Огни юга - Мэри Линн Бакстер

Может быть, у нее произошла ссора с любовником, Руни Тримейном? Янси усмехнулся пришедшей в голову мысли.

Но надо отдать ей должное, она не теряет самообладания, и это вызывало в Янси восхищение и любопытство. Как бы ему хотелось узнать, какие мысли роятся в глубине этих прекрасных глаза, что ощущает ее роскошное тело! Но ему никогда не узнать.

Он тайно вздохнул, продолжая наблюдать за ней. Ленч оказался достаточно приятным, если учесть, как начались их отношения. Дана Бивенс – совершенно незнакомая ему женщина, а он взял да и поцеловал ее, потом разговаривал с ней, но уже как врач. Но в разговоре за ленчем не было ничего личного.

Пора закругляться, подумал Янси. Кроме того, у него есть свои дела, которые он не может отложить.

– Ленч был восхитительным, – сказала Дана. – Спасибо.

– Пожалуйста. Но вы почти ничего не ели.

Она вежливо улыбнулась и вынула блокнот.

– Я готова перейти к делу, если вы не против.

– Вы не против, если начну я?

– Простите?

– Вы так и не рассказали до конца о мужчине, который вас отвез в больницу. Помните, вы начали в офисе?

Лицо Даны посерело.

– Я предпочла бы не возвращаться к этому.

– Я понимаю, но желательно, чтобы вы рассказали.

– Послушайте…

– Хорошо, но вы почти моя пациентка.

Дана покраснела.

– Нет, я не ваша пациентка, – категоричным тоном заявила она.

– Хорошо, вы правы. – Он засмеялся, рассчитывая, что Дана расслабится и станет более откровенной.

– Другими словами, если я не расскажу, то и вы мне ничего не расскажете?

Он усмехнулся.

Она смотрела на него совершенно серьезно.

– Вы со всеми такой суровый, доктор, или только со мной?

– Извините, но я такой, я всего лишь сукин сын.

Она улыбнулась, а у него в паху заныло. Он стиснул зубы.

– Запомните, вы это сказали, а не я, – засмеялась Дана.

– Запомню. – Его тон звучал грубее, чем ему хотелось.

Лицо Даны стало серьезным.

– Я… я действительно не помню того мужчину, мне о нем сказал доктор, уже потом.

– Кто же это был?

– Кто бы он ни был, он явно не хотел, чтобы его видели или слышали, потому что он был вдребезги пьяным. Даже моя блузка пропахла алкоголем. – Она оборвала себя на полуфразе, а Янси с большим трудом взял себя в руки. Но и глазом не моргнул.

– И это все? – спросил он, чувствуя, что может не выдержать.

– Анализ крови показал, что я ничего не пила.

Он с трудом проглотил слюну и спросил:

– А младенец?

Секунду-другую Дана молчала. Потом надтреснутым голосом сказала:

– Он умер.

Казалось, что из ресторана выкачали весь воздух. Янси гнал прочь воспоминания, он сидел неподвижно, чувствуя себя так, будто его пырнули ножом в сердце.

Автомобильная авария, произошедшая той ночью на залитой дождем дороге, была его тайной долгие годы. Мгновенно в памяти всплыло все, что тогда произошло. И сейчас он видел ту женщину во плоти, она сидела напротив него, через стол.

Только она этого не знает.

Он был единственный, кто знает все, что произошло тогда, от начала и до конца. Грейнджер отвел взгляд и посмотрел в окно, потом возвел глаза к потолку. О судьбе младенца он ничего не знал, хотя нутром чувствовал, что он мертв.

Вдруг он пожалел, что наелся, потому что его затошнило. Не важно, сколько раз он прокручивал в голове то, что произошло в ту ночь, – это ничего не меняло. Конечно, боль утихла, но все сохранилось в деталях, они впечатались в сознание и подсознание.

Прагматическая часть его натуры уверяла его, что он не виноват в смерти младенца. Но в душе он знал, что мог спасти ребенка, если бы не был пьян. Он чувствовал, как чья-то гигантская рука выжимает жизнь из его сердца.

Понимая, что молчание становится слишком долгим, Янси снова повернулся к Дане, но для этого ему пришлось сделать над собой огромное усилие. Господи, ее глаза были полны такой неизбывной печали, что у него перехватило дыхание.

– Мне очень жаль, – наконец сказал он, его голос прозвучал резко, но он не мог им управлять.

Дана заморгала, и по щеке покатилась слеза. Он боролся с желанием слизать ее языком.

Она стерла ее, откашлялась и сказала:

– Мне тоже. Это было давным-давно. Я… Жизнь продолжается.

«Но со шрамами, так же как и моя», – подумал он.

– Но я никак не могу понять, кто или что заставляет вас думать, что вы не сможете забеременеть еще раз?

Хотя он чувствовал неловкость от разговора, ему очень хотелось знать, что сказал ей доктор тогда, в больнице, или, может быть, какой-нибудь еще.

– Я полагаю, что это моя собственная паранойя, – призналась Дана.

– То есть доктор ничего не сказал вам?

– О, он употребил какой-то специальный термин.

– Какой?

– Что-то насчет плаценты.

– Это был разрыв плаценты. – И Янси объяснил ей то, что произошло.

– Понятно, – сказала она, когда Янси договорил.

– Вы боялись, что в вашем организме произошло что-то ужасное?

– Да, – призналась Дана, прикусив нижнюю губу. – Я вообще очень испугалась, и от незнания в том числе тоже. И я даже не знала, что спросить у доктора.

– Теперь стало легче?

– Да. – Она опустила глаза, разглядывая руки.

– Поскольку вы и Руни Тримейн находитесь в… – нерешительно начал он.

Она быстро подняла голову.

– Кто вам сказал?

С какой стати он полез в ее личную жизнь? Янси готов был стукнуть себя как следует.

– Тримейн.

– Он не имел никакого права говорить что-нибудь о наших отношениях.

Было видно, что Дана Бивенс в ярости, от чего Янси пришел в замешательство. Для его же блага лучше поверить, что она охвачена страстью к Руни и горит желанием выйти за него замуж. С другой стороны, мысль о любом другом мужчине, который целует ее губы и прикасается к ее телу, выводила его из себя – он сам хотел все это делать!

Янси потер холодные руки.

– Руни сказал только то, что постарается как можно чаще бывать здесь, потому что вы в городе. Значит, между вами что-то есть? Разве не поэтому вы хотели узнать, можете ли иметь ребенка?