Игла и нить - Кэри Томас

Машинка была старой и громоздкой, но молодой человек без труда установил ее в самом центре комнаты. От машинки тянулся кабель питания с изношенными проводами, а ее игловодитель был коричнево-красным от ржавчины.

– Так, все ли присутствующие знают основы наложения заклинаний? – спросила Эффи.

Роуэн кивнула. Анна растерялась. Она знала только то, что тетя позволяла ей знать.

– Нет, конечно же, – огрызнулась Миранда. – Откуда мне их знать?

– Тебя что, заклинило? – ухмыльнулась Роуэн. – Поняла шутку?

Эффи разразилась громким хохотом.

– Итак… – собравшись с мыслями, начала она. – Для того чтобы успешно наложить заклинание, вам понадобятся три вещи. Магия, язык и хира. Магия живет здесь. – Девушка подняла вверх одну руку. – А физический мир расположен здесь. – Она подняла другую. – Они говорят на разных языках. Ведьмы – это, можно сказать, переводчики. Мы должны дать магии язык, на котором она сможет говорить и тем самым передавать свою энергию в физический мир. Однако «дать магии язык» не так-то просто, мы должны придать ему значение, веру. Вот тут-то и появляется хира. Это некая энергия внутри вас, которая наполняет язык вашей магии силой.

– Что ты имеешь в виду под «языком магии»? – спросила Миранда.

Эффи мечтательно закусила губу.

– Существует множество магических языков, например свечная магия. – Она кивнула на свечи. – Или словесная магия, песенная магия, магия зелий. Магическим языком может быть танец, лунный свет, щелчок пальцев. Творить магию можно с помощью волшебных палочек, метел, металла, кристаллов, деревьев, рун, кругов и печатей. Вы можете привести вашу магию в действие, подув на одуванчик или воззвав к духам из страны мертвых. Также существуют ритуалы, сочетающие в себе сразу несколько магических языков. Выбор за вами.

Миранда слушала Эффи с открытым ртом.

– Мы в нашей семье используем живые растения, чтобы творить магию. Я тоже пользовалась именно этим языком, сколько себя помню, – сказала Роуэн. – А что насчет тебя, Анна?

Анна не спешила с ответом.

– Моя тетя, она… – наконец выдавила из себя девочка, – э-э-э… использует в основном нити и узлы…

– Узелковая магия, – кивнула Роуэн. – Освоить ее непросто.

– Откуда я могу знать, какой язык мне надлежит использовать, если никто в моей семье не обладает магическими способностями? – поинтересовалась Миранда.

– Не обязательно пользоваться тем же языком магии, что принят в семье, – уточнила Роуэн. – Например, вся семья моей кузины Тэнси творит свою магию с помощью кустарников, а Тэнси решила, что хочет сосредоточиться на магии живых изгородей. Всякое может случиться.

– Ты не выбираешь язык своей магии, – добавила Эффи, постукивая ногой. – Язык выбирает тебя. Некоторые ведьмы знают, какой именно магией им предстоит пользоваться, с семи лет, когда впервые проявляются их магические способности. Но чаще всего язык магии формируется к шестнадцати годам, когда наши силы находятся в самом расцвете. Именно в этом возрасте, как правило, ведьма начинает чувствовать склонность к определенному магическому языку. Это не значит, что ей нельзя пользоваться другими языками. Но преуспеть она может лишь в одном.

– Я бы сказала «почувствовать связь», а не «преуспеть», – уточнила Роуэн. – Она может почувствовать связь лишь с одним языком магии. Вряд ли я преуспею в чем-либо…

Анна и вообразить не могла, что у нее есть какой-то выбор. Наузники с их узелковой магией были ее единственным вариантом – все остальные двери для нее были плотно закрыты.

– А ты свой язык уже знаешь? – спросила девочка у Эффи.

– Пока нет, – огрызнулась она. – Я не ограничиваю себя каким-то одним языком и стараюсь пробовать все доступные мне языки магии.

– А что такое хира? – поинтересовалась Миранда.

– Хира – это сила. Твоя сила, – ответила Эффи. – Она заостряет язык заклинания, как точильный камень заостряет нож.

– Хира – это огонь, – сказал Аттис своим мягким вибрирующим голосом. – Если язык магии – это дерево, то хира – это огонь, что заставляет дерево гореть, тем самым превращая его топливо в искры, в заклинания.

– Я всегда считала, что хира – это земля, – сказала Роуэн, поглаживая пол вокруг себя обеими руками. – Твоя хира – это почва внутри тебя, что помогает корням, стеблям и цветам твоей магии расти.

Моя хира – это стебель и шип.

– Звучит довольно глупо, – заметила Миранда.

– Придется тебе с этим смириться. – В улыбке Эффи не было ни капли тепла. – Давайте попробуем заставить эту швейную машинку работать.

– Что ты предлагаешь? – спросила Роуэн.

– Возьмемся за руки, сосредоточим свое внимание на машинке и будем нараспев повторять заклинание. Все просто. Мы лишь проверим, работает ли наша магия.

С этими словами Эффи протянула руку Анне. Девочка взяла за руку сначала ее, затем – Аттиса. Прежде она никогда не держалась с мужчиной за руки. Его рука была теплой, даже горячей. Анна была уверена, что ее руки были влажными от пота. Она чувствовала, как в них пульсировала кровь, чувствовала, как ее сердце яростно забилось в ожидании заклинания. Что, если я не смогу? Что, если я все испорчу?

Но Эффи уже начала произносить положенные слова:

Ее голос становился все тише. Каждое слово в заклинании было отчетливо различимым, как будто содержало в себе необходимую им силу. Роуэн первой принялась повторять заклинание вслед за Эффи, затем к ним присоединилась Анна, последней зашептала нужные слова Миранда. Они повторяли заклинание снова и снова своими столь различными по ритму и тембру голосами. Анна не могла представить, что игла швейной машинки хоть когда-нибудь сможет вырваться из сковывающей ее ржавчины и нарушить затхлую тишину комнаты. Девочка попыталась сосредоточиться, усилить свой голос, но она по-прежнему ничего не чувствовала.

Постепенно их голоса выровнялись и слились в тихий унисон. Они повторяли слова до тех пор, пока те не утратили свой смысл или не приобрели другое, более глубокое значение. Темнота вокруг них начала сжиматься. Пламя свечей задрожало. Что-то начало меняться, но Анна никак не могла ухватить, что именно. Как будто что-то изменилось в самом воздухе или даже в ощущении воздуха. Она начала чувствовать что-то внутри себя, что-то ноющее или будоражащее – будто она погружалась во что-то наполовину забытое…

Тук-тук-тук.