Дар Кроуги - Анна Пушкина

Я задыхалась, уткнувшись носом в траву: от гнева, боли и слез, которые предательским ручьем полились из глаз. В руках заискрилась сила. Я злилась на него, на себя, на Тараю, от которой уже слышала нечто подобное. Эти слова причиняли боль, но особенно – из его уст. Я начала сопротивляться его силкам и попыталась освободиться. Хотелось заставить его почувствовать такую же боль, хотя бы физическую. Руки щипало от магии, а щеки – от стыда за слабость.

– Ну давай, вставай, покажи свою ярость. Может, я даже испугаюсь, и тебе удастся причинить мне боль. Хотя мы оба знаем, что навряд ли. Ты ничего не значишь для меня и поэтому не можешь причинить вреда.

Сила скользнула через все мое тело несдерживаемым потоком. Силки тут же ослабли, я быстро перевернулась на спину и села. В этот момент все замерло, только в ушах – стук моего сердца. И я услышала тихий шепот Рагонга у себя в голове, хотя стоял он в нескольких локтях от меня.

– Почувствуй этот момент, задержи его, сила не живет сама по себе, она подчиняется тебе и только тебе. Не страхам и не злости, только твоей воле. Не расплескивай ее в разные стороны, направь на меня.

Не знаю, от ярости или от отчаянья, но у меня получилось. Я ощущала силу в руках, чувствовала, что она хочет подчиниться. Резко вскинула руки и направила на него. В это мгновение время, догоняя реальность, потекло быстрее, чем обычно. Князь еле увернулся, и дерево, стоявшее на опушке за ним, практически разорвало на части.

– Все, мир! – закричал князь, поднимая руки.

Я глубоко дышала и размазывала слезы по щекам: они застилали мне глаза и не останавливались.

Рагонг нахмурился и пошел в дом, оставив меня в одиночестве, давая возможность прийти в себя. Или решил поскорее убраться, чтобы не провоцировать на новый удар.

В душе была пустота, злость смылась выбросом магии. Обессиленная, я так и сидела в оцепенении, вытирала слезы и всхлипывала, пока Рагонг не вернулся и его теплые руки не подняли меня на ноги. Князь развернул меня лицом к себе.

– Ты не слабая. И твой отец огорчился, узнав, что ты не пригласила его на свадьбу. Вероятно, ваши отношения далеки от идеальных, но ты ему не безразлична. Как и мне.

Я безмолвно смотрела на него, сжав губы, все еще снедаемая обидой, до конца не веря в слова про отца. А часть про то, что ему не все равно, я просто решила проигнорировать.

– Прости, но это был самый быстрый и действенный способ вызвать твою магию.

Я продолжала упрямо молчать.

– Прости, – еще раз медленнее произнес он.

– Нельзя поиздеваться над человеком, а потом просто сказать «прости».

– Все, что я сказал, – это не мои мысли, а твои. Я просто их тебе озвучил. Это страхи, которые мешают осознать свой потенциал и поверить в себя.

Новый поток слез хлынул из глаз. Неприятно было признавать свою слабость и правоту его слов. Это действительно мои страхи и неуверенность в себе.

Рагонг бережно обнял меня. Я беспомощно уткнулась носом в его грудь, все еще всхлипывая, а он гладил мои волосы и успокаивал, как маленькую. Все это было весьма невинно, пока его вторая рука не опустилась мне на талию и он не прижал меня крепче. А другой рукой он поднял мое лицо за подбородок. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Очень нежно и медленно, словно боясь спугнуть, как пугливую лань, он начал губами собирать мои слезы, прокладывая дорожку к губам. И все еще держал за подбородок, не давая возможности отвернуться. Хотя я и не собиралась. Я застыла от неожиданности. Его губы, мокрые от моих слез, мягко коснулись моих – неторопливо и ласково он начал целовать меня, периодически чуть-чуть отстраняясь, позволяя мне привыкнуть и внимательно следя за моей реакцией. Я приподнялась на носочки, чтобы потянуться к его губам, он убедился, что я не отворачиваюсь, и отпустил подбородок. Его ладонь скользнула вниз. Найдя мою руку, он закинул ее себе на шею. Все его движения были невозможно медленными и осторожными. Чувствуя под пальцами его волосы, я зарылась в них и непроизвольно притянула его голову ближе. Это послужило ему сигналом, и поцелуй из хрустально-сдержанного стал более чувственным. Я вздрогнула, тело выдавало меня, добровольно передавая управление над собой в его руки. Когда поцелуй Рагонга стал требовательным и властным, а руки держали так, что перехватило дух, он резко отстранился, прижался лбом к моему лбу, закрыл глаза и попробовал восстановить дыхание.

– Вот тут мы, пожалуй, остановимся, – прошептал князь через несколько мгновений, и его руки мягко меня отпустили.

Хотелось что-то сказать, но мысли путались, я чувствовала запоздалое смущение. Бережно взяв за руку как ни в чем не бывало, он подвел меня к кромке леса, где стояли три высоких деревянных столба, врытых в землю. По характерным зазубринам, исполосовавшим дерево, становилось понятно, что их использовали для тренировки на мечах.

– Твое задание – свалить столбы магией. Все три, – уточнил князь.

– Но как?

– Так же, как разнесла дерево и чуть не угробила меня. Ты должна научиться управлять магией по своему желанию, направляя силу на выбранную цель и контролируя удар.

– А если не получится, я тут состарюсь?

– Амидера, сила в тебе есть, и мы оба это знаем. Задача только в том, чтобы использовать ее, когда сама захочешь, а не когда тебя провоцируют.

Он бережно поцеловал меня в висок, как после свадебной церемонии.

– Я скоро вернусь. Орел будет всюду следовать за тобой, через него я тебя вижу. В доме есть все, что нужно. В лес не ходи, пока ты рядом с домом, тебе ничто не угрожает. При малейшей опасности я приду. Не беспокойся, тут безопасно, иначе одну бы я тебя не оставил.

После этих слов он ушел через портал, а над моей головой раздался крик орла, парившего высоко в облаках.

Вернувшись в дом, я обнаружила, что Рагонг разжег камин. Магический огонь наполнил хижину теплом и приятным запахом можжевельника. Пока я сидела на лужайке и рыдала, он еще успел выложить продукты из корзины и принести воды. По правде говоря, я была рада, что он ушел и дал мне возможность побыть наедине со своими мыслями. Смущенно отводить глаза и краснеть каждый раз, когда он близко, мне не хотелось.

Достав из дорожной сумки теплую одежду, я пошла переодеваться в спальню, пытаясь отогнать мысли о нашем поцелуе. Но приятная дрожь в теле неумолимо напоминала о нем, позволяла смаковать воспоминания о его губах и руках. Я задерживала дыхание при воспоминании о его запахе. Пыталась осмыслить, охарактеризовать его. Он пах дубовым мхом во время дождя и благородным сладким ароматом спелого граната. Против воли глаза закрывались, и память возвращала в воспоминание, которое было все еще слишком ярким. Нахлынувший восторг оттеснял все неприятные мысли о том, как он распял меня на земле и что, возможно, его поцелуй – всего лишь уловка, чтобы подчинить меня. Верить в то, что князь воспылал ко мне чувствами, мешала неуверенность в себе и тот их разговор с отцом, который я подслушала. Он ведь так и не объяснился. Сложно представить Рагонга оправдывающимся передо мной. Но он мог хотя бы попытаться объяснить свои действия. Ведь теперь он знает, что я слышала его слова: женился он на мне только для того, чтобы не дать Эруану оттяпать у моего отца и брата Потаву. За сегодняшний день я успела пережить больше, чем за все дни в Кроуги до этого. Рагонг остановил мою магию, которая чуть не разнесла башню в Фебране. Затем бессовестно залез в мои мысли, унизил, обидел и в завершение поцеловал, чем вызвал приятную истому в теле и душе. Встряску он устроил мне хорошую. Не хочется думать, каково это – провести с ним целый круг.