Безумное танго - Елена Арсеньева

После мгновения тупого ошеломления стало ясно, что этоспортивная шапочка, натянутая на лицо, с дырками, прорезанными для глаз. Еще наэтом человеке был синий спортивный костюм с надписью «Adidas» на куртке. Вруках он держал деревянную резную шкатулочку, где Варвара Васильевна храниланекоторые свои документы. Документы валялись на полу, но человек в шапочкедержал шкатулочку вверх дном и тряс так, что, казалось, крышка вот-вототвалится. Но оттуда ничего не выпадало, да и выпасть не могло: шкатулка ужеопустела.

«Разве он не видит, что там ничего нет?» – мелькнуло вголове Варвары Васильевны. И вдруг она поняла, за что достается шкатулке. Вэтой резной коробочке она приносила в школу свои награды, именно оттудадоставала их, а также Золотую Звезду и остальные. Эту шкатулку все могливидеть, ничего странного, что грабители стали искать награды именно в ней.

Грабители, вот именно! Ее пришли ограбить, и виной всему тоненужное, позорное выступление в школе.

Она внимательнее всмотрелась в лицо «Адидасa». Нет, не влицо, конечно, лица-то было не видно, а в его стать. Мгновенно вспомнился тотшкет, который с таким острым интересом спрашивал: «Она впрямь золотая? И есливы ее продадите, дорого стоить будет?» Нет, это не он, «Aдидас» гораздо вышеростом и шире в плечах, да и тот, что держит Варвару Васильевну сзади, дыша ейв затылок, высокий, посильнее шкета… Ну, может, он навел этих? А может, он и нипри чем. Множество народу, около двух сотен, видели эту шкатулочку, положили нанее глаз. Вообще могли навести совсем посторонних людей.

Удивительно: Варвара Васильевна по-прежнему не ощущаланикакого страха. Мысли текли медленно и спокойно. «Они, конечно, будутспрашивать, где лежат награды, но я ничего не скажу. Они позлятся-позлятся, нопоймут, что все напрасно, и уйдут», – успела еще подумать она, а потом«Aдидас» сделал знак напарнику, и тот, кто держал Варвару Васильевну сзади,сильным рывком бросил ее на кровать.

Она упала неловко, боком; руки тотчас вцепились взадравшуюся рубашку и резко потянули ее вниз.

Кто-то хихикнул рядом, и Варвару Васильевну обожгло стыдом.

– Ты, старая жопа, – сказал «Aдидас», – где твоипобрякушки? Ордена, медальки, звездочка? Давай быстро колись, и мы уйдем. А нескажешь…

– Утюг притащить? – услужливо предложил второй.

У него был какой-то неестественно толстый голос. «Aдидас»говорил нормально, а этот – натужным басом.

«Зачем утюг?» – удивилась Варвара Васильевна, и в то жемгновение «Aдидас» сгреб ее за рубаху на груди и сильным рывком поднял надкроватью. В прорезях маски холодно блеснули темные глаза.

– Скажи лучше сразу, потом ведь пожалеешь, да позднобудет, – почти по-дружески посоветовал «Aдидас». – Понимаешь, бабка?

– Нет, ну на хрен тебе это дерьмо, эти железки? –протянул второй – на сей раз гнусаво. Видно, долго держать басовую тональностьему было не под силу. – Так и так все это у тебя без движения лежит,продавать не собираешься. Ни себе, ни людям. Отдай, а то хуже будет!

– Хуже – будет, – подтвердил «Aдидас», швырнув ВарваруВасильевну на спину. – А ну, держи ей руки, – скомандовал он и в тоже время сел ей на ноги, прижав к лицу подушку.

Варвара Васильевна забила руками, но их тотчас перехватили,сжали так, что кисти безвольно повисли. Она задержала дыхание, пытаясь неподдаваться панике. «Они не убьют меня, потому что тогда никто не скажет им,где лежат награды», – мелькнула мысль в первую минуту. Но в конце второйминуты, когда железные обручи сдавили грудь и огненные колеса завертелись вглазах, мысль уже еле-еле тащилась: «Они убьют меня и обшарят квартиру – инайдут…»

Смертельная, удушливая тяжесть отлипла от лица.

Варвара Васильевна сильно втянула воздух, никак не моглапротолкнуть его в легкие, билась, хрипела…

«Aдидас» молча наблюдал за ней, обняв подушку и склонивголову набок.

– Ну, как оно, ничего? – спросил вежливо.

Кое-как вздохнув, Варвара Васильевна взглянула на негопристально. Она дорого дала бы, чтобы проникнуть взором под эту полосатуюшерстянку, увидеть его лицо.

Какая же у него рожа должна быть отвратная, если он ее такстарательно прикрыл! И тут же вспомнила, какие лица были иногда у убитыхнемцев. Нет, она не больно-то всматривалась в мертвых врагов, тут и на своих-томертвых порою было не оглянуться, а все же отчетливо помнилось изумление привиде первого убитого немца. Нормальный дяденька лет сорока: приличное, тихое,аккуратное такое лицо, как бы бухгалтерское… И мальчишек видела она потом – неотличишь от русских мальчишек. И этого небось встретишь на улице – и неотличишь от нормальных людей, которые спят по ночам, а не нападают набеззащитных старух…

Ей все еще казалось, что они вот-вот остановятся и уйдут.Все еще казалось, будто силой своего духа она способна что-то остановить,кого-то устыдить. И если будет вот так, молча смотреть, прожигать взглядом,«Aдидас» и его дружок вдруг спохватятся, осознают, что они задумали и чтотворят, – и уйдут так же внезапно, как пришли.

Но они не уходили.

Потом Юрий не раз представлял себе, что было бы, если бымотор такси не заглох аж за квартал до его дома. Хотя что тут особеннонапрягаться? «Волга», въехав во двор, остановилась бы у самого подъезда, подбессонно-ярким фонарем. Юрий, отчетливо видный со всех сторон, выбрался бы измашины на освещенный пятачок, неторопливо поднялся по ступенькам, открыл дверь,вошел в дом. Наверное, ему все-таки дали бы зайти в подъезд, не палить же прямоиз окна машины, посреди ночи, рискуя быть замеченными. А потом…

Но так уж получилось, что Юрий вошел во двор пешком и попривычке сразу за аркой свернул на тропочку, отделенную от подъездной дорогишироким газоном с разросшимися кустами сирени и бузины. Он всегда так ходил, ссамого детства, сколько себя помнил, и даже зимой, пыхтя, не ленился торитьтропку в наметенных к самой стенке высоких сугробах.

Вот и сейчас: совсем не стараясь быть незаметным, Юрийдобежал до крыльца, привычным прыжком вскочил на него, минуя ступеньки, и сразуканул в полумрак просторного холла. Потом удивлялся: помнится, что они ,позаботившись, чтобы работал вечно сломанный фонарь во дворе, не подумали обосвещении внутри подъезда. Заботились, конечно, прежде всего о том, чтобы самимоставаться незамеченными, не сомневались, что жертва будет у них как на ладони.

Хотели как лучше, а получилось как всегда! Потому что вхолле лампочка перегорела, потому что лифт кто-то увел из-под самого носа Юрия,и он от нечего делать свернул под лестницу, чтобы посмотреть, вернее, пощупать,нет ли почты.