Вилла в Италии - Элизабет Эдмондсон

— Прогуляться! — фыркнула Делия товаркам, когда все трое наблюдали, как мужчины, увлеченные беседой, удаляются по подъездной аллее. — По-моему, этот человек ничего не умеет делать медленно.

— Рванули с места в карьер, — добавила Марджори. — Подозреваю, что Джордж ужасно рад мужскому обществу; думаю, ему было неуютно одному с тремя женщинами.

— Вы думаете, он голубой? — нахмурилась Джессика.

— Нет, просто привык общаться с мужчинами. Женщин-ученых очень немного; это мужской мир, довольно узкий.

— Тогда ему тем более невредно узнать, что представляет собой другая половина человечества, — заметила Делия.

Этой репликой она заслужила редкий одобрительный взгляд со стороны Марджори.

— Без нашего четвертого сразу стало как-то тише и скучнее, — заметила Джессика, когда мужчины скрылись из виду. — Какая необычная личность Люциус.

— Он всех нас доведет до белого каления, если придется общаться с ним достаточно долго, — посетовала Делия. — Будем надеяться, что им удастся связаться с доктором Кальдерини, и тогда мы узнаем, что говорится в завещании, и уедем восвояси.

— О, думаю, в ближайшее время мы никуда не уедем, — скептически качнула головой Марджори. — Но убеждена: теперь, когда приехал Люциус, все изменится.

— Интересно, о чем беседуют мужчины, они отправились, болтая без умолку. Кто бы мог ожидать такого от нашего ученого? Он ведь не из говорливых.

— Зато Люциус разговорчивый, — заметила Мелдон. — И к тому же между мужчинами все по-другому. Джорджу будет легче найти что сказать другому мужчине. Интересно, есть ли у него жена или подруга?

— Он так мало говорит о себе. Как узнаешь?

— Я думаю, что они сейчас сплетничают, — улыбнулась Марджори. — Да-да, мужчины еще как сплетничают между собой.

— Эти виноградники в ужасающем состоянии, — отметил Уайлд.

— В самом деле? — отозвался Джордж, который ничего не понимал в виноградниках. — Я не заметил.

— Это потому что вы ученый-теоретик, ум которого сфокусирован на той части мира, которая находится за пределами человеческого видения. Вам следует обращать больше внимания на то, что вас окружает. Если возьмете это за правило, то скоро научитесь. Наблюдайте красоты природы, окружающего растительного мира; посмотрите, к примеру, на те поразительные белые ирисы на берегу реки. И всякий раз вы будете возвращаться свежим и обновленным в свой невидимый мир нейтронов, частиц и всех тех опасных штук, которыми вы, ученые-ядерщики, балуетесь.

— Как бы мне хотелось, чтобы нас не называли учеными-ядерщиками, — с оттенком раздражения бросил Хельзингер. — Я специалист в области теоретической физики.

— Именно так. Человек легко подхватывает подобные фразы. Благодаря газетам каждый в наши дни получает какой-нибудь ярлык. Вы совершенно правы — это от небрежности мышления. А теперь я хочу, чтобы вы просветили меня насчет наших сотоварищей.

Джордж был смущен.

— Боюсь, мне известно о них очень мало. Судьба свела нас вместе, и хотя я нахожу их приятными компаньонами, мы не исповедуемся друг другу.

— Нет, конечно, поскольку вы англичане, а это предполагает сдержанность, замкнутость, немногословность.

— Я не англичанин.

— По рождению — нет, но годы, проведенные в Кембридже, не могли не оставить на вас следа. Давайте пойдем в алфавитном порядке. Начните с Делии.

Ученый сдался. Было бесполезно пытаться обойти такого человека, как Люциус, и, в конце концов, что такого он мог рассказать? Особенно было нечего и рассказывать. В любом случае он не выдаст никакой конфиденциальной информации.

— Оперная певица.

— Вы слышали, как она поет? У нее талант, или Воэн просто дилетантка из высшего общества, забавляющаяся музыкой, пока не подыщет себе скучного и степенного мужа?

Джордж горячо вступился за Делию:

— Не могу представить, что она когда-нибудь выйдет за скучного человека; в ней самой нет ничего скучного. Что же до музыкальных способностей, тут я не могу судить, потому что никогда не слышал ее пения. На вилле есть рояль, но, к сожалению, он расстроен.

— В самом деле? Тогда надо этим заняться. А вы сами музицируете?

— Я играю на фортепьяно. Но всего лишь любитель.

— Мы должны позаботиться о том, чтобы на вилле звучала музыка. Что вы здесь делали по вечерам?

— Читали. Немного разговаривали.

— «Вилла Данте» — место, которое должно быть наполнено голосами, музыкой и смехом. А что вы можете сказать о корнях Делии? У нее манера держаться, которую английские высшие классы носят наподобие брони.

— Дочь текстильного фабриканта. Ее отец — Лорд Солтфорд. Это не старинный титул, как я понимаю; она говорила мне, что ее дед купил место в палате лордов. Я полагаю, такое было возможно одно время, когда премьер-министром являлся Ллойд Джордж. Она родом из северной части Англии — из Йоркшира, кажется. Болела всю эту зиму: что-то с легкими или бронхит — проклятие английского климата. Ее брат погиб на войне, и еще Джессика сказала мне, что у Воэн есть старшая сестра. Это все.

— Я понял, что Джессика находится здесь, чтобы составить Делии компанию. А что еще вы о ней знаете?

— Старые добрые подруги знают друг друга со школьных лет. Кроме того, существуют и семейные связи: брат Джессики женат на сестре Делии. Думаю, что при тех матримониальных проблемах, о которых упоминала Марджори, Джессика рада находиться подальше от Англии.

— Мелдон… — произнес Люциус. — Знакомое имя. Не имеет ли ее муж отношения к политике? С военными заслугами?

— Об этом вам лучше спросить у самой Джессики; мне ничего не известно о подробностях ее замужества. Что же касается Марджори, — поспешил добавить Джордж, прежде чем Люциус успел продолжить дознание, — то о ней мне известно еще меньше, чем о первых двух. Она странная женщина; очень несчастная, довольно неуживчивая, ей трудно ладить с людьми. Ее возмущает тот факт, что Делия и Джессика принадлежат к высшим слоям общества. Сильно нуждается, и у нее нет службы, к которой надо было бы возвращаться. Определенно очень умна.

— Она производит впечатление человека умственного труда, которому пришлось самому пробиваться в жизни.

— Что ж, несомненно, это так, но не спрашивайте меня, как именно Марджори зарабатывала себе на жизнь, потому что никто из нас этого не знает. Вы видели за завтраком, как Свифт замыкается, когда затрагивается эта тема.

— А голоса, которые она слышит?

— Знаете, довольно неприятна эта ее манера высказывать все, что думаешь, — с некоторой горячностью бросил Джордж. — Никогда не знаешь, что ей придет в голову изречь в следующий момент. А привычка делать вид, будто она знает больше, чем на самом деле может знать, просто действует на нервы. Бедная женщина! Полагаю, она старается выглядеть более интересной, придать себе значимости.