Старухи - Наталия Царёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бабуля, дай-ка мне эту гадость.
– Нет, внучечка, это моя путёвка в новую жизнь, – пошутила Елена Олеговна. – Так любимый сынок решил…
Никто этой шутке даже не улыбнулся.
А Лёля вдруг тихо заплакала и, не глядя на отца, спросила:
– Папа, зачем ты это сделал?!
И несколько раз повторила:
– Зачем ты это сделал? Папа! Зачем ты это сделал?..
И папа ответил:
– Как ты этого не понимаешь? Ей там будет лучше.
Лёля подняла глаза и внимательно посмотрела на отца.
– Папа, ты дурак?
Коля опешил. Он не знал, что ответить на подобное высказывание дочки. Первый раз в жизни Лёля так разговаривала с отцом.
И тут подал голос внучкин «бойфренд»:
– А что вы, дяденька, думаете?.. Это можно понять? Сын отправляет родную мать в стардом… Это можно понять? Я, например, не понимаю…
Коля пришел в себя.
– А это кто смеет подавать свой голос? Жопе слово не давали!
– Да вы, дядя, не нервничайте, а то давление подскочит.
– Ты что, сучонок?! Будешь меня учить?! Сдрисни отсюда!
– Я сдрисну, конечно, но только с вашей дочкой и с вашей мамой.
И обнял Лёлю.
Обалдевший Коля несколько мгновений молчал и «пялился» на дочку, мать и парня. Потом неуверенно произнес:
– Да ты же чучело…
Тут вновь вступила Лёля:
– Это мое чучело!
И тоже обняла парня.
– Да я сейчас вышвырну его отсюда! – злобно проговорил Коля и сделал угрожающий шаг к «бойфренду».
– Не трогай его! – повысила голос дочка и обратилась к бабушке:
– Бабуля! Милая! Не бойся! Я тебя никому не отдам! Ты со мной будешь жить! И мама моя сказала, чтобы я тебя везла к ней. Будем там жить с мамой… Слава нам будет помогать…
– Обязательно! – сказал Слава.
– Да ты достал меня! – выкрикнул Коля, схватил парня за плечи и поднял над полом.
Лёля закричала:
– Помогите!
В палату вбежала медицинская сестра. В дверях столпились пациенты из других палат.
– Что происходит? – спросила медсестра.
– Все в порядке, – ответил Коля мрачно, поставил парня на пол и оттолкнул.
– Как можно так вести себя у больного человека?! – возмутилась медсестра. – Я прошу вас всех выйти отсюда по-хорошему.
Быстрым шагом Коля первый вышел из палаты. На ходу проговорил сквозь зубы:
– Дебилы… все…
– Мы сейчас уйдем… Простите нас, – сказала Лёля. – Только несколько минут… Можно?
– Хорошо, – строго ответила медсестра.
– Но чтобы через пять минут здесь никого не было. Кроме вас, разумеется.
Последние слова относились к Елене Олеговне.
Елена Олеговна молчала все это время, будто со стороны наблюдая за происходящим. Как в кино. Ей не верилось, что это происходит с ней и сейчас.
Сестра вышла и прикрыла дверь.
Елена Олеговна помолчала немного, а потом совершенно спокойно, как о чём-то обыденном, спросила внучку:
– И что мне теперь делать?
– Ничего не делай! Я все сделаю сама.
Лёля встала перед бабушкой на колени и, сжав на груди руки, сказала.
– Не сомневайся во мне, бабуля! Я тебя никогда, никогда не брошу! Обещаю!
Елена Олеговна обхватила голову внучки руками и, смеясь и плача одновременно, сказала:
– Я знаю. Я тоже тебя не брошу…
– Бабуля! Договоримся так. Мы со Славой сейчас уедем, но скоро вернемся за тобой. Верь мне. Я тебя не обману. Но если что – ты позвони мне. Я брошу всё и приеду. Обязательно! Мы со Славой тебе телефон купили. Дешёвенький, правда, но звонить удобно. Он закрывается, чтоб ты кнопки случайно не нажала. И всегда на связи будешь. Слава, дай бабушке телефон.
Слава послушно вынул из кармана гладкую черную сложенную трубку.
– Я даже свой телефон уже туда забила. Смотри… Открываешь крышку и нажимаешь вот на эти кнопки…
Лёля подробно объясняла Елене Олеговне, что нужно делать, чтобы позвонить, а потом дважды попросила повторить на практике все манипуляции с телефоном. Елена Олеговна послушно повторила.
– Потом я тебя научу «смс» писать!
– Это чтоб я так же, как вы, смотрела с идиотским видом в телефон и улыбалась неизвестно кому? – спросила Елена Олеговна.
– Да! Правильно! – радостно согласилась Лёля.
– Ты все здорово придумала, внученька… Только… я не поеду никуда…
– В больнице жить останешься? – с испуганным выражением лица пошутила Лёля.
– В деревне останусь жить…
– Так там же сгорело все! Мы вначале туда заезжали и все видели…
И вот тут уже бабушка заплакала по-серьезному.
– Нинку! Нинку жалко! Из-за меня, твари, погибла!.. Из-за меня, твари! Из-за меня! И поделом мне! Я туда, туда хочу! Я вместо Нинки с Евдокией жить буду! На коленях у старух прощения просить буду!.. Буду умолять, чтоб приняли меня, гадину!..
– Ты что, бабуля?! Тебе нельзя так! Ты не умеешь так жить!
– Почему это? Что я – хуже других?
– Ты лучше в тысячу раз!
– Не преувеличивай, девочка моя. Я такая же, как и эти старухи, которые живут здесь и летом и зимой.
– Ты замёрзнешь зимой!
– Так это же хорошо… Это же выход!
– Ты что, бабушка?! Хватит! Ты поедешь с нами!
Елена Олеговна покачала головой.
– Нет, Лёленька! Я решила… Если сможешь, отвезешь меня туда. Не сможешь – Ульяну попрошу…
– Не надо никого ни о чем просить! Я всё сделаю сама!
Лёля со Славой уехали. Странное дело, но Елена Олеговна, оставшись одна, почувствовала облегчение. Как будто разом разрешились все ее вопросы. Она не плакала, не стонала, а просто легла спать.
* * *
На следующий день к Елене Олеговне приехала Ульяна. Сказала, что Нинку похоронили. Отпевал её отец Михаил, который говорил, что у Нинки началась теперь новая жизнь, и что своим подвигом она искупила грехи и теперь будет на небесах…
– Ну, вот, одну пристроили, – сказала Ульяна, – и место хорошее…
Сказала и заплакала.
Елена Олеговна тоже, было, хотела заплакать, но невольно улыбнулась словам Ульяны о «хорошем» месте для Нинки.
– Ты чего улыбаешься?
– Прости, Ульянушка, но уж больно хорошо ты сказала…
