Корона Тьмы. Рождение магии - Лаура Кнайдль

Ненависть, которая отразилась в чертах лица Зейлан, испарилась, как только она увидела Ли. Гнев девушки сменился глубоким разочарованием, ее пальцы ослабли и соскользнули с ржавых металлических решеток. Ли мог не говорить ей ни слова о своей неудаче. Зейлан поняла все сама. Она плотно сжала губы и отвернулась, чтобы он не видел, как изменилось ее лицо.

Ли остановился перед пустой камерой Вэйлина. Приказывать не потребовалось. Вэйлин шагнул через порог в свой последний дом и в последний раз повернулся к Ли, услышав щелчок за своей спиной.

– Как бы я хотел помочь Зейлан.

Паразит в его сознании снова ожил. Ему не понравилось это признание, но оно не нарушило ни одного приказа Валески. Непосредственно – нет.

Ли покачал головой, но Вэйлин не мог понять, было это признаком сожаления или недоверия. Может быть, этим жестом Хранитель хотел показать оба чувства. Ли в последний раз устало улыбнулся заключенному. Призрачно-бледные глаза и магический меч на бедре придавали Хранителю угрожающий вид. Но когда уголки его рта поднимались, доброжелательность мужчины выходила на первый план, и ее уже нельзя было не заметить.

Ли повернулся к своей подопечной, а Вэйлин побрел к своей койке. Он устроился на жесткой соломе и отвернулся, чтобы перед глазами не осталось ничего, кроме пятнистого серого камня.

– Прости, – услышал он голос Ли.

– Я знала, что он не заговорит.

– Это еще не конец.

Зейлан вздохнула – безнадежный звук.

– Нет, все кончено.

– Нет, дай мне еще немного времени! – настаивал Ли. Отчаяния в его голосе не было. Вэйлин закрыл глаза. С каждым убийством, которое он совершал за последние десятилетия, умирала какая-то часть его души, но он еще не был мертв. Он жил. Вэйлин был вынужден продолжать борьбу любой ценой. Раненая и скулящая, оставшаяся часть его израненной души ползала по осколкам, ища выход. Последнюю надежду на полноценную жизнь. А теперь у мужчины не осталось и ее. Если бы только Вэйлин раньше отказался от своего намерения! Тогда теперь ему не пришлось бы страдать от мучительных терзаний, чувствуя свою вину. Он остался бы только оболочкой, которой безразлична была бы судьба Хранительницы.

На этот раз Ли задержался в подземелье дольше обычного, разыгрывая с Зейлан еще одну партию в карты. Она играла плохо. Очень плохо. Но иногда мужчина позволял девушке побеждать только для того, чтобы доставить ей удовольствие. Зейлан повезло, что у нее есть кто-то вроде него. И Вэйлину хотелось, чтобы его знакомство с Ли произошло при других обстоятельствах. Потому что, несмотря на судьбу, уготованную Зейлан, Хранитель отнесся к нему с большим уважением, чем когда-либо могла внушить Вэйлину Валеска.

Вэйлин провел остаток дня, неподвижно лежа на своей койке. Мысли то приходили, то растворялись в его сознании. Иногда его голова становилась совершенно пустой. Иногда – наполнялась воспоминаниями. А иногда в сознании возникали какие-то мелодии, знакомые стихи, которые Вэйлин когда-то слышал, или новые звуки, которые создавал его одаренный внутренний мир.

Он не мог увидеть закат, потому что в подземелье, несмотря на узкие окна, прорезавшие стены, царила вечная темнота. Но Вэйлин почувствовал, как солнце спускается за горизонт – и услышал это. Конечно, не в прямом смысле этого слова, но к концу дня шумы на королевском дворе изменились. Голоса стали тихими, шаги – вялыми, а лошади вернулись в конюшню после тяжелой работы. Их ржание и стук копыт слились в ритм, который теперь стал Вэйлину хорошо знаком.

Мужчина закрыл глаза, но сон никак не хотел приходить, а его желудок бурчал от голода. Наконец он уступил желанию поесть и сел. Его взгляд метнулся в сторону Зейлан. Девушка спала на своей койке, подтянув ноги к телу. Только после этого Вэйлин обратил свое внимание на миску, которую служитель дворца некоторое время назад протолкнул сквозь прутья решеток его камеры.

Вэйлин с отвращением рассматривал еду. В миске лежали потемневшие кусочки яблока, склизкий виноград и обугленный кусок хлеба. Последние несколько недель научили мужчину быть благодарным и за такую скудную пищу. По крайней мере, она заполняла ноющую пустоту в его желудке, но между тем сейчас при виде ее он испытывал лишь отвращение. Он подумал об овсяной каше с кусочками свежих фруктов в таверне, когда Ли так щедро оставил для него свою миску.

И не только это. Еще Ли привел Вэйлина к его арфе. Он все еще чувствовал движение струн на кончиках пальцев и слышал, как в голове звучит мелодия инструмента. Он никогда не забудет эти тона. Полукровка подумал о том, что когда-нибудь кто-то, вероятно, купит эту арфу. Тронут ли ее нежные пальцы, способные оценить эти звуки? Или ее струны будет дергать новичок, сам не понимающий, что делает? Вэйлин надеялся на первое. Такая красота заслуживала лучшего музыканта и могла отдать должное только истинному мастеру.

Внезапно прохладное дыхание воздуха коснулось шеи Вэйлина. Мужчина вздрогнул. Снаружи началась буря? Однако он не слышал ни шелеста листьев, ни зловещего визга птиц, которые искали укрытие.

Конечно, нет. Потому что то, что приближалось, не было ни штормом, ни каким-либо другим стихийным бедствием.

Валеска.

Она здесь.

– Вэйлин.

Он закрыл глаза и тщетно боролся с принуждением, но его тело больше ему не принадлежало. Паразит обрел власть. Он заставил мужчину встать с койки и направиться к узкому окну.

На губах полукровки появилась улыбка, более болезненная, чем пытки, которые ему пришлось пережить за последние несколько лет. Валеска опустилась на колени перед окном. Ее фигуру нельзя было узнать, потому что воздушная магия скрывала внешний вид королевы.

Клятва, которая связывала их, позволила Вэйлину узнать королеву сквозь магию. Мужчина не видел ее несколько недель. До полукровки доходили слухи, что королева еще не покинула дворец. Вэйлин не понимал, почему Валеска все еще здесь. Ведь он вполне мог умереть, не перенося ее вид снова. У королевы были пухлые губы, фарфоровая кожа и такие зеленые глаза, будто в них вырос настоящий лес. Другие считали ее красавицей. Вэйлин, однако, видел в ней монстра. Ужасного. Уродливого. Смертоносного.

– Моя королева, – поприветствовал он почти ровным голосом, который гвардеец наверняка не расслышал. Если, конечно, не заснул над своей книгой.

– Рада снова видеть тебя, Вэйлин, – сказала она примирительным тоном. – Надеюсь, ты понимаешь, как сильно разочаровал меня во время коронации.

Он кивнул.

– Хорошо. Надеюсь, ты хорошо провел время в темнице и усвоил урок.

Он нахмурился. Урок?

– Что вы здесь делаете?

– А ты как думаешь? – Она коротко рассмеялась. – Освобождаю тебя.

– Освобождаете меня? – недоверчиво спросил он, заглядывая через плечо, но Неблагой гвардеец, казалось, не заметил разговора. Возможно, фейри снова задремал над своей книгой.

Валеска фыркнула.