Миры Тани Гроттер - Анастасия Метельская

– Я занял места рядом с нашим «высокоуважаемым», – сказал Глеб, – губернатором.

– Мое место, естественно, рядом с ним?

– Ты, как всегда, поражаешь меня своей догадливостью.

– Очень смешно… – Таня послушно села на предложенное место и…

– Здравствуйте, здравствуйте! С вами всеми уважаемый, но никем не почитаемый Ягунус Баблониус. Грандиозное зрелище начинается, и первыми на арену выйдут новинки этого сезона, ДЕЕЕВУШКИИИИ ГЛААААААДИАТОООРШИИИИИ!!! Таинственные цветки Востока – ЯПОНОЧКИ!!! Им конкуренцию составляют девушки из деревни Иваново – СЛАВЯНОЧКИ!!! Оружие на выбор. Узкоглазые отдают предпочтение базуке. А славяночки вновь встречают нас со своей пламенной железной леди по имени Екатерина! От винта!

БУМ!!! БАМ-БАМ!!! ТЫДЫЩ!!!

– Oh my God! Мое лицо все в крови… Я чувствую, кому она принадлежит… и-и-и… эта кровь японочек!!! Поздравляю наших победителей из России. Э-э-э… а где же они? Кажется, их тоже нет. Ну да ладно, переходим к следующим участникам. А теперь приготовьтесь. Те, кто стоит, – сядьте, те, кто сидит, – лягте, те, кто лижет, – лижите дальше свой чупа-чупс. Ведь перед вами великий и могучий СПАААААРТААААААК НИКИФОРОВИЧ!!! Сегодня он преподаст урок десяти нашим молодым гладиаторам. Оружие: серп и молот. BOX!

Таня больше не слушала стрекотню комментатора, ее взгляд был устремлен на арену. Худощавый паренек в желтой тунике привлек к себе ее внимание.

– Ванька, – прошептала Таня. До этого момента ей было некогда даже подумать о нем. Теперь ее мучила совесть (хотя какая совесть может быть у человека, если за все время путешествия она подумала о нем два-три раза!). Гроттер как завороженная следила за дерущимся Ванькой.

– Узнаешь? – спросил Глеб, указывая на туничника.

– Не-а, – ответила Таня, сделав глупое выражение лица.

– Знаешь, когда ты делаешь губки бантиком, а бровки домиком, ты становишься похожа на МАЛЕНЬКОГО…

– ГНОМИКА? В таком случае ты похож на БОЛЬШОГО ГОМИКА!!!

Она отвернулась от него, но тут же повернулась обратно:

– Значит, это ты заведуешь проведением этого ужаса? – сказала она.

– Не такой уж это и ужас, – Глеб усиленно изучал свои ногти.

– Ну да!!! Вам, некромагам, все, что связано с кровью и насилием, доставляет удовольствие!!! – прошипела она.

– Не надо так нервничать. – Глобус спокойно смотрел на арену. – Я всего лишь хотел доказать беспомощность твоего Ваньки. И как видишь, успешно.

Таня вновь начала следить за происходящими событиями на арене. Из десяти человек остались лишь двое. Как говорится, дуракам везет, поэтому Ванька был все еще жив. Его спасало активное перемещение по полю, а Спартак за последнее время поправился, и ему было нелегко таскать свое отяжелевшее тельце.

– Он недостоин тебя! – воскликнул Глеб.

– Можно подумать, ты достоин! – озверела Танька и чуть не выцарапала ему глаза. – Сначала называешь меня своей невестой, а потом еще в чем-то обвиняешь Ваньку, который не может справиться с бугаем в доспехах и с серпом, хотя Ваня вооружен только дурацким молотом!

– Семейная сцена? – услышала она голос губернатора.

Амфитеатр притих. Все с замиранием сердца смотрели на гладиаторов. Естественно, Ванониус.

– Таня, быстрее! – шептал ей на ухо Бейбарсов, а она не могла оторвать взгляд от острого лезвия, приставленного к шее Валялкина.

Внутренний голос заговорил с чувством, с толком, с расстановкой: «Это нереально, это Матрица. Ваньку не убьют, потому что он агент Смит, а уничтожить его может только Глеб, потому что он Нео!»

Глеб решил не сидеть сложа руки. Если Ваньку убьют, а он ничего не сделает, то Гроттер его никогда не простит. Он легким движением руки отвел лезвие в сторону от маечника.

Одарив Глеба благодарным взглядом, Таня рванулась с места и через секунду была перед губернатором.

– Привет, красавчик!

– А-о-а-о-а!!! – страшным голосом закричал Линолеум и попытался убрать с экрана Тициану. Девушка рванулась к медальону. Он почти оказался в ее руках… еще сантиметр и… водоворот и новая реальность. «Внутренний голос был прав: все мы загружены в Матрицу. Значит, я Тринити».

– Труна, Труна! – кто-то аккуратно тряс ее за плечи. – Очнись!

Слова долетали до Тани, как из тумана. Голова была будто набита ватой и поэтому туго соображала. Вслед за звуками появилась картинка. И первым, что увидела Гроттер, был юноша лет девятнадцати. У него были удивительные зеленые глаза, темные волосы и счастливая улыбка.

– Слава богу, ты очнулась! Ты нас здорово испугала. Вот уж не думал, что от счастья можно в обморок грохнуться! – сказал парень.

– От счастья? Какого счастья? – недоумевала Таня, осматриваясь вокруг себя.

Труна, именно так ее обозвали, находилась в просторном светлом помещении, где было полно народа. Зеленоглазый парень помог ей подняться на ноги.

– Вы можете продолжать, – кинул он пожилому священнику, – она в порядке.

– Итак, согласны ли вы, Гарольд Пупперсон, взять в жены Трунгильду Гроттейзи? – спросил священник.

– Да, – коротко ответил какой-то там Пупперсон.

– А вы, Трунгильда Гроттейзи, согласны взять в законные мужья Гарольда Пупперсона? – Он выжидающе посмотрел на Таню.

До нее медленно доходил смысл сказанного. Молчание затягивалось. Люди начали перешептываться.

– Ну же, скажи «да»! – прошептал ей на ухо юноша.

– Ну да… Стоп… НЕТ! – но ее последние слова заглушили вопли толпы.

– Горько!

– Горько!

Парень наклонился к Тане и поцеловал ее. Но Гроттер не ответила ему на поцелуй, потому что до нее наконец-то доперло, кто этот человек. Она только что стала женой ГУРИЯ ПУППЕРА!!!

И Таня снова потеряла сознание.

Очнулась она скоро, там же, где и упала в обморок. Кто-то брызгал на нее водой. Девушка резко села, и Пуппер от неожиданности вылил на нее добрую половину воды из кувшина. Таня укоризненно посмотрела на своего мужа.

– Извини, солнце мое, я не специально… – бормотал он, пытаясь стряхнуть уже впитавшуюся воду с Таниного белого платья.

– Хватит заниматься ерундой! Лучше помоги мне подняться! – сказала она, протягивая ему руку.

Гурий деликатно поднял ее на ноги.

– Кажется, мне надо переодеться? – с этими словами она удалилась.

Скрывшись из виду своего муженька, она отловила первую попавшуюся девушку:

– Извините, не подскажете, где находится моя комната? Я после обморока помню все очень смутно.