Дом на Холодном холме - Питер Джеймс

– На другой стороне.

– Так вот что она тебе говорит?

Джейд кивнула:

– Она говорит, что мы все уже умерли.

– А ты что ей отвечаешь?

– Я ей говорю, что она дурочка! Потому что она в самом деле дурочка!

Отношение Джейд к этой пугающей истории слегка его приободрило, и Олли улыбнулся:

– Да уж. Она точно дурочка.

– Мертвецы ведь не могут тебе навредить, правда, пап? Ты мне говорил, помнишь? Это же так?

– Нет, моя хорошая. Не могут, – как можно убедительнее произнес Олли.

Через пару минут он уже смотрел ей вслед. Джейд, с разноцветным рюкзачком на спине, со своей любимой гитарой в фиолетовом чехле, направлялась к школе. Она прибавила шагу и нагнала группу девочек, с которыми тут же принялась оживленно разговаривать. «Новые друзья?» – подумал Олли.

Он просидел в машине еще несколько минут, уже после того, как Джейд скрылась за дверями школы, без умолку стрекоча с девчонками. Видимо, завоевала себе репутацию, мелькнуло у него в голове. Ведь она видела сегодня ночью привидение, а они нет.

Олли неохотно завел двигатель. Нужно возвращаться домой.

Хорошо бы там сегодня был кто-то из рабочих.

И господи, что же все-таки произошло сегодня ночью?

Он вдруг осознал, что ему не по себе, да еще как. Он боялся оставаться в доме в одиночестве.

Четверг, 17 сентября

Из-за всего, что случилось утром, Каро опоздала на работу. Один клиент уже ждал на ресепшен, а с другим, как выяснилось, возникла проблема. Семья Бенсон, родители с двумя маленькими детьми, должны были сегодня переезжать. Но адвокат другой стороны – покупателя их бунгало в Писхэйвене – только что прислал сообщение, что у его клиента какие-то неполадки с банком и деньги сегодня не поступят. И это означало – сделка завершена не будет.

Вот дерьмо, подумала она. Это означает, что сейчас придется звонить Бенсонам, которые завязаны в цепочке, и сообщать им плохую новость. Миссис Бенсон была особой спокойной и хладнокровной, но вот ее супруг Рон – абсолютный невротик с взрывным темпераментом. И вот от него-то уж Каро предстояло наслушаться много чего приятного.

Каро поднялась в свой офис, попросила секретаршу подождать минут пять, прежде чем посылать к ней клиента, что ждал внизу, и ни с кем ее не соединять. Затем она уселась за письменный стол, нашла номер этого странного нового клиента, медиума Кингсли Паркина, и набрала его. Почему-то Каро никак не ожидала, что через несколько гудков попадет на автоответчик.

– Вы позвонили Кингсли Паркину. Прошу прощения, но я никак не могу сейчас подойти к телефону из-за внезапно возникших непредвиденных обстоятельств. Ха-ха, это была просто моя маленькая шуточка! Пожалуйста, оставьте сообщение и свой номер, и мои люди перезвонят вашим людям!

Каро заглянула в ежедневник и увидела, что все утро у нее нет буквально ни одной свободной минуты. В электронной почте скопилось более ста непрочитанных имейлов, и она знала, что, кроме электронных, получит сегодня вдобавок и гору настоящих, бумажных писем. Она позвонила секретарше и сказала, что если Кингсли Паркин все же перезвонит, а она будет занята с клиентом, то пусть та передаст ему, что Каро необходимо как можно скорее его увидеть, и спросит, не сможет ли он пообедать с ней сегодня где-нибудь в местном ресторанчике. Или пусть скажет, в какое время можно ему позвонить? А если он все же согласится на ланч, то отменить заранее назначенный ланч с лучшей подругой Каро, Хелен Ходж.

И ей повезло. Как раз в 10.30, когда третья клиентка за день, милая пожилая вдова, желавшая приобрести бунгало, устраивалась в кресле напротив, позвонила секретарша и сообщила, что Кингсли Паркин предлагает встретиться за ланчем в кафе «Лавфит». Там, по его словам, всегда бывало тихо и можно спокойно поговорить.

Идеально, попросила передать Каро. Она знала, где находится это кафе, хотя и никогда в нем не была. До него всего пять минут хода.

Каро прибыла почти в четверть первого и рассыпалась в сбивчивых извинениях.

Кингсли Паркин, в ярко-красных брюках, вишневой рубашке с таким высоким воротником, что он почти прикрывал его уши, и уже в других полусапожках со скошенными каблуками, вскочил, чтобы ее поприветствовать. До того как она вошла, он сидел на мягком коричневой кожи диване недалеко от входа. И он был еще ниже ростом, чем ей показалось во время первой встречи.

– Никогда не беспокойтесь насчет пунктуальности, моя дорогая. Один мой друг-ирландец всегда говорит: когда Господь создавал время, он сделал очень, очень много этой штуки.

Каро неуверенно улыбнулась и позволила ему обнять себя и расцеловать в обе щеки. Она всегда старалась поддерживать с клиентами строго официальные отношения, но этот случай был несколько иной. Как и в первый раз, от Паркина сильно пахло табаком.

– Приятное место, – сказала она. Одна стена была завешана фотографиями серферов, выполняющих трюки, а на другой, выкрашенной в оранжевый цвет, красовались четыре доски с пальмой посередине, словно произведения современного искусства. – Вы катаетесь на серфе?

– Только в Интернете, моя дорогая! Все эти выкрутасы не для меня.

– Спасибо вам большое, что сразу согласились со мной встретиться.

– Я рад, что вы позвонили. Я очень о вас беспокоился.

– В самом деле?

– Я попросил их посадить нас вон за тот дальний столик, – сказал Паркин. И добавил, понизив голос: – И еще попросил никого не сажать рядом с нами, чтобы никто не мог услышать, о чем мы разговариваем. Потому что знаю, о чем пойдет речь!

Они устроились за дальним столиком, сделали заказ, и, пока ожидали еду, Каро говорила исключительно о делах, докладывая Паркину, что узнала о тех домах, которые ему приглянулись. Потом еще несколько минут они поболтали о пустяках.

Принесли ее салат с цыпленком и кофе. Старый рокер заказал белковый коктейль, стакан воды со льдом и большую порцию питы, фаршированной фалафелем.

Когда бородатый официант удалился, Паркин наконец приступил к тому, что интересовало их обоих гораздо больше, чем их ланч.

– Я честно пытался предупредить вас в понедельник, моя дорогая. – Он взял рукой кусочек питы, но из нее стала вылезать начинка из фалафеля, поэтому он вернул все на тарелку и решил использовать нож и вилку.

Каро уставилась на свою гору салата. Аппетита у нее не было совсем.

– Я не… я… я никогда не верила в оккультизм… в паранормальные явления… в духов. Моя мама – да, но она немного… можно сказать… эксцентричная особа.

– И теперь случилось нечто, что заставило вас изменить мнение, не так ли? И именно поэтому вам понадобилось срочно со мной увидеться? – Кусочек салата застрял между безупречными сверкающими зубами Паркина. Но, как и черные-пречерные волосы, белизна его зубов только подчеркивала старую морщинистую кожу.