Дурной пример заразителен - Светлана Алешина

– Я и так ни в чем не виноват, – произнес Михаил Александрович. – На складе готовой продукции во время пожара не было ни одной левой партии. Только теперь это уже, к сожалению, не докажешь.

– А куда же вы отправили товар? – поинтересовалась я. – Татьяна Анатольевна же должна была наутро произвести ревизию, и она уверена, что вы не успели избавиться от левой партии.

– Ага! Значит, это сама Бурлаева указала вам на меня, – догадался Михаил Александрович. – Вот откуда вам известно про левые партии. Значит, Татьяна Анатольевна уверена, что это я организовал поджог. Почему же она сама со мной не поговорила?

– Она вас боится, – призналась я, и Валера громко шикнул, чтобы я не делилась с Храповым всей информацией.

– Так я же говорю вам, что это не я сделал! Партию мы вывезли еще вчера вечером часов в восемь. Я же не дурак совсем. С какими бы глазами я посмотрел на Бурлаеву, когда бы она во время ревизии обнаружила большую партию мороженого, которое не проходит по официальной документации. Кстати, у меня даже и доказательство этого есть. Я хоть и занимался левыми продажами, но со своими клиентами также подписывал своеобразные договоры.

Михаил Александрович открыл свою папку, где находились какие-то документы, рассортированные по многочисленным файлам. Храпов просмотрел сам несколько бумаг, а потом достал одну из папки и протянул мне.

Это была копия двустороннего договора между каким-то заказчиком, имя и фамилия которого мне ни о чем не говорили, и самим Храповым. В договоре кратко указывались обязательства сторон, а также сроки исполнения заказа, на которые я обратила особое внимание. Судя по числам, договор был подписан всего неделю назад, и по его условиям заказчик должен был получить продукцию в полном объеме еще вчера. Внизу стояли подписи самого Храпова и частного предпринимателя с другой стороны.

– Это своеобразная накладная, которая не имеет никакой юридической силы, – пояснил Михаил Александрович. – Просто мне так удобно вести дела даже с левыми клиентами. Я, просмотрев договор, узнаю сроки исполнения заказа, поэтому путаниц не бывает. Здесь указано и то, в каком объеме должна была быть поставлена продукция. Согласен, партия была довольно-таки большой. Если бы у меня как раз не подходили сроки вывоза, а транспорт предоставляет заказчик, я бы не смог сам избавиться от продукции. В результате ревизии Татьяна Анатольевна обнаружила бы левый заказ. И все равно я бы никогда не решился на пожар. Стал бы я убивать курицу, несущую золотые яички. Ведь теперь мне приходится налаживать отношения не только с официальными клиентами хладокомбината, но и со своими личными компаньонами.

– Да я уж сегодня видела, как вы расстилались перед одним из клиентов, – согласно кивнула я головой.

– Вы? Откуда? – удивился Михаил Александрович, но тут же сообразил: – Ах да! Я же забыл, что вы занимаетесь частным расследованием, а слежка – это один из самых надежных методов узнать нужную информацию.

Я тяжело вздохнула. Храпов, вопреки моим ожиданиям, оказался очень умным и сообразительным человеком, не лишенным и чувства юмора. Я еще раз посмотрела на документы. Если эти бумаги не были поддельными, значит, Храпов на самом деле вчера вечером удовлетворил своего клиента. А если на складе не было левых партий, зачем было тогда Михаилу Александровичу устраивать пожар? Вообще надо согласиться, что Храпов во многом прав. В связи с происшествиями на хладокомбинате он тоже теряет немалые суммы денег, да еще и доверие постоянных клиентов. Буквально несколько минут назад я стала свидетелем того, с каким трудом обиженные заказчики, которые проработали с хладокомбинатом не один год, соглашаются замять этот скандал. И опять же сам Храпов налаживает эти связи. Если на складе готовой продукции не было левой партии мороженого, значит, и мотивов для организации пожара у Храпова нет.

Мне ужасно не хотелось оставлять мысль, что именно Михаил Александрович замешан во всем произошедшем. А ведь все было так гладко. Хотя я так и не связала с ним отравление, но его выгода от пожара была налицо.

А если сейчас Храпов нам всего лишь навешал лапши на уши, неожиданно мелькнуло у меня в голове. Михаил Александрович подсунул нам под нос какие-то документы, в которых я, честно говоря, не очень хорошо разбираюсь, а сам потирает ручки, как удачно он избавился от нас. Нет, так дело не пойдет. Если нет доказательств виновности, значит, надо полностью быть уверенной в том, что Храпов не виноват, то есть подтвердить, что на складе готовой продукции на момент пожара не было продукции без официальной документации. Надо опросить заказчика, который указан в договоре, решила я и еще раз посмотрела на бумаги. Божанов Сергей Федорович…

– Вы что, еще сомневаетесь в моей невиновности? – удивился Михаил Александрович, заметив огонек недоверия в моих глазах.

– Да, – честно призналась я, но не стала раскрывать своих намерений.

– А кто-нибудь может подтвердить то, что вы вчера вечером вывозили продукцию, не проходящую по официальным спискам? – спросил Валера, обращаясь к Храпову.

– Вы понимаете, это происходило в то время, когда большинства работников хладокомбината не было на месте, – объяснил Михаил Александрович. – Я же не могу внаглую увозить продукцию у всех на глазах, поэтому и выбрал вечернее время для погрузки, когда на хладокомбинате почти никого не было. Транспорт предоставил заказчик, грузчики тоже были его. Я же только пришел на склад готовой продукции и открыл холодильники.

– И никто из работников хладокомбината вас в это время не видел? – коварно переспросил Валера.

– Нет, никто, – уверенно ответил Михаил Александрович, а затем вдруг вспомнил: – Хотя нет. Сын самого директора в тот вечер тоже был на работе.

– Кто? Валя? – переспросила я.

– Да, Валентин Сергеевич, – подтвердил Храпов. – Я не знаю, что он делал в тот вечер на хладокомбинате, но я с ним столкнулся в коридоре, когда уже левая продукция была отгружена.

– А разве сын Бурлаевой имеет право находиться на территории комбината? – удивилась я.

– Он у нас с недавнего времени работает, – ответил Михаил Александрович. – Если хотите, можете спросить у него самого.

Мы с Валерой переглянулись, подумав об одном и том же. А не сын ли Бурлаевой замешан во всех происшествиях, произошедших на хладокомбинате?..

Как только я подробно рассказала Татьяне Анатольевне о нашем разговоре с Храповым и высказала ей свои подозрения в отношении ее сына, Бурлаева тут же вскрикнула, перебивая меня:

– Валя? Нет ничего удивительного в том, что мой сын был в это время на комбинате. Он ведь работает у меня юрисконсультом.

– А почему вы нам об этом не сказали? – удивилась я.

– Разве я не говорила? А потом, это не так важно, – объяснила Татьяна Анатольевна. – Неужели вы думаете, что Валентин устроил пожар на нашем хладокомбинате? Мой собственный сын! Вы сами подумайте, зачем ему это было надо? Я никогда не поверю в то, что Валя…