Офицер по вопросам информации - Марк Миллз

Он знал немало личностей, как мужчин, так и женщин, которые, попав в такую ситуацию, как-то умели покончить с ней — один даже попытался пустить в ход тюбик веронала, — но пока ему не случалось испытывать к ним симпатию.

Первые бомбы упали на Гранд-Харбор, и пара зениток отвечала на взрывы. «Бофоры» не давали о себе знать, пока не появились «Штуки».

С потолка осыпалась штукатурка, когда он шел через гостиную. Как ни странно, наблюдать налет со своего порога оказалось куда легче после мысленных терзаний последних нескольких часов. Макс раздвинул занавеси и вышел на балкон.

Он успел заметить покров пыли, висящей над доками и Сенглеа, до того, как из Френч-Крик поднялась колонна воды. Высокая и прямая, она застыла, прежде чем обрушиться обратно. Внизу у бастионной стены ребята из капонира «бофоров» внимательно наблюдали за небом. Если у кого-то и было право сломаться, то именно у них, особенно после того, как немцы стали целить в них. Хотя, похоже, их это не волновало. Пара человек даже смеялась.

Через несколько минут им было уже не до смеха.

«Штуки» шли волнами, почти вертикально пробиваясь сквозь заградительный огонь. Прошли дни, когда заградительный огонь над Гранд-Харбором напоминал гигантское каштановое дерево в цвету и все неподдельно восхищались мужеством вражеских летчиков. Если уж сравнивать, то тарахтение зениток было слабым пивом, чуть крепче чем опивки.

Он заметил группу из четырех «спитфайров», которые шли за «Штуками», стараясь вклиниться меж них, когда те выйдут из пикирования. В эти мгновения «Штуки» оказывались в самом уязвимом положении. Когда они освобождались от бомб и немецкий летчик ставил самолет на хвост, на несколько кратких мгновений и он, и хвостовой стрелок теряли сознание. Легкая добыча для пилотов «спитфайров», которые знали, когда следовало атаковать.

Что они и доказали. Макс видел, как два взмывающих вражеских самолета разлетелись в куски от пушечного огня, закрутились и рухнули в гавань. Расстреляв весь боезапас, «спитфайры» направились к дому, бросив вызов двум «юнкерсам», дожидавшимся их над Хамруном. А тем временем продолжали подходить «Штуки», острокрылые стервятники, сваливающиеся из синевы неба.

Внизу на бастионной стене команда «бофора» все еще продолжала вести огонь. Длинные стволы обшаривали небо в поисках цели, на которую можно потратить драгоценный боезапас. Они нашли одну, когда налет уже подходил к концу. Одинокая «Штука», похоже, пикировала не на доки. Самолет шел прямо на капонир.

— Взять левее… Вниз на два… По нулям.

Макс был достаточно близко, чтобы слышать команды наводчика, перекрывающие даже вой пикирующей «Штуки».

— Есть! — почти одновременно крикнули оба наводчика.

— В прицеле!

— Огонь!

Пом-пом-пом…

Пом-пом-пом…

Снаряды полетели к самолету, но не задели его. Через мгновение пилот сбросил бомбы.

Макс, застыв, смотрел, как два темных предмета летят к земле. Мысленно он просчитал их траекторию. Попадут в цель? Или лягут где-то ближе?

Артиллеристы, казалось, не обращали внимания на опасность, они были заняты другим. Стволы «бофоров» разворачивались, ловя «Штуки» в прицел, когда те выходили из пике.

— Взят…

Макс не услышал команды открыть огонь. Она потонула в могучем грохоте, от которого вздрогнул балкон под ногами, заставив его ухватиться за перила, чтобы устоять на ногах.

Бомбы упали недалеко, врезавшись в крутую стену бастиона под капониром.

Пом-пом-пом-пом…

Пом-пом-пом-пом…

Макс поднял глаза к «Штуке», к которой тянулись красные фосфоресцирующие линии трассеров, и увидел, как хвостовая часть отделилась от корпуса, будто отрезанная ножом. Он бросил взгляд на пилота и хвостового стрелка, которые неподвижно сидели в своих высоких плексигласовых кабинах, придавленные силой тяжести. Он надеялся, что пилоты ради облегчении собственной участи так и не придут в сознание до самого конца, но прошло несколько длинных секунд, прежде чем издали донесся глухой грохот — им как раз хватило времени прийти в себя и увидеть, как навстречу им летит смерть.

Окончание налета объявили, когда Макс скреб бритвой подбородок. Он быстро оделся и сбежал вниз, в ту странную тишину, которая всегда наступает после бомбежки. Едкий запах кордита тяжело висел в прохладном утреннем воздухе, и стаи голубей в очередной раз настороженно рассаживались на крышах, после того как последние полчаса они возбужденно метались в воздухе. Толпа восхищенных поклонников собралась вокруг укрытия «бофоров». Мальтийские мальчишки покинули соседний полустанок и разыгрывали последний момент обреченной «Штуки». Артиллеристы курили и перешучивались, явно довольные собой. Стреляли они отлично, каждый знал, что ему надо делать. Словом, это была настоящая командная работа.

— Поздравляю, — сказал Макс.

— Спасибо, сэр, — ответил унтер-офицер, самый старший из расчета, тощий парень с оттопыренными ушами.

— Я все видел вон оттуда, сверху. — Макс кивком указал на балкон.

— Хотел бы я быть на вашем месте, — под общий смех сказал один из заряжающих.

— Меня беспокоит только одна вещь… — Макс сделал паузу для пущего эффекта. — Я наблюдал с близкого расстояния и видел, что вы выпускали по четыре обоймы, и в каждой было по четыре снаряда.

— Не сомневаюсь, никто не собирался вас оскорблять, — сказал Макс, обращаясь к паре покрасневших летчиков, слушавших их, — новое пополнение из шестьсот третьей эскадрильи.

— Но лучше смотреть в лицо грубой правде, — добавил Ральф. — Если постараетесь, протянете дольше. Вот почему вы здесь. Вот почему и я здесь. Моя эскадрилья не может дождаться, когда увидит мою спину…

— Ральф, ты пугаешь их, — заметил Фредди.

— Они уже испуганы. И у них есть право на это. Они дерутся против лучших летчиков Гитлера. А те заработали свои лавры на русском фронте. Они рассказывают, что Вернер Мелдер сбил больше сотни. А что у вас двоих в загашниках? Пара массовых рейдов над Францией?

Не больше, судя по выражению их лиц.

Фредди поднял стакан, обращаясь к удрученной паре:

— Ну, есть надежда, что новые «спитфайры» так никогда и не появятся.

— Они прибывают, — сказал младший из двоих летчиков. — Нас заставляют строить новые укрытия, словно завтрашнего дня не будет.

Ральф осушил стакан.

— И Кессельринг это знает. У него глаза и уши по всему острову.

— Ты и твоя проклятая «пятая колонна», — не сдержался Хьюго. — Вы видите вражеских агентов под каждым кустом.

— Да ладно, они в самом деле здесь. Насколько я знаю, один из вас — это один из них. — Он обвел взглядом стол. — Ну, так как в самом деле?

— Найн, — сказал Фредди, ошеломив всех.