Книги онлайн и без регистрации » Романы » Огненная дева - Евгения Марлитт

Огненная дева - Евгения Марлитт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 75
Перейти на страницу:

Фрейлина и дети громко вскрикнули, а герцогиня удалилась к индийскому домику. Майнау в ужасном гневе вырвал из земли засохший прут и замахнулся им; нежный, болезненный крик раздался в воздухе.

– Не бей его, Майнау! – воскликнула Лиана. Губы ее нервно дрожали, а правая рука ее бессильно опустилась; она неслышно подбежала к мужу, чтобы отвратить удар, и, в то время как ловчий, удачно избежав его, скрылся со злобным хохотом, удар попал прямо в нее.

Одну секунду Майнау стоял неподвижно как пораженный громом, потом с проклятием далеко отбросил от себя прут и хотел схватить обеими руками раненую правую руку жены, но невольно отступил – перед ним стоял придворный священник. Этот священник не выказал бы большей фанатической энергии, защищая от варваров святую дарохранительницу, чем в эту минуту, когда он бросился между Майнау и его молодой женой. Он, видимо, действовал под влиянием необузданного чувства пылкой страсти – иначе как объяснить движение, с которым он, защищая собою молодую женщину, привлек ее к себе и поднял правую руку?

– Но, ваше преподобие, не собираетесь ли вы убить меня? – спросил Майнау, медленно произнося каждое слово и оставаясь на месте; он ледяным взглядом смерил священника с головы до ног; болезненный ужас, за минуту перед тем выражавшийся в его вспыхнувшем от испуга лице, сменился теперь холодным презрительно-насмешливым выражением; это спокойствие тотчас же заставило священника прийти в себя: он опустил руки и отступил.

– Удар был так ужасен, – пробормотал он, как бы извиняясь.

Майнау повернулся к нему спиной. Стоя близко около Лианы, он пытался заглянуть ей в глаза, но они оставались опущенными. Тогда он хотел было взять ее больную руку, которую та глубоко спрятала в складках платья.

– Это ничего не значит, я могу слегка двигать некоторыми пальцами, – ответила она со слабой улыбкой, как бы желая успокоить его.

Теперь она подняла голову, и ее безучастные, усталые глаза встретились с его выразительным взглядом, покоившимся на ней, после чего она с необъяснимой мукой перевела их на небесную синеву.

– Вы слышали: удар незначителен, и вы можете успокоиться, святой отец, – сказал Майнау, повернувшись к священнику. – Мне тяжелее! Эта прекрасная ручка будет завтра снова с обычным искусством и артистичностью водить карандашом, а на моей репутации будет вечно лежать клеймо, что я нанес удар женщине! – Необычная резкость звучала в эту минуту в его голосе. – Об одном хотел бы я напомнить вам, святой отец: что подумал бы непримиримый орден, к которому вы принадлежите, о вашем необыкновенном участии?.. Ведь это рука еретички?

– Вы говорите против собственного убеждения, господин барон, приписывая нам такую жестокость, – возразил он холодно. – Мы никогда не забываем, что и эти заблудшие принадлежат нам по крещению.

– Ну, этот довод встретил бы некоторое противоречие со стороны приверженцев Лютера, – прервал его со смехом Майнау и, не обращая внимания на энергически протестующий жест Лианы, пошел навстречу приближающейся герцогине.

– Каких ужасов пришлось быть свидетельницей вашему высочеству в Шенверте! – проговорил он развязно своим небрежным тоном.

Герцогиня устремила на него свой испытующий взгляд: его лицо действительно было холодно как лед… При всей ненависти к молодой женщине боль, отражающаяся на ее бледном лице, возбудила в сердце герцогини некоторое сострадание… А он оставался нечувствительным, у него не нашлось ни одного слова извинения за нее… Да, эти существа никогда не могут сблизиться!

– Ах, мама, на что похожа твоя рука! – вскричал Лео. Он с любовью прижался к матери, раздвинул складки ее платья и увидел ее красную, сильно воспаленную руку. – Папа, я никогда не поступал так дурно и с Габриелем!

Хотя упрек и был вполне заслужен отцом, но в устах ребенка он звучал потрясающим образом. Сама Лиана поспешила загладить его впечатление. Она отстранила Майнау, который хотя и с угрюмым видом, но все же приблизился к ней, и на предложение герцогини воротиться домой и прислать доктора уверила ее, что холодные компрессы всего лучше отняли бы жар, если бы ей позволили удалиться на четверть часа к фонтану, находившемуся около индийского домика.

– Вот вам награда за вашу комедию, баронесса! – дерзко сказал гофмаршал в то время, как воспитатель принцев повернул его кресло с намерением везти его назад. – Вы, верно, видели на сцене, как дама бросается между двумя дуэлистами, – там это очень эффектно… Но здесь отводить аристократическими руками вполне заслуженное дерзким парнем наказание… fi done[6], я нахожу это в высшей степени неприличным! Высокорожденная герцогиня фон Тургау, ваша светлейшая бабушка, которою вы так гордитесь, должна перевернуться в земле…

Он вдруг замолчал и с изумлением оглянулся кругом. Майнау молча, со сжатыми губами отстранил воспитателя, сам занял его место и с неимоверной быстротою покатил кресло. Все остальное общество последовало за ним, кроме священника, который давно уже покинул индийский сад.

Глава 15

«Кашмирская долина», бывшая еще недавно театром вышеописанных драматических сцен, снова погрузилась в мечтательную, знойную, нарушаемую лишь жужжанием насекомых тишину, которую можно встретить только в деревне в послеобеденную пору. Там, где из клюва каменного лебедя струилась в бассейне ключевая вода, слышался ее слабый плеск, а из-за куста высунул свой зеленый султан золотистый фазан, намереваясь прогуляться по усыпанной гравием площадке перед домом. После того как умолк вдали шум катившегося кресла, можно было подумать, что все предшествовавшие сцены были картинами волшебного фонаря, промелькнувшими перед домиком с бамбуковой крышей, – такое невозмутимое спокойствие царствовало тут; но там, поперек дорожки, лежал далеко отброшенный прут, а на веранде еще виднелась роковая кучка пороху, на которую с удивлением поглядывал павлин, величаво выступая из-за дома. По свежей воде бассейна в таком множестве плавали белые лепестки осыпавшихся роз, как будто тесно окруженный розовыми кустами лебедь ощипал и рассыпал по воде свой собственный пух. Молодая женщина окунула в воду свою больную руку и сама испугалась ее вида в воде: до того она показалась ей красной и бесформенной среди плавающих белых лепестков роз.

– Баронесса, вам непременно надо прикладывать компрессы, – говорила Лен, вышедшая из индийского домика; на ее руке висели белые полоски полотна…

Она не перекрестилась и не всплеснула руками при виде изувеченной руки, это было не в ее духе; однако в этой по виду грубой женщине, всегда бравировавшей своей холодностью, жестокосердием и невозмутимым спокойствием, было что-то, что поразило Лиану: сильные руки Лен тряслись, когда она опускала в воду компресс.

– Да, да, такая уж мода в Шенверте, – сказала она, бросив косой взгляд на огненный рубец, – ударить по руке так, что, кажется, ни одной кости не должно остаться целой, или бешено сдавить тоненькую шейку…

Молодая женщина взглянула на нее с удивлением, но Лен спокойно выжимала полотно, с которого вода, как дождь, струилась на гравий.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?