Миры Тани Гроттер - Анастасия Метельская

– Ну как тебе мой евроремонт? – поинтересовался мужчина средней тяжести. Ему было далеко за сорок. Его лысина сверкала, как начищенный чайник.

– А-а-а!!!

– Не надо нервничать.

Таня быстро забежала за статую, но уже без хобота, зато с глазами.

– Ты кто?

– Дед пихто, бабка с пистолетом и курица с билетом.

– А все-таки?

– Вам ответить честно или правильно?

– Ответьте хоть как-нибудь.

– Для тех, кто склонен расценивать мои слова как шутку, – намекаю: я чудовищно серьезен!

– Ну и фрукт попался, – пробубнила себе под нос девушка.

– Я не фрукт, я овощ. А зовут меня Акакий Акакиевич.

– А где шинель?

– Да Гоголю дал поносить. В данный момент исполняю роль Духа Истинного Желания.

– Что вы имеете в виду?

– Что имею, то и введу!

Таня ужаснулась и попятилась назад.

– Шутка!

– Шутки в сторону!

– Быстрее к делу и ближе к телу!

– Кончай, озабоченный старикашка, пороть чепуху!

– Ну, так и быть, давай свое желание!

– Давай без «давай», давай?

– Давай.

– Хочу увидеть своих предков…

– ВУ-А-ЛЯ!!!

Таня в мгновение ока очутилась на кладбище. Перед ней стояла дюжина раскрытых гробов ее предков! В том числе и родителей. Таню чуть не вывернуло наизнанку от этого зрелища.

– ?!

– Ну, как? Довольна?

– ЖИВЫМИ… – Девушка осмотрелась. На глаза ей попался серебристый гроб.

– Вот он, вот он я! Помаши дедушке ручкой! – завизжал перстень Феофила Гроттера.

– Только маму и папу!!!

– Понял, не дебил!

Все закружилось перед глазами у девушки. Мгновение – и перед ней улыбающиеся София и Леопольд Гроттер. Таня тоже улыбнулась. Но это уже совсем другая тема. К нам она не имеет ни малейшего отношения, так что мы выйдем за дверь и подслушивать не будем.

Списать пейзаж у Тургенева не составило бы особого труда, но мы решили попробовать сами.

Так вот… На небе погасла последняя звезда. Наступило утро. Прохладный воздух ворвался в распахнутое окно Тани. Над Заповедной Рощей забрезжил рассвет, появилось солнце. Лучи его неохотно вылезали из-за горизонта, робко дотрагиваясь до свежих, еще не проснувшихся деревьев. Трава была покрыта крупными каплями росы, похожими на розовые жемчужины. Если бы все их собрать и сделать ожерелье, то человек, обладавший им, сделался бы самым богатым в мире (Гробыня уже влюблена в него).

Таня спала и видела сон. Девушка и парень сидят на лавочке. Они мило беседуют, улыбаются друг другу. Невозможно ошибиться!!! Девушка эта – Таня, а вот лицо парня скрывает шляпа. Порыв ветра срывает головной убор, еще секунда, и она узнает, кто же это! Но… сон прерывается на самом интересном месте.

Таня подняла голову со стола. Перед ней лежал дневник, то и дело превращающийся в зеленого таракана. Девушка протерла глаза и встряхнула свой чайник. «Нет, нет! Мне не показалось!..» На лестнице послышались шаги. Дверь сорвало с петель, окно разлетелось вдребезги. Таня едва успела пригнуться.

В комнату ввалилась Пипа и начала собирать свои многочисленные чемоданы.

«Хм… Где-то это уже было…» У Тани медленно начал открываться рот.

– Гроттерша, варежку захлопни и собирай манатки!! Мы переселяемся!!

Славный остров Буян и его шумные обитатели еще спят. Но через несколько часов школа магии Тибидохс наполнится громкими звуками и заживет своей привычной дневной жизнью. Ну а пока… Все ученики мирно почивают в своих кроватях. Ну, или почти все. Один человек не спит и не знает, чем себя занять. Этот человек – Жора Жикин. Смуглый красавчик, думаю, вы его все знаете. Ему не спалось. У него было предчувствие, что должно что-то случиться. Плохое или хорошее – Жика этого не знал, но чувствовал, что его беззаботная жизнь сильно переменится. Предчувствия не обманули его…

А все началось во время обеда в Зале Двух Стихий. Жикин как раз перед этим назначил свидание двум третьекурсницам. Как только Жора поел, к нему подлетел купидончик с письмом и стал требовать угощение. Расплатившись с пухлым ангелочком, красавчик Жора открыл письмо и прочитал в нем следующее:

Ты донжуан, я понимаю.

Мои ты чувства вовсе не поймешь.

От взгляда твоего я улетаю,

А ты опять к другой идешь.

Воспоминания наплывают.

Борюсь я с ними, как со сном.

Они бы вроде убывают.

Твердят ведь только об одном…

– Ой, мамочка моя бабуся! – раздался знакомый до жути голос. – Жика теперь у нас чья-то муза! Эй, люди, меня кто-нибудь слышит? Жоричке стихи посвящают! А может, это Пипа? Хотя нет, у Дурневой воображения хватает лишь на «Завяли розы, и не нужны мне твои мимозы».

– Ягун, если будешь и дальше читать чужие письма, то пойдешь к бабусе зашивать свои лопоухие уши.

– Ой-ой-ой. Прям суперЖорий! И кто мне уши отрывать будет? Твои поклонницы?

Не найдя подходящего ответа, Жикин ушел. Ягун (довольный!) отправился к Лотковой.

Настроение у Жикина окончательно испортилось. Письмо какое-то дурацкое! Даже на свидание идти не хотелось. Ну а что поделаешь? Такова роль донжуанов.

Проведя несколько часов с какой-то девчонкой (Жикину даже показалось, что в роду у нее были биовампиры), усталый, он вернулся в свою комнату. На столе лежало письмо.

Ты бросил всех.

Одну ее ты только провожаешь взглядом.

Опять же бросишь, и опять

Другая будет с тобой рядом…

– БОЛЬНАЯ, – вздохнув, произнес Жора.

«Нет, ну сколько можно? Что еще за поэтесса появилась? – думал Жора. Его эти письма стали уже раздражать. – И что ей надо? Так и будет мне эту белиберду слать?»

На самом деле Жору раздражало то, что он не знал, кто это. Это как тебе загадали загадку, а ты никак не можешь ее разгадать.

– А может, это Маришка с третьего курса? Или Ксюшка со второго? Ладно, хватит думать, а то мозги расплавятся, как я потом девчонкам покажусь?

И Жикин, рухнув на кровать, заснул.

Утром все собрались в Зале Двух Стихий. Их собрал Сарданапал. Нет, никакой беды не случилось, просто…