Бешеная свора - Владимир Колычев

В котельной гулко шумели печи, огонь в которых казался прямым продолжением адского пекла, клокотавшего где-то глубоко под землей. А человек с закопченным лицом показался Трофиму чертом из преисподней.

– Все нормально, Демон? – спросил у него Холм.

Мужик кивнул и взглядом показал на железную крышку, которая закрывала пол в углу помещения. Рядом с крышкой громоздилась угольная куча, и она была черной от пыли. Видимо, в обычном состоянии на этом люке лежал уголь, а сейчас его просто освободили от груза.

Греция сел за стол, Демон взял чайник, налил ему кипятка в большую кружку. А Холм отбросил крышку в угольном углу и стал спускаться в шахту.

– Давай за мной! – бросил он Трофиму.

Трофим пожал плечами, подошел к яме, ступил ногой на поперечину деревянной лестницы, которая вела вниз. Похоже, это был подземный ход, но почему Греция не спешит идти за ними?

Они с Холмом спустились в яму высотой в два человеческих роста, один за другим втянулись в узкую горизонтальную шахту, для надежности укрепленную деревянными подпорками. Здесь даже был провод с тускло горящими лампочками вдоль нее.

– Сильно у вас тут, – заметил Трофим.

– Два года по чуть-чуть, – отозвался Холм.

– А почему только мы вдвоем уходим?

– Не уходим. Пока только пробиваемся…

В конечной точке ход расширился и уперся в каменную кладку. Трофим почему-то решил, что это глубоко уходящий в землю фундамент забора. Холм схватился за лом, который стоял у стенки.

– Отойди, браток!

Он ударил по кладке, послышался звон железа, но ни один камушек даже не треснул, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться с места. Холм ничуть не расстроился, похоже, он и не надеялся на легкую победу. Он ударил раз, другой, третий… Звенел металл, искры летели, а стенка все держалась.

– Давай ты! – запыханно сказал он, передавая Трофиму лом.

Это было похоже на издевательство. У него и голова разбита, и сильный ушиб руки, на который он принял удар железякой. Но делать нечего.

Он бил в ту же самую точку, в которую молотил до него Холм. Бил, но толку никакого. Разве что голова разболелась и закружилась сильнее прежнего, уши заложило, руки «отсохли», особенно правая. И еще он жутко устал. Лом толстый, тяжеленный, а он не робот…

– Отдыхай!

Холм забрал у него лом, ударил, раз, другой, и лом вошел в стенку чуть ли не наполовину. Пахнуло нечистотами. Похоже, за каменной кладкой находился канализационный коллектор.

– Ну, наконец-то! – обрадовался он.

Дело пошло. Холм отбивал камень за камнем, пока не образовалась брешь, в которую можно было просунуть голову. Он остановился, передал «эстафетную палочку» Трофиму. Тот вышиб несколько камней, но на это ушли все его силы. Холм забрал у него лом и велел уходить.

– Дедуха позови!

Всю первую половину пути за спиной Трофима слышались удары, потом все стихло. Он поднялся в котельную и чуть не упал от дикой усталости. Кое-как добрел до второго телохранителя Греции, сказал, что пролом готов. Дедух кивнул, забрал с собой Ряху. Только они подошли к шахте, как появился Холм.

Пролом в каменной кладке, как оказалось, был всего лишь одним из конечных этапов на пути к свободе. Трофим даже не знал, сколько и каких этапов нужно пройти. Да и не хотел интересоваться, настолько хреново ему было.

– Ну, как там? – откуда-то издалека донесся до него голос Греции, хотя тот сидел рядом.

Перед глазами у Трофима все плыло, но все же он увидел, как вор смотрит на часы, и с трудом откликнулся:

– Да вроде все путем.

– А чего такой дохлый? Живей надо быть. Или здесь оставайся.

– Нет, я с вами!

– Демон, налей пацану дегтя, – велел Греция.

Несколько глотков горячего чифиря взбодрили Трофима, даже в голове прояснилось. Сигаретка оказалась как нельзя кстати, и от сухарика он отказываться не стал.

Греция старался не показывать свое беспокойство, но постоянно посматривал на часы. И все ждал, что в котельную кто-то ворвется – или спецназ, или даудовские.

Но время шло, а дверь в котельную оставалась закрытой. Дело близилось к утру, когда появился Ряха и сообщил, что путь свободен.

Холм взвалил себе на плечи пухлый хабар и вместе с ним скрылся в шахте. Последним уходил Трофим. Он слышал, как за ним закрылась крышка. И еще услышал, как на нее посыпался уголь. Демон заметал следы…

Трофим прошел шахту, через брешь в кладке втянулся в канализационный коллектор, по дну которого текла зловонная жижа. Сапоги-прохоря не пропускали влаги, но так долго продолжаться не могло. Еще чуть-чуть, и нечистоты начнут просачиваться в сапог. Впрочем, Трофима это не пугало. Впереди еще столько испытаний, что канализационная жижа казалась мелочью.

Они вышли к решетке, которая закрывала выход из коллектора, но не зря Дедух и Ряха пропадали здесь почти два часа. Они спилили один прут, открыв дорогу на свободу.

Нечистоты замерзали еще в коллекторе, а на выходе они образовали небольшое заледенелое озерко, которое очень скоро осталось позади.

Утро уже наступило, но до рассвета еще далеко. Небо черное, в лесу темнота, но именно это и нужно было беглецам. Идти по глубокому снегу было трудно, но запах свободы пьянил, заставляя забывать об усталости.

Зона с часовыми на вышках осталась далеко за спиной, и все же Трофим чувствовал ее притяжение. Очень скоро побег вскроется, лагерное начальство бросит в погоню все силы – начнутся облавы, в небе закружит вертолет. А снег такой глубокий… Трофим понимал, что его запросто могут поймать и вернуть на зону, но все-таки надежда на спасение была. С ним самый настоящий вор в законе с большими связями в криминальном мире. Должны найтись люди, которые примут беглецов и надежно их спрячут.

Кто-то любит брюнеток, кто-то блондинок, а кому-то нравятся и те, и другие. Салтан любил белокурую Марьяну, но совсем не прочь был запрыгнуть в постель к черноволосой Оксане.

Нестор привез ее откуда-то из Украины. Волосы у этой кареглазой хохлушки черные и густые, как грива у вороного мустанга, и сама она такая же горячая. Редкой красоты баба – черты лица правильные, волнующие, пронизанные сексуальной энергетикой.

– Что там у нас на обед? – по-хозяйски спросил Салтан, заходя в дом к новоиспеченной вдове. – Борщ с пампушками?

Оксана хватанула ртом воздух от его наглости. Она-то и за человека его не держала. Привыкла, что все подчиненные Нестора и рядом с ним не стоят. И жить хорошо привыкла. И особняк у них на зависть, и полная «конюшня» элитных машин. Прислуга, охрана, все дела, а тут какой-то Салтан, мелкий бригадир, каких много.

Нестора похоронили позавчера. Возле Оксаны крутились директора ресторанов, магазинов и автосервисов, которыми она теперь могла владеть по праву наследования. Им она уделяла внимание, а на Салтана едва глянула. И сегодня к себе домой впустила нехотя. Потому и офонарела, когда он спросил о пампушках.