо освещенное помещение вошел Ратус и сразу же направился ко мне.

Ну началось. Если принц в следующую минуту не явит себя миру, мне придется самостоятельно отстаивать честь, а значит устроить драку и переполох в этом месте, чего я всеми силами пыталась избежать.

Ратус подошел вплотную и присел на корточки у моей головы. Провел пальцем (наверняка грязным) по моим губам и спустился ниже, к подбородку, к шее, а потом и вовсе скользнул в ворот рубашки, пробираясь к ложбинке между грудей.

Сказать, что мне хотелось огреть его по голове, ничего не сказать. Меня прямо выворачивало от желания выкрутить ему руку, а лучше каждый палец по отдельности, смотря прямо в глаза. Ух, и откуда во мне столько кровожадности.

— Соблазнительная конфетка, — прошептал Ратус у самого уха, думая, что я нахожусь в дреме. А затем стал расстегивать те немногочисленные пуговицы, оставшиеся на изодранном верхе. Несколько секунд и мои груди, едва скрываемые нижним бельем, были выставлены на всеобщее обозрение. Да, пусть и не совсем голая, но и не одетая тоже.

Меня оставили в покое, но тут лязгнула пряжка ремня и я начала покрываться мурашками. Дело принимало неприятный оборот. Я слабо открыла глаза и увидела главаря, снимающего с себя штаны. Глаза пришлось снова закрыть, ибо в поле зрение попали все мужские прелести, которые прелестями вовсе не являлись.

Ну все. Пусть только дотронется, и он у меня поучит.

Следующим его действием стало то, что он взобрался на матрас и уселся у меня между ног. (И чего я вообще лежала чуть ли не звездочкой на такой узкой кровати?!) Когда чужие руки коснулись пояса моих штанов я решила, что потасовке быть. Уже сжала руки в кулак и..

— София! — услышала истеричный голос Эдавиана. Вход в пещеру загородила громоздкая фигура, тут же ринувшаяся на нависшего надо мной Ратуса.

Ошалевший недолюбовник даже опомниться не успел, как от сильнейшего удара кулаком в челюсть свалился прямо на землю.

Как хорошо, даже напрягаться не пришлось, чтобы скинуть с себя «ухажера».

Конечно, с хорошо, это я погорячилась, потому что вместо озабоченного мужчины передо мной встал злой до ужаса принц.

***

Когда София обманом ускользнула у меня из-под носа, я готов был догнать ее и привязать к дереву, чтобы больше никуда не лезла со своей самодеятельностью. Неужели сама не понимает, что от этого хуже только ей самой?

Проводил взглядом ее удаляющуюся к лагерю фигуру, причем хромающую и согнутую чуть ли не пополам, и с силой стукнул по дереву. Вот же беда на мою голову. Надеюсь, отец икает каждый раз, когда я кляну эту девчонку, подосланную мне так некстати.