Все сказочные повести в рисунках В. Чижикова - Эдуард Николаевич Успенский

«куда». Именительный: куда. Родительный — кого? чего? кого нет? Куды. Дательный — кому дадим конфетку? Куде…

Он просклонял эту «куду» до конца.

Люся была настолько потрясена таким склонением по падежам, что не могла сделать ни одного замечания.

Тогда она задала свой гостевой вопрос:

— А что вы возьмёте, если пойдёте в гости к новым знакомым?

— Цветы! Цветы! — засуетилась белочка с первой парты. Это она так подсказывала.

Люся строго посмотрела на неё. Но Кара-Кусек не нуждался в подсказке.

— Капусту. Три кочана, — сказал он уверенно.

— А если я не люблю капусты?

— Мы сами съедим. Чтобы она не пропадала.

— Кто мы?

— Иглосски и ещё Биби-Моки.

Люся поняла, что она со своими цветами бессильна против вкусной капусты Кара-Кусека. И она уступила.

— Вы свободны, Кара-Кусек.

Жилеточный тушканчик сделал прыжок через весь класс. В воздухе он перевернулся и приземлился прямо на парту.

Люсе очень нравился искрящийся белизной горностай, сосед Кара-Кусека. Она заглянула в Получальник:

— К доске пойдёт Снежная Королева.

Горностай белым призраком скользнул вперёд. Встал, нервно подбрасывая кусочек мела.

— Напишите, пожалуйста, такое предложение: «Снежная Королева любит танцевать».

Горностай написал:

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА НЕ ЛЮБИТ ТАНЦЕВАТЬ.

— Хорошо! — сказала Люся. Потому что ошибок не было. Хотя она совсем не знала, как к этому относиться. — Напишите ещё: «Вчера Снежная Королева играла с маленькой сестрёнкой».

Горностай молча повернулся и опять написал не то:

ВЧЕРА СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

ВЫСЛЕЖИВАЛ ТЕМНОТЮРА.

Весь класс вздрогнул.

— Я же просила вас написать, что вы играли с маленькой сестрёнкой.

— Я не играл с маленькой сестрёнкой, — возразил горностай. — У меня нет сестрёнки.

Люся хотела разузнать — кто такой Темнотюр и почему класс его боится? Но не стала, а повела урок дальше.

— Напишите вот что: «Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики».

Тут Сева Бобров поднялся. Он был взволнован:

— Как же он может написать, что желтеют одуванчики, когда они завяли? Они ж не желтеют. И солнце совсем не «очень яркое». А так себе солнце.

Хулиганистый Кара-Кусек закричал с места:

— Осень же! Осень на дворе! Вы что?!

Разгорался скандал. Хорошо, что вошёл дир с очередным подносом. С очищенной картошкой в этот раз.

— Всё! Всё! На сегодня хватит! Перерыв!

Меховой поток бесшумно смыл его и скрылся на лужайке. Поднос опустел.

— Пройдёмте ко мне в кабинет, девочка Люся. Надо оценить первый день работы.

Они сидели в директорском доме. Солидно пили из чашек что-то непонятное: то ли картофельный чай, то ли помидоровый кофе.

— Как прошли ваши уроки?

— Хорошо, — ответила Люся. — Но под конец они взбунтовались.

От удивления дир даже встал из-за стола:

— Как так?

— Надо было написать предложение: «Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики». А они отказались.

Дир посмотрел в окно:

— А разве они желтеют? Да и солнце не очень яркое…

Потом он спохватился:

— Я вам объясню, в чем дело. У наших интернатников плохо обстоят дела с обманизмом.

— С чем? — спросила Люся. Теперь она оторопела.

— С обманизмом. Они обманывать не умеют. Всегда говорят правду. Мы даже в интернатскую программу такой предмет ввести хотели обманизм… сочинизм. Но преподавателя найти не можем. Кстати, вы не могли бы взяться?

— Нет, — ответила Люся. — Это не для меня.

— Может, вы кого-нибудь порекомендуете?

— Я подумаю. Это очень сложное дело — обманизм. Нас всегда учили говорить правду.

— Но не врагам, — возразил Мехмех. — А наши малыши даже охотнику Темнотюру правду скажут. Он их спросит: «Где ваши старшие?» Они ответят: «Их нет. Матушка Соня в ночевальне спит. А Меховой Механик в тоннельный склад ушёл». После этого сажай их в мешок. И неси на живодёрню. Люся, вы же не станете врагам правду говорить?

И Люся представила себе, как гуляет она, допустим, где-то в районе Кутузовского проспекта, около секретного завода. И подходит к ней чужеземный шпион, замаскированный под нашего крестьянина: в лаптях, с кинокамерой на боку и с сигарой во рту. И спрашивает:

«Ускажите умне, уза уэтим узабором учто уделают? Увоенные бомбардировщики БУХ-38?»

И как она ему сразу ответит:

«Уничего уподобного. Уза уэтим узабором корытная фабрика находится. Там корыта изготовляют для сельской местности».

«А упочему там пушки стреляют и пулемёты строчат?»

«А потому, что корыта на прочность испытывают».

Это же будет ложь! Потому что весь микрорайон давным-давно в курсе, что за этим забором выпускают не корыта, а трёхдверный перехватчик с десятью моторами. Вертикального взлёта с любой железнодорожной платформы.

— Мне не хочется раздувать штаты, — продолжал Мехмех. — Мы с вами хорошо сработались. Но если вы не можете сами, подумайте о ком-нибудь другом.

Люся сразу подумала про Киру Тарасову.

Междуглавие второе

Разные размышления и события в школе

Всем была хороша Кира Тарасова. И юбочкой, и глазами, и очками серебряными. Но врушка она была коллекционная.

— …Вчера у моей мамы был день рождения. Её лично Дед Мороз поздравил и группа товарищей. Ей большую медаль вручили из золота. Только она её в метро на эскалаторе забыла. А пластмассовый пакет от медали остался. На нём Мишка олимпийский нарисован.

— …У нас два дня космонавты жили. Титов и Кубасов. Кубасов — он моему папе брат. Они ванну принимали в скафандрах.

— Как в скафандрах? В скафандрах в воду лазили? Так они же сухие оставались тогда. Ведь скафандры воду не пропускают.

— Нет, вы не поняли. Они не в ванну в скафандрах лазили. Они в скафандрах ванну принимали. То есть тёплую воду в скафандр наливали и ходили. Получается стоячая ванна. И сразу физкультура. Потому что в такой ванне по квартире походишь — сразу нагрузка. И проверка для костюма космического. Не протекает ли где.

— …У моей бабушки в деревне ручной медведь живёт. Она его в телегу запрягает. Он её возит. И квас в сельпо доставляет. А сейчас зима. Он под бабушкиной кроватью спит. Весной его разбудят. Со всего района будильники соберут. Поедете к нам в деревню, сами увидите.

— А где деревня? Далеко?

— Под Кисловодском.

— Но там же медведи не водятся.

— Это раньше не водились. Сейчас водятся. Там целая медвежья ферма есть. Там медведей для цирка разводят. Как кроликов.

С Кирой Тарасовой Люся и решила поговорить насчёт обманизма. Но тут вышла осечка. Кира учительницей быть соглашалась, но врушкой себя не признавала.

— Я? Никогда не вру. И не сочиняю. Я могу абсолютный правдизм преподавать, то есть неврунизм.

— Им не