Повороты судьбы - Кристина Французова

—Жанна,— бабушка взяла меня за руку и этим простым жестом предотвратила слезливую катастрофу,— запиши мой телефон. Если ты не против надоедливой и болтливой бабули, то давай перенесём наши встречи на нейтральную территорию. Что скажешь?

После тёплого взгляда бабушки Вали, я не могла не согласиться:— Конечно, я не возражаю.

—И ещё Жанна,— бабушкин взгляд стал более цепким,— я могу тебе помочь с твоим делом к Игорю? Может тебе пригодится мой совет?— я только успела открыть рот. Но раньше, чем что-то успела произнести, услышала:

—Не отказывайся раньше времени,— упредила меня хитрая женщина.— Знай, что бы с тобой ни случилось, ты всегда сможешь обратиться за помощью ко мне. Я не откажу и помогу. Запомни это, внучка.

Тепло распрощавшись с бабушкой Игоря, обнявшись несколько раз напоследок, что слёзы выступили не только у меня, но и у Валентины Вениаминовны, я заспешила домой. Хотя не столько домой, сколько мне хотелось остаться в одиночестве. Со времени расставания с Игорем я превратилась в образец затворничества. При любом удобном случае, я предпочитала остаться одной. И использовала для этого любую из возможностей. Вероятно, со стороны я выглядела как минимум странной, а как максимум… жалкой неудачницей (коей и ощущала себя внутри). Но вступать в общение с любыми людьми — будь то продавщица в магазине, институтские одногруппники, мама с сестрой или же бабушка Игоря — это для меня непосильная ноша сейчас.

Внутренне приходится напрягаться из всех сил, чтобы сделать заинтересованное лицо, вежливо улыбаться, пытаться не потерять нить беседы и вставить пару бессмысленных фраз. Всё это стоит титанических моральных и физических затрат с моей стороны. Такими ресурсами в данный момент своей жизни я не обладала. Поэтому я приноровилась… сбегать, при любой удобной возможности. В университете на меня скоро начнут показывать пальцем и крутить у виска. Ведь я только слушаю лекции, выполняю задания и на этом всё. Со студентами перестала общаться даже на тему погоды. После университета я долго прогуливаюсь, порой даже допоздна, чтобы, придя домой осталось лишь время на ужин да вечерний душ. Я удивлялась, но мама с Лилей оставили меня в покое и не возражали против моего затворничества. Я ждала скандалов от мамы и задушевных разговоров от Лили, но ничего похожего не последовало. Даже от домашних дел меня практически освободили. Хотя я сама по собственной инициативе старалась пусть изредка, но помыть грязную посуду, если таковая имелась, да пропылесосить.

Но даже имея такое послабление моим прихотям в виде желанного одиночества, в принятии важного решения я не продвинулась и на йоту. Кстати, Игорь мои звонки и сообщения продолжал упорно игнорировать и оставлять без прочтения. Но я с завидным ослиным упрямством набирала его ежедневно. Пока в один совсем не прекрасный день услышала: «Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позднее».

Вот и всё. Он действительно бросил меня. «Не только тебя Жанна, но и твой беременный живот»,— добавил прозорливый внутренний голос. В этот момент угас мой единственный тонкий лучик надежды, а вместе с ней и жалкие крупицы остававшейся веры в этого парня. И вопрос, что же делать с моим беременным животом завис перед моими глазами, мигая красным светом. Всё чего я страшилась, о чём боялась признаться даже сама себе, встало сейчас передо мной гигантской китайской стеной. Которую ни обойти, ни перелезть. Остаётся только выбрать одну из двух возможных дверей.

Но какой выбор ни сделаешь, итог один — моя жизнь не останется прежней. Даже если я предпочту карьеру. Я предполагала, что, выбрав карьеру, возможно уже никогда не смогу простить себя за такое жалкое и малодушное решение. Но в силу своего молодого возраста и жизненной неопытности, я в полной мере была не в состоянии здраво оценить все возможные последствия такого решения. Я не готова становиться матерью в почти девятнадцать лет — пожалуй, единственное, в чём я была уверена. Я сама ещё недавно была ребёнком. И решать вопросы по вынашиванию, уходу, материальному содержанию — это слишком для меня одной.

Мне нужна хоть чья-то поддержка. Но чья? Мама чётко озвучила свою позицию — для неё выход один и это не ребёнок. Игорь уехал. Остаётся только бабушка Игоря. Но у меня совести не хватит заявиться к пожилой женщине, фактически чужой для меня и заставить помогать мне с беременностью. Нет. Она и так в жизни натерпелась. Из всех родных у неё только Игорь — я не смогу повесить на неё свои проблемы, пусть даже половину этих проблем должен решать Игорь. Игорь — да. Но не его бабушка. Не дай Бог, что-то случится с её здоровьем, пусть даже она и выглядит очень молодо для своих лет, но я себя потом точно не прощу.

Неужели мама права и вывод очевиден? Но почему же так сложно сделать этот последний шаг? Подожду ещё…, пока есть время, может через неделю станет легче…? «Жанна кому ты врёшь? Легче уже не станет. Любое из решений это груз ответственности на твоих плечах. Пожизненный груз»,— внутренний голос ты не помогаешь, а пугаешь. Закрываю уши руками в надежде унять хоровод мыслей. Но закрывай, не закрывай, а от реальности спрятаться не получится.

За такими терзающими душу и рвущими сердце на части размышлениями прошла ещё неделя. Дома стало витать напряжение. Мама всё чаще и чаще намекала, что ждёт от меня «правильный ответ». Я только сильнее внутренне замыкалась. Ответа у меня не было. Я застряла ровно посередине. Так как разум твердил, что аборт это самое логичное в моей ситуации, а сердце кричало, что это ужасная ошибка. И я с головой застряла в раздираемых противоречиях и самостоятельно уже не могла вырваться из этого адского круга.

Точку в моих метаниях поставила мама. Однажды после ужина она остановила мой привычный побег в одиночество, взяв меня за руку и усадив обратно на стул:

—Жанна, я взяла на завтра отгул,— мама села напротив меня, прижавшись вплотную и соединив наши колени. Накрыла тёплыми руками мои дрожащие ладони.— Также я записала нас на завтра на процедуру прерывания беременности.

В ответ я только молча открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Вот и конец. Мама приняла за меня это страшное решение, а я опять позволяю ей это сделать.

—Доченька я понимаю, что тебе больно и страшно. Я вижу, что ты не готова к этому решению, но тянуть дальше нельзя. Чем раньше, тем меньше последствий для здоровья.

Я смогла зацепиться за тревожащую меня мысль, высказанную матерью:

—Это первая беременность, если прервать, то будет риск бесплодия, разве нет?

—К сожалению риск есть всегда, но твой срок позволяет это сделать. Клиника хорошая, врачи там квалифицированные. Я сама уже долгое время осмотр прохожу только там, поэтому доверяю им в большей степени, чем другим. Не забывай Жанна, что Игоря нет. Рассчитывать ты можешь только на себя.

—Но не на тебя?— мой жалобный писк только добавляет обречённости.

—Моё мнение тебе известно. Если хочешь сохранить беременность, то, как я уже сказала, рассчитывай только на себя.

Я молчу. А что тут скажешь? Вот так просто, не испытывая мук совести, родная мать лишила поддержки возможного внука и отправила дочь на аборт.