Вырванное сердце - Алексей Сухаренко

Взвалив всю ответственность за свою дальнейшую судьбу на мать с дочерью, Андрей поспешил вслед за матерью. Зинаида Фёдоровна почувствовала некоторое моральное облегчение, оставшись наедине с дочерью. Вместе с тем организм оставался возбужденным после всех этих словесных перипетий, от чего Царькова чувствовала себя намного лучше прежнего. Этот эмоциональный подъём, видимо, заставлял кровь быстрее циркулировать по телу, принося давно забытую жизненную энергию в периферийные части старого и больного организма.

– Фу, сколько всего произошло, стоило тебе появиться, – решила поделиться своими ощущениями пожилая женщина. – Мне даже лучше стало. Захотелось пройтись.

Дважды повторять не было нужды. Мария с готовностью пододвинула к кровати матери ходунки. Бывшая олимпийская чемпионка с помощью дочери встала на ноги, опираясь на предложенную опору. Ноги на удивление были крепки. Такой уверенности в ногах она не чувствовала уже целых полгода, с момента, когда её разбил недуг.

«Надо же, а я уже была уверена, что не смогу преодолеть бессилие в ногах. Поставила на себе крест. Ан нет! Ноги-то живые. Только ослабли в мышцах».

Она, как опытная спортсменка, «проинвентаризировала» состояние нижних конечностей и осталась ими очень довольна. Волна радости и спортивный азарт захлестнули пожилую чемпионку.

– А ну его к лешему. – Зинаида Фёдоровна отодвинула ортопедические ходунки в сторону. – Я с твоим появлением словно помолодела. Откуда только силы берутся?

Мария с тревогой и озабоченностью стала следить за робкими попытками матери сделать самостоятельные шаги, готовая в любую минуту прийти на помощь. Царькова сделала шаг, другой. И пошла, медленно, коротенькими шажочками. Дочка, увидев такое улучшение, запрыгала, как маленькая девочка, захлопав от радости в ладоши. Царькова дошла до двери, над которой висел лик Спаса Нерукотворного, с улыбкой глянула в карие глаза Господу и, словно подкрепив свои силы шоколадом, с удвоенной энергией направилась обратно.

– Я совсем не устала! – восторженно делилась переживаемыми эмоциями Царькова, пытаясь продемонстрировать дочери это ещё раз, но уступила её просьбе присесть и не нагружать себя сразу так много.

– Мама, у тебя с непривычки даже испарина на лбу появилась, – промокнула платком пот с лица своей матери встревоженная дочь.

– Как говорил мой тренер – «только мёртвые не потеют», – засмеялась Зинаида Фёдоровна, впервые без обиды вспоминая «бывшего». – Если я потею, значит, я жива и полноценно наслаждаюсь жизнью!

Царькова смотрела на свою обретённую дочь и не могла нарадоваться жизненным переменам, которые несли её, словно старое, ветхое судёнышко, оторвавшееся от последнего причала, бурным полноводным течением жизни. И теперь этой «дырявой посудине» уже не грозит утилизация, ей подарена новая жизнь. Яркая и насыщенная, пусть уже и не такая долгая – но жизнь!

«Может, мы бы вместе вышли погулять. Я не была на улице уже целую вечность. Сегодня как раз солнечная погода. Первый морозец, и ещё тёплое солнце. Мы бы пошли в парк и собрали букет из осенних листьев. А потом пришли бы домой пить горячий чай… с глазированными сырками. И говорили обо всём на свете. Я же о ней ничего до сих пор не знаю! Где она живёт? Что у неё за история с мужем? Где её дочь? У меня же есть внучка! Как я хочу её увидеть!.. Кто-то звонит?»

Кто-то настойчиво звонил в дверь. Судя по тому, как человек долго не отпускал звонок, он знал, что в квартире есть люди.

– Это полиция! – Мария побледнела от страха. – Я чувствую, что это вернулся он. Тот странный сотрудник, который обещал прийти обратно.

«Почему она так испугалась? Ну и пришёл…»

– Что с тобой, дочка? Как пришёл, так и уйдёт. Чего так тревожиться? – недоумевала Царькова.

– Будет задавать свои неприятные вопросы, – пояснила свою реакцию Мария. – Ты же видела, он меня с кем-то путает.

– Ты не хочешь с ним встречаться? – спросила мать.

– Да.

– Тогда прячься в шкафу. Я скажу, что тебя нет, что ты ушла, – предложила Зинаида Фёдоровна дочери.

Мария, не мешкая, залезла в стоявший здесь же, в комнате, большой дубовый гардероб для одежды и устроилась в его значительных внутренних пустотах с достаточным комфортом. Царькова медленно, но верно добрела до двери и впустила нетерпеливого визитёра внутрь. Егор прошёл вперёд, спеша в комнату, где оставил свою жену. Комната оказалась пуста.

– Где она? – Капитан поспешил вернуться к ковыляющей позади его Царьковой.

– Кто? – «удивилась» его вопросу Зинаида Фёдоровна.

– Молодая женщина, которая была здесь, когда я пришёл к вам первый раз, – напомнил сотрудник полиции.

– Вы про мою дочь? – «догадалась» пенсионерка. – Так она ушла недавно по своим делам.

– Я же сказал ждать меня здесь, – нахмурился оперативник.

– Вы вообще повели себя весьма нестандартно, – съязвила бывшая олимпийская чемпионка. – Непонятно зачем пришли в мою квартиру, непонятно что наговорили и неизвестно куда убежали. А мы должны вас ждать? Нет уж, молодой человек, у моей дочери есть дела поважнее, чем ждать неизвестно чего. Это я, больная бабка, могу…

– У вашей дочери? – резко прервал её капитан полиции. – А это тогда кто, по-вашему?

Только сейчас женщина заметила в его руках небольшой портфель, из которого сотрудник полиции достал фотопортрет молодой женщины. Он протянул ей фотографию, заключённую в изящную перламутровую рамку. Царькова с огромным удивлением увидела на фото свою дочь, которая сейчас пряталась в недрах шкафа для одежды. Её синие, с счастливой искоркой глаза смотрели на маму, словно и не было этого короткого расставания.

– Батюшки, так это же Мария! – искренне удивилась пожилая женщина. – Откуда это у вас?

– Женщину на портрете зовут Светлана Грачёва, – твёрдым, уверенным голосом произнес сотрудник полиции. – И она моя жена!

– Кто? – Зинаиде Фёдоровне показалось, что она ослышалась. – Я правильно вас поняла? Вы сказали – жена?

Увидев его многозначительный кивок, пожилая женщина растерялась ещё больше. Она взяла принесённый полицейским портрет и внимательно стала всматриваться в знакомое лицо, стараясь найти хоть какие-нибудь отличия со своей дочерью, чтобы прояснить возникшую неразбериху.

«Фу ты, ну конечно, это не Мария, хотя такая схожесть, что немудрено перепутать. Вот и прическа другая, и макияж… Его жена так похожа на мою дочь. Вот бы было интересно их поставить рядом. Они же как сёстры-близняшки. Что за глупость мне в голову лезет?! Какие могут быть близнецы, если я родила одну девочку? Может, просто двойник? Так бывает, что на земле живут похожие друг на друга как две капли воды люди».

— Надо же, какая внешняя схожесть, – отметила с грустью Царькова. – Если их поставить рядом, вы бы не узнали свою жену, а я дочку.

– Это, к сожалению, нам не удастся сделать, – немного раздражённо высказался капитан полиции, которого всегда нервировали непонятливые собеседники.