Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

— Вы собираетесь заплатить несколько миллионов крон ни за что. Мне надо только подписать контракт, а потом я смогу плевать в потолок целый год.

— Плевать в потолок вы не станете. Напротив — вы будете работать так, как в жизни не работали.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что я могу предложить вам нечто такое, чего вам не купить за деньги, но хочется больше всего на свете.

— Что же это может быть?

Глаза Хенрика Вангера сузились:

— Я могу сдать вам Ханса Эрика Веннерстрёма. Могу доказать, что он мошенник. Он ведь тридцать пять лет назад начинал свою карьеру у меня, и я могу преподнести вам на блюде его голову. Разгадайте загадку, и из своего поражения в суде вы сможете сделать главный репортаж года.

Пятница, 3 января

Эрика поставила кофейную чашку на стол и повернулась к Микаэлю спиной. Она стояла у окна в его квартире и смотрела на панораму Старого города. Было девять утра третьего января. После новогодних праздников весь снег смыло дождем.

— Мне всегда нравился этот вид, — сказала она. — Ради такой квартиры я могла бы покинуть Сальтшёбаден.

— У тебя есть ключи. Пожалуйста, переезжай сюда из своего привилегированного района, — откликнулся Микаэль.

Он закрыл чемодан и поставил его у входной двери. Эрика обернулась и посмотрела на Микаэля с сомнением.

— Не может быть, что ты это всерьез, — произнесла она. — Мы пребываем в жутчайшем кризисе, а ты собираешь два чемодана и отправляешься жить к черту на кулички.

— В Хедестад. Это в нескольких часах езды на поезде. И к тому же не навсегда.

— Ты мог бы с таким же успехом отправиться в Улан-Батор. Разве ты не понимаешь, что это будет выглядеть, будто ты сбегаешь, поджав хвост?

— Именно это я и делаю. Кроме того, мне еще предстоит в этом году отсидеть срок в тюрьме.

Кристер Мальм расположился тут же на диване. Ему было не по себе. Впервые со времен создания «Миллениума» Микаэль и Эрика так непримиримо ссорились у него на глазах. Все эти годы они были неразлейвода. Конечно, иногда они яростно сцеплялись, но поводом всегда служили рабочие моменты, и, устранив все вопросительные знаки, они обычно обнимались и отправлялись в ресторан. Или в постель. Последняя осень и так выдалась невеселой, а теперь казалось, что просто разверзлась преисподняя. Кристер Мальм задумался, уж не наблюдает ли он начало конца «Миллениума».

— У меня нет выбора, — сказал Микаэль. — У нас нет выбора.

Он налил себе кофе и сел за кухонный стол. Эрика покачала головой и устроилась напротив.

— Кристер, а ты что думаешь? — спросила она.

Кристер Мальм развел руками. Он ждал этого вопроса и опасался мгновения, когда ему придется занять какую-то позицию. Кристер являлся третьим совладельцем, но все трое знали, что «Миллениум» — это Микаэль и Эрика. Они спрашивали у него совета исключительно тогда, когда всерьез расходились во мнениях.

— Честно говоря, — начал Кристер, — вы оба знаете, что мое мнение роли не играет.

Он умолк. Ему нравилось создавать образы и работать с графической формой. Он никогда не считал себя художником, но знал, что является дизайнером от бога. Зато в интригах и решениях принципиальных вопросов он силен никогда не был.

«Это не просто ссора, — подумал Кристер Мальм. — Это развод».

Молчание нарушил Микаэль:

— Хорошо, давайте я в последний раз приведу свои аргументы. — Он не сводил глаз с Эрики. — Это не означает, что я бросаю «Миллениум». Мы слишком много вкалывали, чтобы все бросить.

— Но теперь тебя в редакции больше не будет — воз придется везти нам с Кристером. Ты хоть понимаешь, что по собственной инициативе отправляешься в ссылку?

— Это второй момент. Эрика, мне необходим перерыв. Я выдохся и сейчас просто ни на что не гожусь. Может быть, оплаченный отпуск в Хедестаде — это как раз то, что мне надо.

— Вся эта история — чистое сумасшествие, Микаэль. Ты мог бы с таким же успехом начать работать на уфологов.

— Знаю. Но мне платят чуть ли не два с половиной миллиона, чтобы я год просиживал штаны, и бездействовать я не собираюсь. Это третий момент. Первый раунд против Веннерстрёма окончен — он победил, послав меня в нокаут. Второй раунд уже начался — он будет стараться окончательно потопить «Миллениум», поскольку понимает, что пока существует журнал, существует и редакция, осведомленная о его проделках.

— Я это знаю. Вижу это по ежемесячным изменениям доходов от рекламы в последние полгода.

— Вот именно. Поэтому мне необходимо уйти из редакции. Я для него — красная тряпка. У него насчет меня крыша поехала. Пока я на месте, он свою кампанию не прекратит. Наша задача — подготовиться к третьему раунду. Чтобы иметь хоть малейший шанс в борьбе против Веннерстрёма, мы должны отступить и выработать совершенно новую стратегию. Нам необходимо найти некое орудие борьбы. Это и станет моей задачей на ближайший год.

— Все это я понимаю, — произнесла Эрика. — Возьми отпуск. Поезжай за границу, поваляйся месяц на испанском побережье. Поизучай личную жизнь испанок, отдохни, посиди у себя в Сандхамне и посмотри на волны.

— Но когда я вернусь, ничего не изменится. Веннерстрём добьет «Миллениум», ты же понимаешь. Мы сможем ему помешать только в том случае, если разузнаем о нем что-то полезное для нас.

— И такую информацию ты предполагаешь найти в Хедестаде.

— Я просмотрел газетные статьи. Веннерстрём работал на Вангера с шестьдесят девятого по семьдесят второй год. Он сидел в штабе концерна и отвечал за стратегические капиталовложения. Ушел он очень поспешно. Мы не можем исключить того, что у Хенрика Вангера на него действительно что-то есть.

— Но если он что-то сделал тридцать лет назад, мы едва ли сможем сейчас это доказать.

— Хенрик Вангер обещал дать интервью и рассказать все, что знает. Он одержим мыслями о своей исчезнувшей родственнице — похоже, это единственное, что его вообще интересует, и если ему потребуется сдать Веннерстрёма, вполне вероятно, что он это сделает. Мы в любом случае не можем упускать такой шанс — он первый, кто сказал, что готов публично облить Веннерстрёма грязью.

— Даже если ты вернешься с доказательствами того, что девушку задушил Веннерстрём, мы не сможем их использовать. Прошло слишком много времени. Он уничтожит нас в суде.

— Такая мысль приходила мне в голову, но, увы! — в то время, когда она исчезла, он учился в Стокгольмском институте торговли и не имел никакого отношения к концерну «Вангер». — Микаэль помолчал. — Эрика, я не брошу «Миллениум», но нам важно представить дело так, будто я его бросил. Вы с Кристером должны продолжать выпускать журнал. Если удастся… если вам представится возможность заключить мир с Веннерстрёмом, сделайте это. А это получится, только если меня не будет в редакции.