Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием - Эрдзард Эрнст

Так, ученые утверждали, что в ходе эксперимента с использованием метода ядерно-магнитного резонанса обнаружили разницу между молекулами обычной воды и гомеопатической, однако в итоге это было списано на неполадки оборудования. Дело в том, что та установка, позволяющая регистрировать ядерно-магнитный резонанс, поставлялась с пробирками из натриевого стекла, а оно не очень стабильно. Поэтому, когда гомеопатический раствор во время приготовления встряхивали, в него попадали молекулы стекла. Неудивительно, что гомеопатический раствор действительно вел себя не так, как чистая вода, то есть давал другие спектры. Это поначалу и натолкнуло ученых на ошибочный вывод, будто гомеопатический раствор проявляет эффект памяти воды. Разумеется, когда другая исследовательская группа повторила эксперимент, взяв пробирки из боросиликатного стекла, которое гораздо стабильнее натриевого, метод ядерно-магнитного резонанса уже не выявил никакой разницы между водой и гомеопатическими растворами. Впрочем, повторимся: до сих пор ни в одном эксперименте не обнаружилось ничего неожиданного в поведении молекул гомеопатических растворов.

Одним словом, гомеопатов ждало разочарование, поскольку физики, изучая молекулы воды в гомеопатических лекарствах, не нашли ничего особенного. Подобным же образом и биологи, исследовавшие отдельные клетки, не совершили никаких сенсационных открытий, которые бы убедительно свидетельствовали в пользу гомеопатии.

Однако все это имеет лишь косвенное отношение к главной теме споров о гомеопатии, поскольку гораздо интереснее, что происходит с пациентами, а не на молекулярном или клеточном уровне. Забудьте о физике с биологией, ведь гомеопатия – это чистая медицина. Главный вопрос очень прост: лечит ли этот метод больных?

Безусловно, сами гомеопаты никогда не сомневались, что их лекарства помогают при целом ряде заболеваний, однако, чтобы убедить врачей и всех остальных в том, что гомеопатия действительно работает, нужно было предъявить неопровержимые доказательства, полученные в ходе научных исследований. В предыдущих главах мы показали, что лучшие клинические испытания – рандомизированные плацебо-контролируемые двойные слепые. Если они дадут результаты, подтверждающие идеи Ганемана, это заставит врачебное сообщество признать гомеопатию. Если же, наоборот, такие исследования не выявят никакой пользы от ультраслабых растворов, значит, гомеопатия – не более чем шарлатанство. Приближался XXI век, велась подготовка к широкомасштабным строгим испытаниям. Их результаты должны были наконец поставить точку в спорах о гомеопатии – раз и навсегда.

Многих гомеопатов ничуть не смущало отсутствие конкретных научных данных в поддержку их лекарств, поскольку они могли привести массу примеров, якобы демонстрирующих действенность их метода. Например, в книге “Руководство по гомеопатии для полных идиотов” (The complete idiot’s guide to homeopathy) Дэвид Солларс приводит рассказ одной женщины, которая лечила своего сына Кэйлина. Мальчик обжег руку на барбекю, однако, по счастливой случайности, присутствовавшие при этом гости как раз недавно приобрели гомеопатическую аптечку.

Казалось бы, пример очень красноречивый, однако Джей Шелтон, автор книги “Гомеопатия: как она на самом деле работает” (Homeopathy: how it really works), подверг его подробному критическому разбору. Он ставит четыре вопроса, заставляющие усомниться в значимости этого случая и ему подобных. Во-первых, похоже, что речь идет о классическом ожоге первой степени, самой легкой, при котором поражается лишь поверхностный слой кожи, поэтому стоит ли удивляться, что не было пузырей? Во-вторых, в чем тут заслуга гомеопатии? Судя по всему, ожог прошел благодаря естественным восстановительным процессам организма. В-третьих, не может ли быть такого, что главную роль в исцелении сыграл стакан со льдом? И наконец, если гомеопатия и правда помогла ребенку, не сводится ли ее действие к эффекту плацебо? В предыдущей главе мы видели, каким он бывает мощным: благодаря ему даже бесполезное лечение может казаться весьма эффективным, достаточно лишь, чтобы пациент в него верил.

Как правило, подобные случаи ученые списывают на человеческий фактор и полагают, что все отчасти или полностью объясняется эффектом плацебо. Однако гомеопаты тогда приводят случаи излечения животных, поскольку считают, что на них эффект плацебо не действует. И правда, многие фермеры и владельцы домашних животных уверены, что гомеопатические средства помогают их питомцам. Правда и то, что сами несчастные существа понятия не имеют, как должна действовать таблетка. Тем не менее все подобные случаи не выдерживают сколько-нибудь строгой критики.

Конечно, животное не знает, какое получает лечение и как должно на него реагировать, зато тот, кто за ним наблюдает, без сомнения, прекрасно обо всем осведомлен. Другими словами, животное-то “слепо” по отношению к происходящему, а вот тот, кто описывает события, – нет, и потому его свидетельства недостоверны. Скажем, встревоженный владелец кота или собаки, верящий в гомеопатию, будет высматривать любые признаки улучшения, поскольку полон надежд и ожиданий, но зато не обратит внимания на ухудшение других симптомов. Даже если состояние животного и в самом деле улучшилось, причем не из-за эффекта плацебо, это может объясняться самыми разными факторами помимо воздействия гомеопатии, например тем, что обеспокоенный хозяин заботливее ухаживает за больным питомцем, уделяя тому больше внимания.

Таким образом, общепринятая медицина не считает рассказы об исцелении ни людей, ни животных надежным свидетельством в пользу гомеопатии или любого другого метода лечения. Описания случаев, сколько бы их ни было, не заменят научных данных: как говорят ученые, “множественное число слова ‘случай’ – не ‘данные’”.

Ученые-медики делают особый упор на данные, поскольку лучший способ оценить влияние того или иного метода лечения – проанализировать результаты строгих научных исследований, в особенности клинических испытаний. Вспомним: в первой главе мы познакомились с поразительной способностью рандомизированных клинических испытаний определять, какие методы лечения эффективны, а какие нет, а затем во второй главе, опираясь на эту прочную основу, продемонстрировали, как можно применить подобный подход для проверки заявлений иглотерапевтов. Что же будет, если подвергнуть гомеопатию такой строгой научной оценке?

В принципе, организовать испытания гомеопатии гораздо проще, чем акупунктуры, поскольку очевидно, как учитывать эффект плацебо. Нужно разделить больных случайным образом на две группы – терапевтическую, которую будут лечить гомеопатией, и контрольную, которой будут давать плацебо. Сообщать пациентам, кто в какую группу попал, безусловно, не следует. Больные из обеих групп побывают на приеме у гомеопата, где он отнесется к ним со всем сочувствием и вниманием, однако также будет “слеп”, не представляя, кто к какой группе относится. Затем исследователи изготовят две партии гомеопатических пилюль, на вид совершенно одинаковых, однако на одну партию накапают гомеопатический раствор, а другая останется необработанной. Терапевтическая группа будет получать гомеопатическое лекарство, а контрольная – просто сахарные шарики. Благодаря эффекту плацебо, скорее всего, некоторое улучшение будет наблюдаться у больных из обеих групп. Но вот в чем вопрос: будет ли оно значительнее в терапевтической группе, чем в контрольной? Если ответ окажется утвердительным, значит, гомеопатия и вправду лечит, если отрицательным (то есть если в обеих группах реакция на прием пилюль будет приблизительно одинаковой) – ее ждет разоблачение, ведь это будет означать, что ее воздействие на состояние здоровья сводится лишь к эффекту плацебо.