Дорога короля - Галина Гончарова

Его высочество Ричард Ативернский умер. И родился будущий король.

У него будет длинная жизнь. И долг.

Он женится, когда-нибудь возьмет на руки своих детей, вырастит их, сохранит для Ативерны и Ативерну для них. И никто никогда не узнает…

Серебряная крышка медальона глухо щелкнула в руке.

Тира улыбалась ему с портрета. Обвивала пальцы прядь белых волос.

Ричард глухо застонал, развернулся и направился в темноту. Он не видел, как Лейф направил за ним двоих своих людей, не замечал камней и колючек, не понимал, что в кровь сбивает ноги…

Любимая…

Альдонай привычно не слышал и не слушал молитвы Ричарда. А по лицу мужчины катились слезы.

От душевной боли ему не помогал даже опиум.

Уэльстер, окрестности Кардина.

Когда прилетел голубь, лэйр Ольсен глазами своим не поверил.

Записка была короткой, всего в одно слово.

Иду.

Да разве дело в слове?

Лэйр Ольсен отлично знал, ЧЬИМ кольцом была запечатана эта записка. По долгу службы он разбирался в таких вещах.

Шантен.

Долетел ли их голубь?

Сложный вопрос… мог долететь.

Но то, что Шантен поверил, то, что он идет сюда…

Лэйр Ольсен понимал, что это даже не половина дела, а только его начало, но – уже! Они не одиноки!

Как же это важно, знать, что ты не один.

И первым, кто узнал радостную новость, стал Джерисон Иртон.

– Идут сюда?

– Да.

– Очень быстро, – подметил Джес то же самое, что царапнуло лэйра.

– Да… пожалуй.

– Это тысяча людей, они не успели бы выступить так быстро…

– Если бы не получили известий из другого источника, – докончил лэйр. И улыбнулся уже веселее. – Значит, кому-то удалось удрать из дворца. Это хорошо…

Джерисон кивнул.

– Может быть, они что-то будут знать о моей жене и дочери.

Лэйр Ольсен поглядел с сочувствием.

– Соберись. Расклеишься – и сам пропадешь, и их подведешь.

– Знаю.

Мужчины отлично понимали друг друга. Но сделать пока ничего не могли, оставалось только ждать.

Самое страшное в мире занятие.

***

Ждал и Робер Альсин.

Ему должны были привезти второго мальчика. Запасного Генри.

Ждал, успокаивал Альбиту, проводил беседы с дворянами, ему было чем заняться. И вечером будет.

Похороны его величества.

Робер с громадным удовольствием выкинул бы труп Гардвейга на свалку, пусть его там собаки сожрут… нельзя.

Люди должны видеть мертвого короля, чтобы потом не наплодилось самозванцев. А то знаем мы этих сволочей! Отвернуться не успеешь, из всех щелей полезут, не хуже тараканов!

Со временем Робер и со всеми Гардвейговыми выщенками разберется, и с дочками в том числе. Публично. Так, чтобы его не заподозрили, и никаких сомнений в смерти девок не было.

Пощадить кого-то?

Смешно!

Итак, королевские похороны.

Хотя в одном удовольствии Робер себе отказать не смог. Подошел, поглядел на поверженного врага.

Мастера похоронных дел, да при дворе и такие есть, потрудились на славу. Даже отрубленное место закрыли воротником, замазали… лежал, как живой.

Робер смотрел несколько минут, а потом от всей души плюнул в гроб.

– Чтоб тебе у Мальдонаи покоя не было, мразь! Помни, твоих детей я отправлю следом за тобой.

Гардвейг не ответил.

Но…

Тень так упала, что ли? Или отблеск факела?

Альсину вдруг показалось, что труп глумливо ухмыляется, и он едва сдержал приступ ярости.

Мразь коронованная!

НЕНАВИЖУ!!!

Приступ ярости был настолько силен, что пришлось закрыть глаза и немного постоять так. Иначе он бы точно вытряхнул тело из гроба и начал пинать ногами.

А нельзя.

Люди ждут, не стоит лишать их церемонии. Идем…

***

Похороны в Уэльстере и на Вирме отличались разительно.

Похожего был только труп. Ну и название. В остальном же…

Вирмане верили, что душа взлетает в небо между огнем и водой, и хоронили своих мертвых именно так. Между тремя стихиями. Воздух, вода, огонь. Разве что под голову мертвецам клали мешочек с землей Вирмы. Песком…

В Уэльстере все было иначе.

Похороны короля начались с торжественной службы.

Лично альдон читал молитву за упокой королевской души. Хорошо читал, с выражением.

Робер стоял в первых рядах, слушал, и чувствовал, как на душу нисходит успокоение. Поделом тебе, мразь коронованная…

Здесь и сейчас он понимал, что его любимая почти отомщена. Вот, еще до ублюдков Гардвейга доберется…

Альбита стояла бледная, вся в зеленом, и этот цвет вовсе не шел королеве. Делал ее кожу желтоватой, а ее саму лет на десять старше. Но – необходимость.

Ничего, поверх траурного платья можно и бриллиантов побольше надеть, пусть сияют. И еще ярче сияют глаза Альбиты.

Пока что она – регент.

Как только прибудет ее сын, она будет коронована.

А что это не совсем сын…

Подумаешь, какие мелочи! Главное – корона, а детей она все равно никогда не любила. Дочек рожала, чтобы привязать к себе мужа, ну и надеялась, что не девки родятся, а сын. А сына родила ради мести.

Дочери и сейчас стояли за ее спиной.

Бледные, испуганные, но даже плакать не решались. Хорошо их Гардвейг выдрессировал.

Утешать девочек?

Что-то им объяснять?

Это просто смешно. Не хватало еще время тратить на этих соплюшек.

И ее величество Альбита еще раз поглядела на Гардвейга.

Даже не верится, что она выиграла. Но в их игре прав тот, кто пережил противника. Она – пережила.

Переглядывались придворные, кто-то шептался, но осторожно, кто-то поглядывал с опаской, кто-то с уважением… преданности пока не было, но это ничего, это не страшно. Наверстаем.

Сначала прикормим, потом приручим… ничем люди в этом отношении от животных не отличаются. И никуда не денутся.

После службы гроб с королем вынесли из храма и торжественно водрузили на похоронные дроги. Гардвейг отправлялся в последний путь по столице.