Вырванное сердце - Алексей Сухаренко

* * *

После того как капитан полиции выбежал из квартиры, не объяснив толком причины, в комнате возникла пауза. Каждый думал о своём.

«Вот зараза старая! Притащила ко мне полицию! Сбегала за сладким, называется! О квартире моей печётся, видимо, испугалась, что я передумаю. Иудина дочь! Наверняка обвинила мою Машеньку во всех смертных грехах. Теперь её из-за неё затаскают. Никогда не прощу!»

«Странный милиционер какой-то попался. В кабинете таким толковым показался, а сейчас словно его по башке чем-то огрели. Вместо того чтобы арестовать эту мошенницу, он куда-то сбежал. А кто её охранять здесь будет? Я, что ли? А если сообщники её появятся? Чего я, бабка старая, с ними сделаю? Интересно, а наш участковый врач не связан ли с ней воровским интересом? Может, это та его знакомая, которую он предлагал нам. Он как раз чего-то говорил про благотворительную организацию! Даже название говорил… Запамятовала, чёрт. Ладно, потом вспомню. Наверняка это одна шайка-лейка».

«И чего мать мента притащила? Сами, что ли, не разобрались? А куда, кстати, опер делся, чего-то я не понял? И чего он Лошадкиной там пробубнил?»

Мысли оставшихся в комнате опутывали пространство, переплетались по смыслу, словно дикие ползучие лианы, обвивающие одно большое древо познания в тщетных попытках найти для себя на всё ответы.

– Чего это он тебе говорил? – прервала паузу Царькова, обращаясь к Марии. – А, дочка? Вы что, с ним знакомы?

– Понятия не имею, – недоумевающе покачала головой молодая женщина. – Наверное, спутал с кем-то.

– Как же, спутал, – осекла её Митрофановна. – За подмогой побежал. Видно, ты ещё та криминальная штучка. Андрюшка, встань в дверях. Мы эту «золотую ручку» отсюда не выпустим.

– А ну пошла отсюда, старая ведьма! Ты мне ещё будешь дочь мою стращать! Я здесь хозяйка. А ну вон из моей квартиры! – Не выдержав выдвинутых обвинений против дочери, Зинаида Фёдоровна села на постели, спустив ноги на пол, словно собралась встать и самолично вытолкать Митрофановну взашей.

– Не надо волноваться, мама, – поспешила к ней Мария, волнуясь, что больная может ещё раз упасть на пол.

– И ты, Андрей, иди к себе домой, – не забыла упомянуть и сына предательницы олимпийская чемпионка.

– А я не собирался и не собираюсь её милиции сдавать. – Молодой человек понял, что наступил его звёздный час.

Или сейчас, или никогда уже он не сможет высказать о своей сильной симпатии, возникшей к этой незнакомке.

– Это мать всё, – обвинил Митрофановну сынок. – Мне, Зинаида Фёдоровна, Мария очень даже нравится. Если не сказать больше. Ну всё прям на душу ложится, и лицом приятна, и фигура как у статуи безрукой богини. Ну это не страшно, что с руками. Это же даже лучше. Опять же постирать надо, приготовить чего. Да и фамилия Лошадкина так просто заводит. Я как её увидел, так меня больше пить не тянет. Я так и жениться могу.

Все, раскрыв рот, слушали его неожиданное признание. Больше всего нижняя челюсть от такого монолога отпала у его родной матери, которая, подобно стихийному природному явлению, уже было начала набирать свою разрушительную силу.

– Ты чего это несёшь, полоумный? Она же не дочь её. Она преступница, воровка…

– А мне всё равно, – перебил всегда послушный сын, лишая мать набранного запала.

– А мне не всё равно, – подала голос задетая за живое Зинаида Фёдоровна. – Ты для начала пить брось и на работу устройся. А то ишь, женихаться он готов. Правда, Маша?

– С вами не соскучишься, – спокойно, без тени возмущения произнесла Мария. – Одна в тюрьму отправить хочет, другой жениться…

– Вот именно, там тебе и место, – подала голос Дарья Нужняк, – и нечего моего оболтуса с толку сбивать.

– Спасибо, Андрей, что выделил меня, – не обращая внимания на её реплику, продолжила дочь Царьковой, – но я несвободная. Есть у меня единственный мужчина, отец моей дочери. Я принадлежу ему одному.

– Дочка, так ты же с ним развелась? – вспомнила их беседу Царькова.

– Мама, я так не говорила, – возразила молодая женщина. – Я сказала, что была замужем.

– Была! – продолжала настаивать пенсионерка. – Это в прошедшем времени. Значит, сейчас уже нет. Так?

– Не хочу я сейчас говорить об этом. – Мария нахмурила брови, показывая всем своим видом, что разговор на эту тему исчерпан.

– Ничего-ничего, – по-своему поняла скрытность Марии Митрофановна. – В милиции всё расскажешь. Я вот пойду другого приведу вместо этого полоумного…

Она не мешкая направилась на выход. В дверях задержалась, вспомнив об оставшемся здесь сыне.

– Андрей, ты идёшь со мной или решил мать родную предать из-за этой девки?

– Ты иди, я догоню, мне только нужно прояснить до конца ситуацию, – осторожно произнёс Андрей.

– Смотри, сынок, не пожалей потом, как по отцу жалел, – по-вороньи каркнула напоследок Дарья Митрофановна, прежде чем окончательно покинуть квартиру, за которую решила стоять до последнего.

«Спасибо, мамочка. Своим поведением всех невест от меня отвадишь. Одна бедна, другая страшна, теперь воровка, – полетели вслед матери мысли её сына. – Вот теперь и не знаешь, как подкатить к Маше. А может быть, «по-чесноку» всё выложить? Как на душе?»

— Вот ведь мать Бог дал. – Андрей сделал пару шагов в сторону молодой женщины. – Ну как с ней ладить? Мне идти надо, мать догонять. Маша, ну так как, пойдёшь за меня?

– Андрей, я всё только что сказала. Вы же меня слышали, зачем начинать заново? – Мария сказала это снисходительно, видимо, учитывая тонкую эмоциональную настройку мужчины и боясь его обидеть.

Слова матери не позволяли мужчине задерживаться надолго. Андрея словно растягивало в разные стороны двумя мощными магнитами. Старое, проверенное чувство любви к матери было похоже на устойчивый морской бриз. Оно тянуло туда в направлении двери, за которой скрылась его родительница. Этому привычному чувству противостояло новое, неизведанное, поднимающееся с самого низа души небольшой волной и с каждым мгновением грозившее перерасти в цунами, смывающее всё на своём пути. Оно тянуло к этой очаровательной женщине с непреодолимой силой. И этому чувству не хотелось сопротивляться, в отличие от навязчивой любовной опеки матери, больше похожей на тиранию.

– Зинаида Фёдоровна, повлияйте на дочь. – Андрей придумал весомый аргумент для матери его избранницы. – Опять же и вопрос с квартирой отпадёт… Митрофановна ведь больше из-за неё бучу поднимает.

Женщины переглянулись между собой, оставляя слова мужчины без ответа. Мать не решилась больше поднимать неприятную для дочери тему. Даже если не всерьёз, промежду прочим.

– Ладно, я вернусь за ответом, – не сдавался Нужняк, – только не говорите «нет», иначе я пропаду. Сопьюсь окончательно. Нельзя же дать человеку надежду и отобрать тут же.