Оправа для бездны - Сергей Малицкий

Кессаа из столбняка парня вывела. Щелкнула его по носу пальцем, толкнула ногой сверток.

– Присматривай за шкуркой. С утра будь готов. Мешки собраны. Забыть уже ничего не удастся.

– Разве Ора плывет с нами? – выдавил из себя нужные слова Марик.

– Смакл так думает, – бросила через плечо Кессаа. – И пусть думает. Ты не удивляйся ничему. А Ора… она уже попрощалась с тобой.

– Что она сказала? – почти прохрипел Марик.

– Это по-дучски: «Я буду ждать. Возвращайся».

– Я вернусь, – твердо сказал Марик.

– Я ей передам, – без тени смешка ответила Кессаа и скрылась в темноте.

– Все, – пробормотал Насьта, подходя к Марику.

– Сказать что хочешь? – не понял баль.

– Все, – повторил Насьта, словно итог подводил. – Что было, то было, а что будет – только Единому известно.

– Увидимся еще? – прищурился в полумраке Марик. – Переживешь разлуку-то?

– Увидимся? – не понял баль Насьта. – О какой разлуке ты говоришь? Или ты… Ну, парень, ты чудить горазд! Папенька, что ль, мой тебе наговорил чего-то? Ты меня видишь? А ее? – Ремини кивнул во тьму, в которой исчезла Кессаа. – Кто ж лук в ножны для бальского меча запихивает? Или ты думаешь, что меня любовное томление с ума свело?

– Да, – простодушно брякнул Марик.

– Это тебя оно свело, – отмахнулся Насьта. – Или я не вижу, как вы с Орой взглядами друг о друга искры высекаете? А меня… Меня другое гложет. Знаешь, что сказала мне дочь хозяина каменного дома? Береги ее. Береги девчонку, сказала, но не потому, что претерпела она уже столько в своей жизни, что и мертвым, порубленным при жизни на куски, не снилось, а потому, что впереди ее ждут еще большая боль и большие испытания. Помоги ей, она сказала. А как ей помочь, если она делает, что хочет, идет туда, куда хочет?

– Охотится… вот, – пнул Марик ногой тяжелую шкуру.

– Да, – кивнул Насьта и задумался, а потом прошептал: – В ее ладонях вся Оветта, понимаешь?

– Нет, – насторожился Марик и невольно посмотрел в темноту, в которой исчезла сумасшедшая сайдка.

– И я не понимаю, – кивнул Насьта, но приблизился к Марику еще на шаг и прошептал: – Но верю. Чувствую я это! И ты верь! Пообещал я ей, понимаешь?

– Кому? – не понял Марик, ошарашенный серьезностью ремини, который сейчас ему казался сумасшедшим, как и Кессаа.

– Дочери хозяина каменного дома, – раздельно произнес Насьта. – Айра ее зовут. Пообещал я ей приглядывать за Кессаа. Так вот, если Кессаа – как свет Аилле, то Айра – как ураган. Пальцем щелкнет – у такого, как Смакл, голова сразу слетит!

Покачал Насьта головой, собственную шею с опаской потрогал и тоже в темноте скрылся, а Марик, прежде чем за новое оружие взяться, еще долго пальцами щелкал, пытаясь понять тайный смысл безусловно глупых слов ремини.

Ночь показалась Марику длинной. Он успел не только согнать с себя несколько потов, пока не уловил слабых отголосков будущей ловкости, но и подремать, заткнув под голову все тот же тяжелый сверток шкуры юррга. Утром, когда небо уже посветлело, но Аилле еще карабкался по невидимой стороне Сеторских гор, баль искупался в реке, опрокинул туда же остывший котел, а когда выбрался на берег, быстро расколотил навес и вместе с лежаками свалил деревяшки в костер. Пламя затрещало, пожирая подсушенные жерди, и под этот треск появилась Кессаа. За плечами у нее висел мешок, а поверх него торчала все та же ореховая с пятнами рукоять колючки.

– Готов? – придирчиво осмотрела она Марика.

Он кивнул и подхватил шкуру юррга, опираясь о древко глевии. Клинок уже висел у него на поясе.

– На спину потом перекинешь, – прищурилась Кессаа. – Клинок короткий, так ловчей будет, – и, обернувшись, позвала: – Ора!

Марик услышал невнятный отклик, или это эхо пронеслось над просыпающимися просторами Ласки, но Кессаа поторопила его, и вскоре они уже шагали по колена в воде к темному силуэту ладьи. Марик вспомнил было привидевшийся ему две недели назад речной дух, но тут же отвлекся. За спиной послышалось шлепанье босых ног.

– Вовремя! – не дал ему обернуться зычный голос Смакла. – Не бойся, девка, не уплыл бы без вас! А чего костер-то запалили?

– Прожито – забыто, – отрезала Кессаа. – Зачем память оставлять за спиной?

– Как знаешь, – пробурчал вожак, встал над почерневшим бортом глубоко ушедшей в воду ладьи и протянул руки к шкуре юррга.

– Давай уж, парень, все одно с таким грузом не заберешься, – пустил он усмешку в спутанную бороду.

Кессаа перемахнула через борт так легко, словно и не было у нее на спине объемистого мешка, а Марик шагнул в промоину, вымок до пояса и едва не упустил по течению древко. Только когда под хохот команды он неуклюже все-таки перевалился через борт – разглядел в десятке локтей от ладьи Ору.

– Здесь ваши места! – довольно рявкнул Смакл, ткнув толстым пальцем в сторону скамьи у кормы. – По кораблю не шастать. Сидеть смирно. Все ясно?

– Сообразим, – нахмурилась Кессаа, сбрасывая с плеч мешок. – Иди сюда, парень. Да стяни с себя порты, просушить надо одежду.

– Вот-вот! – оскалился Смакл. – Когда такая девка просит снять порты, отказываться – последнее дело!

Марик растерянно остановился, но команда хохота Смакла не поддержала. Репты, явно успевшие перекусить до прихода пассажиров, одобрительными окликами приветствовали Ору. На ней было все то же серое платье, волосы скрывал платок, вот только мешок она тащила такой, что показался бы впору и самому Смаклу, да и ростом стала ниже, или это тяжесть вдавливала ее в песчаное дно? Марик пригляделся к уже ставшей привычной улыбке на губах девушки, почесал затылок – и вдруг понял, что так дучка не ходит. Не переваливается с боку на бок, не морщит скулы, не пытается смахнуть пот со лба предплечьем. Он уже собирался пробормотать присказку на отворот морока, но за спиной услышал жесткий шепот Кессаа:

– Не надо.

Репты с радостными криками приняли у Оры тяжелый мешок. Крепкие руки подхватили ее из воды и поставили на укрытые дерюгой крицы, сложенные у мачты. Ора замахала руками, неожиданно легко подняла мешок и, отпихнув Марика в сторону, бухнулась на скамью рядом с Кессаа.

– Вот такушки, – услышал Марик знакомый голос и тут только разглядел под мороком страдальческий взгляд Насьты.

– Ничего, – скривила губы в улыбке Кессаа. – Потерпишь. А не нравится, так я не держу!

Насьта только вздохнул.

– Эй! – заорал Смакл Марику, выволакивая из-за борта якорь. – Парень! Ну ты будешь скидывать порты или нет? Публика ждет!

Первые лучи Аилле блеснули над серой водой. Хлопнул на мачте грубый короткий парус. Заскрипели, упираясь в дно, весла. Ладья вздрогнула, шевельнулась и начала разворачиваться по течению. Бросив на дно ладьи камень с прилаженным к нему железным брусом, Смакл заторопился к рулевому веслу. Широкая ладонь отодвинула Марика в сторону так, словно он был соломенным чучелом. Шутки кончились, начинался новый путь.