Новые приключения Грязнули Фреда - Енэ Рейтэ

Господин Вагнер с тоски напевал выходную арию Каварадосси из оперы «Паяцы». И впрямь затоскуешь, если заперт в картофельном складе! Но у окружающих лопнуло терпение, после того как супруга футбольного судьи четвертый раз за день хлопнулась в обморок. С другой стороны, кто бы устоял на месте господина Вагнера и при виде очередного давнего приятеля не кинулся к нему с распростертыми объятиями? Теперь его эмоциональным всплескам был положен конец.

Офелия Пепита сидела подле профессора Максвелла и сосредоточенно вертела в руках секстант.

– Какой прекрасный вечер!.. – мечтательно вздохнула артистка. – Слышали вы когда-нибудь о таком обычае – выбирать себе звезду?

– Как не слыхать? Конечно, слышал! – кивнул головой профессор. – Подобное случилось с Архимедом. Имея в виду звезды, он объявил миру: выберите ему во Вселенной одну-единственную точку опоры, и он перевернет земной шар. Точка выбирается произвольно. Главное, чтобы она была неподвижной.

– Согласна, – промурлыкала Офелия. – Неподвижная и главная – это хорошо, но и без побочных не обойдешься. Итак, выбираем звезду… – Последовала долгая пауза, а затем артистка шепнула: – Я уже выбрала.

Из-за вентиляционной трубы за интимной сценой наблюдал помрачневший Джимми От-Уха-До-Уха.

Тем временем Рыжий Васич с решительным видом постучал в каюту миллионера.

– Сударь! Команда готова на стенку лезть. Парни прослышали, что жена ученого скапутилась.

– Им-то какое дело?

– А теперь у нас на корабле кто-то играет на губной гармошке!

Среди экипажа поднялся ропот. Матросы сбивались. кучками, шушукались. В воздухе висело напряжение. Сопровождаемый Васичем, Тео торопливо подошел к одной группке.

– Я сам слышал ее, гармошку эту, – беззвучно просвистел астматик Петерс. – И Вихлястый Скелет тоже!

– Я стоял аккурат у спуска в трюм, – сказал Вихлястый Скелет, вынув изо рта несколько мелких гвоздиков. – Мы с Колючкой Ванеком проводкой занимались. Колючка ушел по какому-то делу на кухню…

– Топор надо было принести.

– Ага, – мотнул головой Вихлястый Скелет, – я тоже отщипнул кусочек… тьфу ты, я хотел сказать, топор и мне был нужен. И тут услышал, как в кладовке для инструментов кто-то на губной гармошке играет.

Обеспокоенные матросы двинулись к кладовке. Открыли дверь… Как и следовало ожидать – ни души!

– В конце концов, вы же не малые дети, чтобы ударяться в панику из-за таких пустяков, – пытался втолковать им мистер Тео, впрочем, без особой убежденности.

– Ежели Зеленая Рожа поблизости околачивается, то нечего удивляться, что покойница, профессорская жена, объявилась тут, чтобы на гармошке поиграть… – заметил Борк.

– Тот, кто вздумает сеять панику, имеет все шансы встретиться с покойницей на том свете, – холодно обронил Вильсон. – Транспортным средством я обеспечу, – он выразительно похлопал по заряженному револьверу.

– Смешно мне на вас, ребята, – вмешался Джимми От-Уха-До-Уха, зная, что матросы боятся только покойников, а значит, и Вильсону, чтобы запугать их, следует для начала самому отправиться на тот свет. – Помнится, о прошлом годе у мыса Доброй Надежды мне довелось четыре раза проплывать мимо корабля-призрака «Мортон Мертвая Голова», но никто у нас на борту не праздновал труса так, как вы. Правда, и в команду мы тогда слабонервных хлюпиков не набирали.

К тому времени как Джимми закончил свою краткую, но выразительную речь, компания начала разбредаться, и мистер Тео, хоть и не во всем разделял образ мыслей первого офицера, не мог не признать, что на людей каждой социальной категории надлежит воздействовать адекватными психологическими средствами.

– И все же, – тихо проговорил мистер Тео, – кто-то здесь развлекается игрой на губной гармонике.

– Я не из суеверных.

– Это настолько очевидно, что не нуждается в подтверждении. Первым делом следует осторожно, не привлекая внимания, обыскать судно.

Мистер Тео и Джимми уже направились было поскорее приняться за дело, когда вдруг из-за горизонта всплыло ветхое, с покореженными бортами суденышко, тарахтящее на ходу, что твоя кофейная мельница: «Господин Вагнер»!

В матросском обиходе это название, уже ставшее мировым рекордом, теперь использовалось в сокращенном виде.

За считаные часы «Стенли» обгонит старую посудину и навеки оставит ее позади – это ясно. Однако Колючка Ванек, астматик Петере и Вихлястый Скелет еще долгое время не спускали глаз с постепенно исчезающего в туманной дали «Господина Вагнера». И тут они заметили Джимми От-Уха-До-Уха: он стоял на капитанском мостике впереди капитана Вильсона, бледный, ни кровинки в лице, безмолвно уставясь в ту сторону, где вот-вот скроется ржавая посудина.

Лишь они знали, что это допотопное корыто, перекрашенное и переименованное, – на самом деле «Бригитта», чумной корабль.

На другой день мистер Тео держал совет с Джимми От-Уха-До-Уха. Подавленное настроение на борту ощущалось даже среди членов экспедиции.

Ювелир с тревогой напомнил первому офицеру, что он с самого начала находил число спасательных шлюпок недостаточным. Доктору Рюгеру вдруг пришло на ум, что он с детских лет не молился, а ведь человек он верующий и богобоязненный. Лишь Сократ Швахта (он же просто Крат) возмущал всеобщее беспокойство своей прозаической безмятежностью. День ото дня он появлялся на палубе в моднейших куртках английского покроя, ярких клетчатых кепи из верблюжьей шерсти и ядовито-желтых ботинках. А эта его раздражающая манера пялиться в подзорную трубу, любуясь стеной непроглядного тумана, окружающего судно!..

По словам сэра Максвелла, некий ученый муж по имени Раймонд Дюбуа признавал существование призраков. Он, сэр Максвелл, даже состоял в переписке с Эрнстом Геккелем, который высказал по этому поводу следующее оригинальное суждение: если призраки и существуют, то, по законам физики, логики, математики и химии, их можно заключить в банки из-под компота. В ответ на это Офелия Пепита предложила опростать все имеющиеся на борту банки компота, чтобы и призраков было где консервировать, и крюшоном наконец-то себя побаловать. Ну а если кто желает станцевать танго, – пожалуйста, она саккомпанирует на гитаре. Все лучше, чем прислушиваться к какой-то губной гармонике.

Васич о чем-то шушукался по углам с дружками. Напряжение ощутимо росло, лишая людей покоя.

– Надо же быть такому невезению, – сокрушался мистер Тео, – чтобы Максвелл взял курс двумя градусами дальше от острова Цуиджи и направил судно к Южному полюсу! А уж приборы у него – точнее некуда, он их самолично отрегулировал.

– Тут я внес свои поправки, – признался Джимми, – так что мы держим курс прямиком на Цуиджи. В компасе у него есть такая узкая железная штуковина, ну, я ее проволочкой малость сдвинул, чтобы она на два градуса в сторону отъехала. А если я чего регулирую, тут уж никакому ученому не подкопаться.