Дар Кроуги - Анна Пушкина

Не хватало еще эльфам диктовать свои условия. Однако он прав. Политика Эруана становилась все нетерпимее и агрессивнее, эльфы не могли этого не заметить.

Все это было не новостью для меня, и я откровенно скучал, желая поскорее закончить бесполезный разговор. Неспешно перевел взгляд на Келдрика. Надо отдать ему должное: он ни на мгновение не отвлекался от нашего собеседника, изображая заинтересованность. Но я знал, что к чему. Келдрику, как и мне, давно все это известно, и ничего нового посланник эльфийского короля не поведал. Судя по сосредоточенному лицу друга, можно было бы даже предположить, что сейчас он бесцеремонно копается в голове посланника. К сожалению, нет. На встречу со мной и Келдриком не отправили бы того, к кому запросто можно влезть в мысли. А жаль, так подобные встречи стали бы для нас продуктивнее.

Внезапно чутье обострилось, в глазах мелькнула картинка моего орла. Вулпин, приставленный к Амидере, подавал сигнал об опасности. Позабыв обо всех приличиях, я резко отвернулся от гостя и начал открывать портал в Фебрану.

Келдрик сориентировался молниеносно и за меня сухо попрощался.

– Мы благодарим вас, Лигорио, что сообщили мнение вашего правителя. И спешим заверить, что княжество Кроуги не станет поддерживать изъятие пустынных земель. Вас проводят, – кивнул Келдрик на прощание удивленному эльфу и шагнул за мной.

Портал, который я направил на точку выхода как можно ближе к Амидере, вывел нас в старую башню школы. Застывшую Амидеру я увидел сразу – она стояла посредине кабинета с закрытыми глазами, обнимая себя руками. Стены трясло, ломало от ее силы. В воздухе вихрем кружились осколки и щепки. Недалеко от нее на коленях, согнувшись, стоял мальчишка и зажимал кровоточившую руку. В дальнем углу комнаты замерла черноволосая девушка. Заметив нас с Келдриком, она кинулась в нашу сторону, но ее остановил расползавшийся на глазах пролом в полу, и она сильнее вжалась в стену. Быстрым движением руки я создал защитный купол и накрыл им паренька. Келдрик проделал то же самое для брюнетки. Рядом с нами открылся портал, оттуда выскочил встревоженный Велад.

Мгновение я колебался, решая, как лучше остановить Амидеру и сколько своей силы влить в заклинание, чтобы не причинить ей вреда. Краем глаза заметил, что Велад тоже плетет заклинание, и жестом приказал ему прекратить, давая понять, что разберусь с этим сам. Дворф покачал головой, но остановился.

Моя магия подействовала незамедлительно: плечи Амидеры тут же опустились, руки расслабленно упали, она пошатнулась и открыла глаза. Хаос рассеялся, ее сила, хлеставшая во все стороны, погасла. Опьяненная, Амидера осмотрелась и попыталась сфокусироваться на мне. На ее лице расплылась хмельная улыбка. Она открыла рот, желая что-то сказать, но язык заплетался, и получилось нечто невнятное. Заклинание опьянения сработало как нельзя лучше.

Велад прошелся по разбитому стеклу, убрал мой купол и присел рядом с хныкавшим пареньком, осматривая его порезанную руку. Дверь с силой распахнулась, влетели запыхавшаяся Лидия и невозмутимая рина Перва. Обе осмотрелись, размахивая руками стоявшую в воздухе пыль.

– Что случилось? – встревоженно спросила рина Перва.

Мне тоже хотелось бы знать. Поскольку разговаривать с пьяной Амидерой сейчас было бессмысленно, мы с Келдриком посмотрели на брюнетку, которая вжалась в стену еще больше.

Ами снова пошатнулась, я удержал ее на месте. Келдрик поднял валявшийся около него стул и передал мне. Удостоверившись, что она не ранена, я аккуратно усадил Ами. Сам присел на корточки напротив и стал разглядывать ее лицо. Убрал за ухо выбившуюся из прически прядь. Не знаю, зачем это сделал. В последнее время я слишком часто совершаю рядом с ней какие-то несвойственные мне поступки. Никогда не видел ее пьяной: она мило хлопала глазами и улыбалась. Пришлось даже заставить себя оторвать от нее взгляд и не смотреть на ее губы.

– Лидия, найдется ли у вас отвар черегонки, снимающий хмель? – спросил я.

– Мы же в школе, конечно! – ответила женщина и поспешно скрылась за дверью.

Амидера подняла палец и старательно попыталась указать им в сторону брюнетки у стены.

Я наклонился ближе, чтобы расслышать слова жены, она произнесла довольно отчетливо и громко:

– Она ревнует меня к нашему Келдрику и за это исключает из Фебраны.

Я посмотрел на друга, тот вопросительно – на девушку, на которую указывала Амидера.

– Я исключаю ее не из-за него! А потому, что она не может п-продемонстрировать свою магию, – запинаясь, принялась защищаться брюнетка.

– Продемонстрировала? Теперь ты довольна? – грубо прервал ее Келдрик.

– Всегда думал, что исключать учеников – мое право, – пробормотал директор, и еще один недовольный взгляд полетел в сторону молодой преподавательницы.

Дворф стоял, качая головой и пожевывая губами, я с детства побаивался, когда он так делал. Ничего хорошего брюнетке это не сулило.

Амидера потянула меня за плащ, привлекая к себе. Уже напрочь позабыв о брюнетке, она прошептала мне на ухо заплетающимся голосом:

– Потанцуем?

– Обязательно, но не сегодня, – так же тихо ответил я.

Зачем-то задержался около ее виска, вдыхая еле уловимый сладковатый аромат черешни. И с усилием воли отпрянул. Она хлопала глазами, искренне не понимая, почему не сейчас. Бессмысленную беседу, слышную только нам, прервала рина Перва.

– Амидера действительно не использует свои способности на уроках, и, если она не научится ими управлять, обучение в Фебране будет бесполезным, – видимо, решив защитить брюнетку, вмешалась женщина, но тут же замолчала, наткнувшись на мой недобрый взгляд.

Наконец вернулась Лидия с графином коричневой пенистой жидкости. Присев рядом с нами, она принялась, как ребенка, отпаивать Амидеру, гладя ее по голове и не давая отвернуться или выплюнуть противнейший отвар. Оставив Ами в заботливых руках Лидии, я поднялся. Келдрик сложил руки на груди, хмурился и молчал. Брюнетка наконец отлепилась от стены и теперь стояла за кучей сломанной мебели, видимо, надеясь, что за этой преградой станет более незаметной. Сначала я решил, что она прячется от меня, но заметив, как брюнетка косится на Келдрика, понял, что, похоже, его осуждения она страшится больше. Впрочем, не нашего гнева ей стоило опасаться. Оставлю ее Веладу. Старый дворф будет к ней более строг. Будто почувствовав, что я размышляю о нем, дворф, все еще разглядывая рану мальчика, обратился к рине Перве:

– Давайте перенесем его в больничное крыло.

Парнишка поднялся, показывая, что в состоянии идти самостоятельно. Я посмотрел на него: рана несерьезная, Велад перебарщивает. Но сложившаяся ситуация, из-за которой пострадал ребенок, мне не нравилась. Амидеру слишком часто видят в компании Келдрика. Неудивительно, что и отец, и брюнетка решили, что она его возлюбленная. Действительно ли безопаснее ей оставаться невестой первого советника, который за свою жизнь уже насобирал целую коллекцию врагов и недоброжелателей? Титул княгини Кроуги, по крайней мере, обеспечит ей защиту. Оскорбление княгини или причинение ей вреда приравнивается к пощечине всему княжеству. А иметь княжество Кроуги во врагах – нежелательный исход для любого. К тому же Водяной подтвердил в донесении, что Эруан ничего не знает о ней. Тогда почему принятие этого решения дается так сложно? Меня с детства учили преодолевать страх, не руководствоваться им. Ставить интересы княжества выше всего остального. Бояться не зазорно, но нельзя принимать решения, руководствуясь страхом. А я боялся. Боялся за нее, за то, что Ами окажется под ударом, стоит только заявить, что она моя жена. Вспомнилась мать и то, как дорого она заплатила за амбиции своего мужа. Амидера еще слишком слаба. Мама была сильной магичкой, выросшей при дворе, искусным дипломатом, умевшим виртуозно играть с власть имущими. Но даже это не спасло ее. Как долго я еще смогу прятать Ами от всего мира в Бьенкурте?