Другой взгляд - Аманда Квик

Амелия взглянула на Мод.

– Думаю, он отлично подойдет, – кивнула Мод. – Отлично смотрится в тоге, правда?

Джереми благодарно улыбнулся и получил ответную улыбку от девушки.

– Согласна. – Отложив карандаш, Амелия посмотрела на Джереми. – Не вижу причин, по которым миссис Джонс не утвердила бы вас на роль Цезаря, мистер Кингсли. Но разумеется, она сама примет решение, когда познакомится с вами.

– Да, мисс. Спасибо, мисс. – Джереми был явно возбужден. – Я сделаю все, чтобы понравиться ей.

– Отлично, – сказала Амелия. – Миссис Джонс встретится с вами в три часа дня двадцать третьего числа. Если она утвердит вашу кандидатуру, то сделает снимок в тот же день. Это займет где-то около двух часов, может, и больше. Миссис Джонс всегда подходит к работе очень серьезно.

– Я понимаю, мисс.

– Только приходите вовремя, – добавила Мод. – Миссис Джонс – очень занятой человек, ей некогда ждать моделей.

– Можете на этот счет не волноваться, мисс, – сказал Джереми, направляясь к раздевалке. – Я не опоздаю.

Молодой человек исчез за тяжелым красно-золотым занавесом, отделявшим мужскую раздевалку. Когда через несколько минут он вышел, на нем снова была мешковатая, дешевая одежда. Амелия про себя подумала, что тога идет ему куда больше. Мод явно считала так же.

Джереми пробормотал еще несколько слов благодарности и вприпрыжку выбежал на улицу.

Амелия с Мод вернулись в выставочный зал.

– Кажется, из мистера Кингсли выйдет отличный Цезарь? – предположила Амелия.

– Да, мисс, вы совершенно правы. – Мод потерла руки. – Думаю, эти фотографии будут продаваться даже лучше, чем Гамлет. Есть что-то в образе мужчины в тоге, правда?

– Да, но превзойти Гамлета все же будет непросто.

Амелия остановилась перед одним из снимков в рамке на стене – слегка размытой, богатой необычными тенями фотографии. На ней был изображен красивый молодой человек. На нем были расстегнутая на груди белая сорочка, узкие темные брюки и высокие сапоги из блестящей черной кожи. Его темные вьющиеся волосы были убраны в необычной манере.

Скорее, Гамлет был похож на отважного путешественника, чем на обреченного принца. Он сидел на позолоченном стуле, вытянув вперед ногу. Женщины находили такую позу особенно привлекательной. Одна рука лениво лежала на подлокотнике, в другой он держал череп Йорика. Раздобыть человеческий череп оказалось непросто. После долгих поисков Мод купила его в одном театре.

– Твоя мысль снять Гамлета в полурасстегнутой рубашке была просто гениальна, – сказала Амелия.

Мод скромно улыбнулась, глядя на фотографию.

– Это было своего рода озарение.

Амелия перевела взгляд на соседний портрет, где был изображен еще один молодой человек потрясающей красоты, облаченный, в старинное итальянское платье. Раздобыть череп было довольно трудно, но далеко не так сложно, как старинный итальянский костюм. Правда, усердие зрителей было вознаграждено. Кто бы мог подумать, что мужчина в таком одеянии будет пользоваться успехом у дам?

– Будем надеяться, что нашего Цезаря будет ждать такой же успех, как Гамлета, – сказала Амелия. – Но боюсь, такого успеха, как с Ромео, мы уже не добьемся.

– Эта фотография до сих пор прекрасно продается, – согласилась Мод. – Только на прошлой неделе я продала двадцать штук. Придется напечатать еще несколько.

– В конце концов, это же Ромео!

– Кстати, – сказала Мод, заходя за прилавок, – один джентльмен спрашивал меня, не могла бы миссис Джонс сделать портрет его подруги. Я назначила ему время на завтра. Все подробности записаны в учетной книге.

– Спасибо, Мод. А как зовут этого джентльмена?

– Лорд Акленд, – ответила Мод. – Он хочет, чтобы миссис Джонс сфотографировала миссис Розалинду Флеминг.

– Вы, наверное, были потрясены, когда узнали, что ваш муж жив, миссис Джонс? – понимающе улыбнулась Розалинда Флеминг. – Трудно представить себе такое. Что чувствует человек, чей погибший родственник неожиданно восстает из могилы?

– Это произвело на меня большое впечатление. – Венеция слегка подвинула статуэтку на столе и вернулась к камере. – Но в жизни, к сожалению, возникает много неприятных мелочей, с которыми приходится мириться. Вы не находите?

Возникла небольшая пауза.

– Неприятные мелочи, вы говорите? – удивленно пробормотала Розалинда.

Амелия, стоявшая за спиной у Розалинды с ярким белым зонтиком, сделала быстрый предупредительный жест.

Венеция поняла намек. Конечно, кому-то могло показаться странным, что воскрешение супруга отнесено в разряд «неприятных мелочей». Венеция решила впредь быть более осторожной в выражениях.

При общении с клиентами то и дело возникали разного рода сложности. Интересно, как можно поддерживать непринужденный разговор со своей моделью, когда постоянно приходится настраивать аппарат? Однако это уже давно стало неотъемлемой частью съемочного процесса. Если фотограф не разговаривал с клиентами, они становились беспокойными и напряженными.

Господи, за что такие мучения?

Можно подумать, у нее было мало проблем сегодня утром, когда она работала за пределами своей студии с прозрачными стенами!

Розалинда ясно дала понять, что перспектива получить собственный портрет ее мало прельщала. Она сказала, что это была идея лорда Акленда, а она просто согласилась, чтобы сделать ему приятное.

Тем не менее, как и все модели старше пяти лет, с которыми Венеции приходилось работать, эта женщина обладала изрядной долей тщеславия, поэтому хотела выглядеть на фотографии как можно лучше. Именно она настояла на съемке у себя дома так как хотела быть в окружении своих самых ценных вещей.

Темно-синее вечернее платье, которое она выбрала для съемки, было сшито по последней моде, очень французское и с очень глубоким вырезом. Драгоценностей было надето на целое состояние. Бриллианты висели на шее, блестели в ушах, переливались на волосах.

Розалинда тщательно выбирала даже стул, на котором будет сидеть. Это было позолоченное кресло, сильно напоминавшее королевский трон.

Комната с высоким потолком была такой же роскошной и элегантной, как и сама Розалинда. Повсюду стояли античные вазы и статуи на мраморных пьедесталах. Бордовые бархатные портьеры, подхваченные золотыми шнурами, стекали на пушистый ковер.

Два часа назад Гейбриел с Эдвардом погрузили в наемный экипаж все необходимое оборудование: фотоаппарат, пластины, треногу, зонтики и светоотражающие экраны. Когда экипаж выехал на улицу, Венеция оглянулась. Гейбриел стоял на крыльце и смотрел ей вслед с весьма довольным видом.

Он, конечно, радовался, что Венеция была занята работой сегодня утром, так как мог спокойно заняться своим расследованием, не беспокоясь о том, где она и что делает. Гейбриел по-прежнему сердился на нее за вчерашний визит к Бертону.