Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

— Спасибо, не надо. У меня уже есть кабинет в гостевом домике, там я и буду работать.

— Как угодно.

— Когда мне понадобится поговорить с вами, мы сможем сидеть в вашем кабинете, но я не собираюсь набрасываться на вас с расспросами прямо сегодня вечером.

— Это понятно.

Старик казался подозрительно сговорчивым.

— Чтение материала займет у меня недели две. Мы будем работать на два фронта. Будем встречаться на несколько часов в день, чтобы я мог расспрашивать вас и собирать материал для биографии. Когда у меня появятся вопросы о Харриет, которые мне захочется обсудить, я их вам буду задавать.

— Звучит разумно.

— Работать я буду по свободному графику, без фиксированного рабочего времени.

— Это решать тебе.

— Вы, конечно, в курсе, что мне месяца через два предстоит сесть в тюрьму. Не знаю, когда именно это случится, но обжаловать приговор я не собираюсь. Следовательно, это, по всей видимости, произойдет где-то в течение года.

Хенрик Вангер нахмурил брови:

— Как неудачно получилось. Попробуем к тому времени что-нибудь придумать. Ты можешь попросить отсрочку.

— Если все пойдет хорошо и у меня уже наберется достаточно материала, я смогу работать над книгой о вашей семье в тюрьме. Мы вернемся к этому, когда придет время. Еще одно: я по-прежнему совладелец «Миллениума», а журнал сейчас пребывает в кризисе. Если произойдет что-нибудь, что потребует моего присутствия в Стокгольме, мне придется все оставить и поехать туда.

— Я не пытаюсь сделать из тебя своего раба. Мне надо, чтобы ты основательно и последовательно занимался порученным делом, но порядок работы ты, естественно, определяешь сам, по собственному усмотрению. Если тебе потребуется свободное время — пожалуйста, но если я замечу, что ты пренебрегаешь работой, то буду считать это нарушением контракта.

Микаэль кивнул.

Хенрик Вангер смотрел куда-то в сторону моста. Он был худощав, и Микаэлю вдруг показалось, что он похож на несчастное огородное пугало.

— Что до «Миллениума», то надо будет поговорить о том, в чем проявляется кризис и могу ли я чем-нибудь помочь.

— Лучшее, чем вы можете помочь, это выдать мне голову Веннерстрёма на блюде прямо сегодня.

— О нет, этого я делать не намерен. — Старик бросил на Микаэля суровый взгляд. — Ты взялся за эту работу только потому, что я пообещал тебе сдать Веннерстрёма. Сделай я это сейчас, ты можешь бросить работу в любой момент. Ты получишь от меня информацию только через год.

— Хенрик, извините, что я это говорю, но у меня даже нет полной уверенности в том, что через год вы еще будете в живых.

Хенрик Вангер вздохнул и задумчиво посмотрел в сторону рыбачьей гавани.

— Понимаю. Я поговорю с Дирком Фруде, и, возможно, мы что-нибудь придумаем. Но в отношении «Миллениума» не исключено, что я смогу помочь иным образом. Насколько я понимаю, журнал покидают рекламодатели.

Микаэль медленно кивнул:

— Рекламодатели — это сиюминутная проблема, но кризис куда глубже. Вопрос в доверии. Если народ перестанет покупать журнал, то станет все равно, сколько у нас рекламодателей.

— Это понятно. Однако я по-прежнему являюсь членом правления, хоть и пассивным, довольно крупного концерна. Нам тоже надо где-то размещать рекламу. Давай поговорим об этом позже. Если хочешь поужинать…

— Нет. Я хочу устроиться, сходить в магазин и осмотреться. Завтра съезжу в Хедестад и куплю себе зимнюю одежду.

— Хорошая мысль.

— Мне бы хотелось, чтобы вы перенесли архив с материалами о Харриет ко мне.

— Обращаться…

— С величайшей осторожностью — я понимаю.

Микаэль вернулся в гостевой домик, стуча зубами от холода. Закрыв за собой дверь, он посмотрел на термометр за окном. Тот показывал минус пятнадцать градусов, но Микаэль не мог припомнить, чтобы когда-либо так промерзал, как после этой двадцатиминутной прогулки.

Следующий час он посвятил обустройству в комнатах, которым на ближайший год предстояло стать его домом. Одежду из чемодана он развесил и разложил в шкафу спальни, туалетные принадлежности отправились в чулан-ванную. Из второго чемодана, на колесиках, он извлек книги, компакт-диски и проигрыватель, блокноты, миниатюрный портативный диктофон «саньо», маленький сканер «микротек», цифровой фотоаппарат «минолта» и все остальное, что могло понадобиться в этой годичной ссылке.

Книги и компакт-диски Микаэль поместил на книжной полке в кабинете, рядом с двумя толстыми папками, содержавшими материалы о Хансе Эрике Веннерстрёме. Толку от этих материалов не было, но расстаться с ними он не мог. Этим двум папкам предстояло каким-то образом непременно сыграть роль кирпичиков в строительстве его дальнейшей карьеры.

Под конец он открыл сумку на ремне и выложил на письменный стол свой ноутбук. Затем замер и огляделся с идиотским выражением лица. Вот они, прелести сельской жизни. До него внезапно дошло, что ему неоткуда взять интернетовский кабель. Тут не было даже телефонной розетки, чтобы подсоединить старенький модем.

Микаэль вернулся на кухню и со своего мобильного телефона позвонил в компанию «Телия». После недолгого разбирательства ему удалось заставить кого-то поднять заказ, сделанный Хенриком Вангером на адрес гостевого домика. Он спросил, позволяет ли мощность проводки установить ADSL, и получил ответ, что это можно сделать через реле в Хедебю и что установка займет несколько дней.

К тому моменту, когда Микаэль привел все в порядок, часы показывали уже начало пятого. Он снова надел толстые шерстяные носки, обул сапоги и натянул дополнительный свитер. У дверей он остановился; ключей от дома ему не дали, а его стокгольмские инстинкты восставали против того, чтобы оставить входную дверь незапертой. Он вернулся на кухню и принялся открывать ящики. Под конец ему удалось найти ключ на гвоздике в кладовке.

Столбик термометра опустился до минус семнадцати градусов. Микаэль быстро перешел через мост, миновал церковь и поднялся в гору. Магазин «Консум» располагался удобно, метрах в трехстах. Микаэль доверху наполнил большие бумажные пакеты основными продуктами и, оттащив их домой, снова перешел через мост. На этот раз он остановился возле «Кафе Сусанны». Женщине за прилавком было лет пятьдесят. Поинтересовавшись, ее ли зовут Сусанной, Микаэль представился и пояснил, что в дальнейшем, вероятно, станет тут постоянным посетителем. Кроме него, в кафе никого не было, и, когда он заказал бутерброд и купил хлеб и плетенку, Сусанна угостила его кофе за счет заведения. Прихватив с газетной стойки «Хедестадс-курирен», он сел за столик с видом на мост и подсвеченную церковь. В темноте это зрелище напоминало рождественскую открытку.