Красные шипы - Рина Кент

лестнице. Тот, где я могла бы закончить погоню еще до того, как она началась.

Но я этого не сделала.

Я была слишком зависим от острых ощущений и, как любой наркоман, жаждал большего.

Для следующего уровня.

Я получила то, что просила, и даже больше.

Он не сдержался, не успокоился, и я обнаружила, что попала в жестокую альтернативную реальность.

Той, о которой я думала с тех пор, как все закончилось.

Той, о которой я мечтала каждый раз, когда закрывал глаза.

Я думала, что он исчезнет и проигнорирует меня теперь, когда получил то, что хотел, но он написал мне вчера.

Себастьян: Ты уверена, что не хочешь узнать мое мнение о эскизе?

Я пялилась на свой телефон целых пять минут, пытаясь понять, к чему, черт возьми, он клонит. Он не мог продолжать с того места, на котором мы остановились в нашем разговоре, прежде чем он ворвался в мой дом и трахнул меня, как шлюху.

Его шлюха.

Но я подтвердила, что это именно то, что он делал, когда пришло второе сообщение.

Себастьян: Предупреждаю. Я твой поклонник номер один, так что не забывай обо мне, если станешь художником манги.

У меня кровь застыла в жилах от того, как он откровенно не обращал внимания на то, что произошло.

Как он мог?

Как он смог так легко пройти мимо этого?

Я еще далека от этой стадии, учитывая, как сильно я была одержим этим. И Себастьян — это тот, с кем я хотела поговорить больше всего. Я не могла на самом деле сказать маме или позвонить Люси и сказать:

— Эм… привет. Меня изнасиловали, и мне это понравилось. Или вроде как изнасиловали, или что-то в этом роде.

В любом случае, он единственный человек, с которым я могла бы обсудить эту тему. И все же он вел себя так, как будто ничего не произошло. Поэтому я прикусила окровавленную пулю и ответил тем же тоном, что и в том разговоре.

Наоми: Кто тебе сказал, что я хочу, чтобы ты был моим фанатом?

Себастьян: Очень жаль, что ты не можешь выбирать, кто твои поклонники. Однажды у тебя будет автограф, и я приду с копией твоей работы и поцелую тебя перед всеми твоими другими поклонниками. Они, вероятно, поднимут шум, и я скажу им, что это привилегия быть твоим номером один.

Наоми: Как будто я позволю тебе поцеловать меня.

Себастьян: У тебя не будет выбора.

Наоми: Я забаню тебя и попрошу охрану выпроводить тебя.

Себастьян: Это меня не остановит, малышка. Я всегда найду способ вернуться.

Мое сердце до сих пор замирает всякий раз, когда я думаю о его словах. Тот факт, что у меня нет выбора. Что он всегда найдет способ вернуться. Неужели он играл со мной в какую-то безумную игру разума? Либо так, либо я действительно схожу с ума.

Может быть, ничего из того, что произошло в выходные, не реально. Может быть, я смотрю слишком много жестоких вещей.

Но я все еще чувствую боль между ног. У меня это было в течение нескольких дней, несмотря на ванны и чтение онлайн-руководств о том, как облегчить это. В ту первую ночь мне пришлось буквально ползти, а затем смывать кровь между ног, так что это не могло быть галлюцинацией или внутренним сном. Я почувствовала потерю того, что считала своим… секретом.

Да. Я была двадцатиоднолетней девственницей с проблемами доверия, потому что я скорее умерла бы, чем позволила мужчине быть так близко ко мне физически, как этот подонок был одиннадцать лет назад.

Но с Себастьяном все было по-другому.

Может быть, потому, что у меня был выбор, но не совсем. Может быть, потому, что он прорвался сквозь меня и взял то, что хотел, давая мне то, что мне было нужно.

Или, может быть, просто может быть, это потому, что мой напряженный мозг не смог нормально функционировать.

Потому что даже если бы я сказала "нет", он бы не остановился. Когда я умоляла, он трахал меня сильнее. Когда я заплакала, он взял еще.

Единственный способ покончить с этим — это вернуть нас к реальности.

Но я этого не сделала.

Реальность — отстой.

— Привет, Нао.

Я заставляю себя снова сосредоточиться на Люси, когда мы проходим мимо болтающих студентов, разбредающихся по кафетерию.

— Да?

Она прикусывает нижнюю губу, ее зубы впиваются в плоть.

— Я хочу тебе кое-что сказать, но у меня нет доказательств.

— Что именно?

Она бросает взгляд искоса, ее веснушки темнеют вместе с покрасневшими щеками.

— Речь идет о…

— Люси!

Я внутренне съеживаюсь от визгливого голоса Брианны. Она щелкает пальцами моей подруге со своего места в другом конце комнаты и подзывает ее к себе.

Нет ничего, чего я хочу больше, чем пойти к ней и сломать ей запястье за то, что она назвала мою подругу так, как будто она ее собака.

Люси, однако, улыбается и хватает меня за руку, таща к столику пчелиной матки. Я собираюсь высвободиться и уйти, как я обычно делаю, чтобы избежать их фирменного позора и завуалированных расистских замечаний, но что-то останавливает меня.

Или, скорее, кто-то.

Черлидерши сидят с футбольной командой. То есть Себастьян и его товарищи по команде.

С такого расстояния видна только его широкая спина, но этого достаточно, чтобы у меня пересохло в горле и задрожали конечности. Этого достаточно, чтобы отбросить меня назад во времени, пока мое присутствие не наполнится им.

Это не должно быть сюрпризом, так как футбольная команда часто сидит с Рейной и ее любимыми черлидершами. Очевидно, это привычка, которую они сохранили со школьных времен, с тех пор как жених Рейны играл с ними.

Конечно, я часто избегала этой обстановки, как чумы. Не только из-за ядовитых языков черлидерш, но и потому, что я хотела сохранить некоторую дистанцию между собой и футбольной командой.

Во всяком случае, это не удалось. И теперь эта ситуация достигает высот, которые я не считала возможными.

Я позволила Люси подтащить меня к столу. Мое дыхание учащается, становится глубже и гулче, когда я мельком вижу Себастьяна. Он закидывает в рот картофель фри и слушает, как Оуэн оживленно рассказывает о медведе.

Он просто ест картошку фри. Действие настолько просто, но я не могу перестать пялиться на эту сцену. Его куртка Black Devils облегает его широкие плечи и развитую грудь и руки. Его тонкие пальцы обхватывают картофель фри, прежде чем он подносит его ко рту.

Я сглатываю, вспоминая