Пара не пара - парень не парень - Надежда Кузьмина

Свою мудрость я оценила, когда, расспросив прилично одетую горожанку о том, как пройти к особняку лорда Эл’Ферлейн, случайно оглянулась и увидела, что к той же женщине обратился неприметного вида невысокий господин средних лет. Сам по себе уличный разговор значит немного… только я уже сегодня этого типа видела. Причём не единожды. Эх, вот вернуться бы и спросить, что ему было надо. Почти наверняка интересуется, о чём хотел узнать вон тот паренёк, который, кстати, его непутёвый племянник. И даже повод я нашла — можно сказать, что забыла, направо или налево надо повернуть на втором перекрестке… да только нельзя показывать, что я что-то заподозрила.

Бегу вперёд и больше не оборачиваюсь.

И приглашений много, так что пусть «господин в штатском» попотеет, меня догоняя… хоть так отомщу!

* * *

Как мне повезло, что я служу кучером и писарем, а не горничной или кухаркой! А то пришлось бы до упада надраивать паркет, протирать тысячу и одну висюльку хрустальных люстр или, ещё веселее, потрошить и чистить корзинами рыбу и дичь. А так суета накануне бала обошла меня стороной, я лишь получила указание одеться в парадное и не лезть на глаза.

Противоречиво как-то — зачем одеваться, чтобы не показываться? В этом вообще есть логика?

Впрочем, я никуда и не рвалась. Единственно, если выйдет, собиралась проследить, не напьётся ли Мерзьен.

Была бы возможность, с удовольствием полюбовалась бы на бал — хотелось взглянуть на местный бомонд, понаблюдать за манерами, рассмотреть платья и украшения леди. А касательно лордов… ну что душу травить? Если вырвусь из когтей Дланей, ещё и натанцуюсь, и нафлиртуюсь. Ну, а если нет, так какой смысл слюнями капать?

В общем, надев самый приличный из моих камзолов — синий и повязав свежий шейный платок, взяла заранее припасённую книгу с описанием столичных достопримечательностей — нейтрально и притом не слишком занудно — и устроилась на подоконнике в коридоре. На том самом месте, где караулила Мерзьена. Возникла мысль, что среди толпы гостей может оказаться кто-то, с кем их светлость хотел бы потолковать тет-а-тет. А где это делать, не в бальном же зале под звуки мазурки, шарканье ног и взглядами всех присутствующих? Зачем конкретно мне нужно знать о герцогских связях, я и сама объяснить не могла, просто чувствовала, что некое рациональное зерно здесь есть.

Но всё пошло несколько не так, как планировалось.

Точнее, герцог действительно провёл в кабинет кого-то из гостей. Увы, лица из-за света свечи, которую Кабан держал перед собой, разглядеть я толком не смогла. Примерно минут двадцать спустя мужчины вышли, только теперь они были ко мне спинами. Но что показалось важным — Кабан так торопился проводить гостя, что оставил открытым кабинет! Может, это мой шанс?

Решила, что досчитаю до ста и, если герцог не вернётся, юркну на запретную территорию. А там видно будет. Если вдруг сложится так, что меня запрут на ночь, попытаюсь оправдаться, что хлебнула в честь праздника и уснула в кустах. Кто станет проверять?

Не рассчитала… на счёт «девяносто восемь» в коридоре показалась пара. Судя по хихиканью, обжиманию прямо на ходу и бросаемым по сторонам взглядам, лорд в алом и леди в голубом высматривали укромный уголок для интимного общения. И, естественно, этих искателей приключений как магнитом потянуло именно туда, куда рвалась я сама, — к двери кабинета. Не запертой, замечу двери. Снаружи они не задержались…

Вот же, эпитетов не подобрать! Чтоб Кабана им на головы в самый неподходящий момент! Это надо же, чтоб так не повезло! Я такая злая, что даже голова кружится…

Только подумала — как из кабинета раздался громкий пронзительный визг:

— Мы-ы-ышь! Там мышь!

Угу, мышь. И не одна. А сейчас на шум, спорить могу, и Кабан примчится…

И будет у нас настоящий зверинец!

М-да, праздник удался.

Из кабинета продолжали нестись вопли. Вот же нервная какая леди! Села она на несчастную безвинную зверушку, что ли? Или вообще легла?

Кстати, не пора ли мне удалиться? Хотя нет, останусь и посмотрю! А если спросят, откуда взялась, скажу, что читала книгу, услышала крик и прибежала на помощь.

Для меня день закончился удачно. Я полюбовалась на белого от гнева Кабана, выпроваживавшего любовников из разгромленного кабинета, — галантный кавалер без штанов, как выяснилось, отгонял мышь от подруги подвернувшимся под руку канделябром, размахивая тем, как алебардой. Хорошо ещё пожар не устроил. А в том, что дверь оказалась не заперта, их светлость почему-то обвинил Мерзьена.

Да, праздник определённо удался!

Неприятности делятся на крупные, то есть наши собственные, и мелкие, то есть чужие.

Ю. Булатович

— Нет, ну заявить, что леди захотела поправить что-то в наряде, но в дамскую комнату не пошла, потому что стеснялась, а забрела в кабинет, где на неё напала синяя мышь, а лорд, видите ли, примчался на помощь и канделябром отпугивал грызуна! А размахивая штанами, надо думать, комаров стращал!.. — Мерзьен надул щёки и, выражая мнение по поводу сказанного, сделал громкое «Пффф!»

Я закивала, изъявляя согласие с точкой зрения секретаря. Во-первых, история и впрямь выглядела абсурдной, даже если б я своими глазами не видела целующуюся парочку в коридоре. А во-вторых, Мерзьен впервые за всё время заговорил со мной по-человечески, почти как с равным.

Непонятным в этой ахинее оставалось одно — почему мышь-то синяя? В чернильнице, что ли, искупалась? Или леди намедни прочла в дамском журнале, что «одна невероятная мелкая подробность придаст достоверности всему рассказу»?

Не знаю. Не важно. А существенно другое — что секретарь получил задание извести в Кабаньем логове грызунов, буде они там действительно есть. Я искренне надеялась, что смогу поучаствовать в мероприятии.

Ожидания оправдались лишь отчасти. В кабинет меня пустили, вручили веник и масляный фонарь, который должен был помочь разглядеть, не погрызены ли плинтуса под шкафом и стеллажами, после чего я полчаса кверху задом ползала по полу, заглядывая во все углы и тыкая орудием труда во все щели. Мерзьен удобно устроился в кресле и только командовал:

— Посмотри тут! И ещё вон там! Тьери, чего копаешься?

А когда я закончила круиз на четвереньках по периметру герцогских владений, взял — и меня выгнал!

Обиде не было предела… Ничего, я найду повод заскочить, посмотреть, чем он без меня там занимается.

Не вышло. Попытка сунуться с письмами в руках была пресечена в зародыше. На мой стук из-за двери раздалось недовольное:

— Тьери, пшёл вон! Я занят, письма подождут.

Ясно. В следующий раз не стану стучаться — просто загляну.

Но всё же кое-что рассмотреть я успела. Глухие нижние секции стеллажей не запирались. У стола наличествовали две массивные тумбы — в левой ящики, каждый с замочной скважиной, а правая закрывалась одной общей дверцей. Имелся ещё большой средний ящик, тоже с замком. Кроме стола перспективным показался шкаф с застеклёнными створками, затянутыми изнутри белыми шёлковыми складчатыми шторками.