Птичий суд - Агнес Раватн

– Это возможно, – внезапно произнес он.

– Что возможно?

– Все это.

– Думаешь?

– Да, Аллис. Сначала я не верил в это, но теперь я так думаю.

– У нас впереди все самое лучшее?

– Да, думаю, да.

В груди что-то взорвалось, я почувствовала себя невесомой. Я услышала, как он перевел дыхание и медленно выдохнул. Он наклонил голову.

– Аллис, я хотел сделать что-то ужасное. Но ты меня спасла.

– Что ты имеешь в виду?

Он сидел с опущенным лицом.

– Что ты собирался сделать?

В этот момент рядом закричала чайка, я вздрогнула, посмотрела вверх и увидела, как птица бросается прямо на меня, я закричала и пригнулась, услышав, как клюв захлопнулся прямо у моего уха. Чайка улетела. И новый крик пронесся в воздухе, я согнулась, почувствовав, как когти уцепились за волосы, пока птица снова не поднялась. Сигурд вскочил, схватил меня за руку и потянул. Две чайки низвергнулись, и я завопила, удар крыльев прямо в лицо, круглые глаза, клюв, я присела на корточки, Багге потащил меня за собой.

– Идем!

Другой рукой я закрывала лицо, слыша удары крыльев в воздухе. Спотыкаясь, мы бежали по пляжу, клюв щелкал около моей шеи, я опять закричала, там было три, четыре чайки, они нападали на нас сверху, я увидела, как белая тень бросилась на Багге, он уклонился. Мы бежали, а чайки кричали вокруг как сумасшедшие, я опять почувствовала когти в волосах, от шока я расплакалась, мы неслись со всех ног, резкий взмах крыльев рядом и клюв на щеке, я почувствовала, как содрало кожу, сумасшедшие чайки стучали клювами, взмахи крыльев опять приближались, в ушах колотило, я ревела: «Перестаньте!» Он оттащил меня в лес, голыми ногами я бежала по камням и траве, к деревьям, подальше от криков и когтей. Мы остановились: чайки улетели.

Он наклонился, пытаясь отдышаться.

– Аллис! Прости меня за это!

Я посмотрела на него, с влажной от слез и крови щекой. Он с ужасом увидел мое лицо.

– Они тебя ранили?!

– Да!

– О господи, Аллис, дай я посмотрю.

В груди все горело, она вздымалась и опускалась.

– Они могли меня убить!

– Мы слишком близко подошли к их гнездам, Аллис.

Я потрогала свое ухо, оно щипало, и я почувствовала кровь на пальцах.

– Они никогда не были такими агрессивными. Обычно это просто ложная атака.

Он обнял меня одной рукой. Весь побледнел.

– Пойдем в дом, обработаем твои раны.

Я еще раз всхлипнула, но была слишком взвинчена, чтобы рыдать.

– Я никогда ничего подобного не видел, – сказал он. – Иногда они летают высоко, чтобы напугать, когда кто-то подходит слишком близко к яйцам или птенцам, но я никогда не видел, чтобы они на кого-то нападали, ни разу.

Я почувствовала сильное желание уничтожить их, научиться стрелять. Он обнял меня и повел домой через лес. Была абсолютная тишина.

– Ты в безопасности.

Мы вышли из леса и пошли к дому вниз по склону. Небо было ярко-красным, как кровь. Я пошла в ванную. Ступни болели после прыжков по камням и веткам. Сандалии остались лежать на пляже. Я умыла лицо, раны защипало. Небольшая царапина на щеке, от когтя. Не так драматично, как казалось на первый взгляд. Ранка на мочке уха. Кровь уже не шла. Я вытерла лицо, посмотрела на себя в зеркало. Он стоял за мной, нахмурив лоб.

– Я могла чем-то заразиться через раны?

– Нет, – отозвался он. – Не думаю.

Я посмотрела на него в зеркале.

– Ты что-то хотел сказать.

Он бросил на меня взгляд.

– Ничего.

– Нет же. Ты сказал, что хотел сделать что-то ужасное.

Он помотал головой и вышел из ванной.

Я вышла вслед за ним.

Он стоял спиной ко мне, в своей светлой рубашке. Повернулся ко мне лицом.

– Аллис. Давай присядем на веранде?

Я кивнула. Надела вязаную кофту, висевшую на спинке стула у обеденного стола, и вышла за ним. Стало прохладнее. Небо уже не было красным, а имело глубокий синий цвет. В саду было очень темно, я едва могла различить свои овощи, слабо освещенные лунным светом. Мы выключали уличный фонарь, чтобы насекомые не летели. Я села на садовый стул рядом с ним. Тяжело выдохнула. И вдруг начала смеяться.

– Боже мой, – сказала я. – В каком окружении ты живешь.

– Это я виноват. Болит?

– Нет.

В щеке отдавался пульс, но боли не было.

Он хотел что-то сказать. Но теперь он уже не захочет говорить. Я не посмела возмущаться, ведь он так легко закрывается и уходит в себя. Тут ничто не поможет, нужно было только ждать. Быть атакованной чайками, подумала я, что может быть более унизительно?

– Что случится потом? – тихо сказал Багге.

– С нами?

– Нет. Извини, я задумался о другом. Что произойдет потом с богами, когда Бальдр умрет, а Локи схватят?

– Ты сейчас сидел и думал об этом?

– Люблю слушать, как ты рассказываешь.

– Ну что же. Убийство Бальдра развязывает вражду.

– Да?

– Падение морали. Братья убивают друг друга. Начало Рагнарока[23]. В Волюспа[24] рассказывается о битвах в последнем соглашении между богами и злыми силами. Сцены пугающие, боги склоняются в поражении. Одина проглотил волк Фенрир[25]. Тор победил змея Мидгарда[26], но умер от змеиного яда, попавшего на него.

Багге сидел в темноте и слушал.

– Солнце и звезды почернели. Землю затопил океан. Мир ушел под землю.

Его грудь не двигалась, он задержал дыхание.

– И появился новый мир. Земля восстала из воды, зеленая и новая. Бальдр вернулся и живет в мире с Худ. Локи больше нет. Все прекрасно. Растут невозделанные поля.

Я прервалась. Багге вздохнул.

– Здесь нет ни одного женского образа. И поэтому новый мир избавлен от беспокойства и напряжения.

– Умно́.

– Тот, кого назвали «верховный», сидит на суде. Он рассматривает дела и раздает приговоры. Старые долги сжигаются и выбрасываются в океан.