13 лет назад мне будет 13 - Анастасия Суховерхова

в педагогическом колледже, у которой я брала уроки вокала. Как-то Наталья Николаевна пригласила меня к себе домой позаниматься. Как сейчас помню, у них дома стоял настоящий рояль, и я его увидела впервые, хорошая профессиональная музыкальная техника, сто пятьдесят летнее кресло-качалка, в котором мне удалось посидеть и покачаться. Вскоре Наталья Николаевна стала моим другом, и на одной из дружеских встреч в кафе сделала такой подарок. Преподавательница носила похожее старинное широкое обручальное кольцо, которое потерял Борис Николаевич. Когда я его на ней увидела, вспомнила тот болезненный удар с обвинением и предательством.

Последняя встреча в городе, как раз у меня была с ней, накануне я просила спрятать меня у них, когда понимала, что мне грозит опасность, но мама Натальи Николаевны не понимала ничего, думала, что я убежала из дома, и они отвезли меня обратно. Но не могла же я сказать им правду, да и какую, в такое даже мне с трудом хотелось верить, что меня столько лет терроризировали, удерживали в заточении, издевались, морили голодом, и прочие фашистские методы какие на себе испытала. Ходить пять лет со сломанным пальцем вместе с кистой только чего стоило!

Был конец мая, ещё мне прислали sms, что съёмку перенесли, но она была сформулирована не совсем верно, и я поняла, что её перенесли на другое время, а не на другой день. Но мама моя, как всегда оказалась права, и пыталась меня убедить, что это запись будет в другое время, а не съёмка, но одна запитая решила, что я всё ж отправлюсь. Я приехала, как говорится, к разбитому корыту, но к счастью, или, к сожалению, я оказалась такой не одна. Выйдя из проходной на улицу, на меня обратила внимание одна пожилая женщина, которая попросила меня уточнить о съёмке, у кого я записывалась, так как она пришла без записи. Я была не опытна, то просто позвонила этому человеку и спросила, он как раз меня перезаписал. Женщина кинулась прочь удаляться от телецентра, а я стала догонять её, чтобы расспросить хоть что-то, раз она на съёмки приходила часто. Недолго поговорив, она заметила, что у меня руки в краске, ещё спросила, не художница ли я. Мне так приятно было это услышать, но ответив отрицательно, я не стала ей пояснять, откуда у меня на руках краска. В доме я начала делала ремонт в комнате, как раз накануне красила окно, вот и заляпалась, потому что окна красить труднее всего! Не хочешь замарать стекло, значит, запачкаешь руки. Она подумала, что я просто стесняюсь признать, что я художница и вернулась обратно к теме массовки, спросив меня, что иду туда, чтобы подзаработать, я подтверждающе кивнула головой. Вот тут мне пришлось солгать, не хотела говорить правду, тем более что она имела, целую историю, или я должна была ей сказать, что мне надо засветиться, но засветиться не для стандартных целей, а для одного, всего одного близкого и дорогого мне человека. Тут она мне целую лекцию прочла о том, как лучше заработать в массовке, кто больше платит, на какие передачи стоит ходить, но меня интересовала всего одна.

Возвращаясь, домой, думала, что хоть проветрюсь и не буду целый день дышать краской, а так всего какой-то час меня не было дома.

Настал долгожданный следующий день, неужели сегодня ничего не отменили, и вот, чуть ли не перед самым выходом из дома, приходит очередная sms, что съёмку перенесли с полудня на пятнадцать часов. Это ладно, мне совсем недолго добираться, всего десять минут в трамвае, а если хочешь сэкономить деньги и в хорошую погоду прогуляться, то можно и за сорок минут добраться туда пешком. А другим, если сообщили, ладно тогда, когда и мне, они могли быть в дороге, и потом целых три часа болтаться впустую, не занимаясь делами, да и я могла поспать подольше, а не вскакивать с волнением за два часа до выхода.

День был солнечным и ясным, мы специально ждали такого времени для покраски окон, чтобы они потом спокойно сохли без всяких погодных катаклизм: дождей, пыльных ветров. Из-за этих сбоев и переносов я стала волноваться всё больше и больше. По пути на трамвайную остановку, я зашла в магазин купить минеральную воду и жвачку, чтобы в перерыве между съёмок было что попить и пожевать. Я села в трамвай № 179, ехала к семнадцатому подъезду телецентра, вспомнив, что семнадцатого декабря девять лет назад попала в тюрьму. В семнадцать лет впервые приехала в Москву и считала это число каким-то судьбоносным. Пока ехала, вспомнила всё то, что мне пришлось пережить, и с трудом сдерживала слёзы. Думала о том, что когда-то смотрела на ведущего по телевизору в заточении, доживая свои последние дни, а сейчас совсем скоро увижу своими живыми глазами. Пыталась представить себе, как бы он отнёсся ко мне, узнав всю мою тяжёлую историю. Ведь на передаче частенько нападали на жертв, обвиняли их самих во всём, и я представила себе, что на меня тоже бы накинулись и обвинили в том, что я сама виновата в своих бедах, и никто бы мне не стал помогать, а может, наоборот, поддержали бы моих врагов. От этих мыслей у меня шли мурашки по коже, я со страхом перестала думать об этом, а потом в ускоренном темпе заторопилась к проходной.

В коридоре я встретила одну девушку Арину, с которой познакомилась у ворот психиатрической лечебницы, когда приходила навещать Марианну. Арина тоже пришла кого-то навестить и мы стояли за воротами и ждали, когда начнут всех пускать на территорию больницы.

Мы сидели в зале с Ариной и болтали, и вдруг, в зал вошёл ведущий, такой статный, в шикарном костюме, живой и настоящий. Я так разволновалась, он бросил взгляд на нас, потому что мы активно общались, потом оглядел зал, и чуть было не встретился со мной взглядом, а я опустила глаза и повернула резко голову к Арине, потому что внутри испытывала сильное волнение и переживание. Я боялась, если он посмотрит мне в глаза, заглянет в душу, в этих глазах узнает того самого человека, которому через экран когда-то внушал надежду. Правду о себе считала самым большим позором на свете, который только мог быть. Доказательств того, что я не псих больная у меня не было, а особо опасной в городе Томске числилась до сих пор.

Снимали дописки какой-то программы без героев и гостей, Андрей вступил по ступенькам в зал