Стрингер. Летописец отчуждения - Александр Радин

Ангар открыт. Заходи, если жить надоело.

Заяц ткнул дрожащим пальцем куда-то вверх. Здание огибали трубы теплотрассы, тянущиеся от небольшой котельной. Они проходили чуть выше примыкавшей к комплексу стены, увитой несколькими рядами колючей проволоки.

— Что могло так? — спросил Смертин, отвлекшись от съемки. Ангар больше напоминал скотобойню.

— Все что угодно, — ответил старик.

Алексею показалось, что подобные картины тот видел не раз. Слишком спокойно воспринимал. А может, совсем очерствел. Его не поймешь.

— А что нам мешало обойти территорию краем забора с внешней стороны? — осторожно поинтересовался Петро, явно не горя желанием лезть на рожон. Впереди маячила лотерея «кто пойдет первым». Спичка у него была, конечно, подлиннее, чем у Зайца, но все же…

— Там дальше болото. Строили-то по-взрослому. Чтобы подходов у вероятного противника было как можно меньше, — Вечный сделал несколько шагов. Осмотрелся. Попятился. — Я тоже туда не пойду. Туда нельзя. Давайте поверху.

Заяц полез на теплотрассу первым. Он цеплялся за бледно-желтую намотку, опутанную по кругу тонкими листами железной ленты. В один прекрасный момент раскисшая от времени ткань затрещала, и сталкер чуть не полетел вниз, вырвав приличный клок стекловаты. Вовремя успел подстраховаться второй рукой и удержался.

— Мы по ним весь корпус обойдем, — позвал он сверху. — Забирайтесь.

Пока Алексей карабкался, едва не уронил камеру. Повезло, что он еще у периметра предусмотрительно сделал для нее ремень и, когда нужны были свободные руки, вешал на плечо.

Идти по трубам было неудобно. Между ними ширился зазор примерно в три кулака, и в любой момент нога могла сорваться. Если не свалишься, то обязательно что-нибудь сломаешь. Зато с такой высоты открывался отличный вид на НИИ. Вечный не ошибся. К бетонной стене чуть дальше действительно тянулась жидкая трясина, прорезанная длинными узкими прудами, которые больше напоминали залитые зеленой жижей рвы. Там что-то шевелилось, но присматриваться было некогда.

У края кирпичной кладки теплотрасса сворачивала и исчезала в стене корпуса. Пришлось прыгать. Старик предусмотрительно кинул вниз болт. Детекторы аномалий он не признавал, а железяками по старинке пользовался. Свеженький и блестящий, тот звонко прокатился по раздробленному молодой порослью елей асфальту и застыл, глядя на людей сверкающей шляпкой.

Двор казался пустынным. Ворота ангара с противоположной стороны были плотно закрыты и даже забаррикадированы стальными шпалами.

— Здесь кто-то недавно был, — показал Вечный на разбросанные по асфальту гильзы и пластиковую крышку от медицинского набора.

— Конечно, был, — хмыкнул Рябой. — Трупы совсем свежие. Остальные успели свалить и дверку прикрыли… Кто же там засел?

Алексею тоже было интересно, какая тварь пряталась в ангаре, но он предпочитал помалкивать.

— Иди да посмотри, — предложил Петро, оскаливаясь.

— В любом случае оно пока сыто, — резюмировал Вечный. — Иначе бы нас еще на входе распотрошили. Радуйтесь, салаги, — хохотнул он.

— Пойдемте отсюда, — робко попросил Заяц.

— Не торопись, сынок, — предупредил Вечный.

Он внимательно осматривал двор, пробегая глазами по хаотично наваленным трубам, «кировским» покрышкам, останкам поваленной сторожевой вышки. Прямо в центре лежал перевернутый БТР. Оторванная башня валялась в провале стены. Как раз на том месте, где стояла вышка.

— На тот свет всегда успеем. Вон, скорее всего, кухня, — Вечный ткнул пальцем в сторону двухэтажного кирпичного здания, — рядом барак. Туда лезть не стоит. Запах человечины выветривается десятки лет. Твари его любят. Вон, вероятно, медпункт. Крест красный на стене. Рядом с ним еще один ангар. Видите? Ворота открыты. Значит, остатки группы через него к выходу ломились. Крови и трупов вроде нет. Получается, что чисто, хотя проверить не помешает. Я правильно рассуждаю, Рябой? Или бредни полусумасшедшего старикана? Да не кривись ты…

— Да.

— Ну тогда иди первым, — подмигнул ему старик.

Рябой обреченно подался вперед. Он сам предложил Вечному вести и теперь пожинал плоды своей глупости. Сталкер шел медленно, плавно переступая с пятки на носок. Стараясь шуметь как можно меньше. Асфальт все равно огрызался хрустом мелких камешков и битого стекла.

У БТРа пряталась «жарка». Трава рядом не росла, поэтому вычислить ее было практически невозможно. Небольшой огненный шар резко атаковал Рябого, но тот вовремя среагировал. Сталкер отпрянул назад, так и не сумев сохранить челку и брови. Он оступился, упал на спину и тут же перекатился на безопасное расстояние. Огонек пробежал по кругу и спрятался в останках машины. «Жарка» была совсем маленькой. Старик с улыбкой назвал ее «зажигалкой», потешаясь над маневрами Рябого. Того начало коробить.

На входе в ангар заиндевевшим асфальтом оскалился очередной «фреон». Все НИИ был чуть ли не одной большой морозильной камерой. С маленькой «жаркой» посредине. Понятно было, что рано или поздно ледяные аномалии доберутся и до нее. Ловушки тоже дерутся между собой за место под белым солнцем Зоны. Здесь все дерутся.

Рябой провел группу как можно дальше от края «фреона», держа на опору, над которой навис ржавый козырек ангара. Вечный кивнул на светящийся с другой стороны квадрат выхода:

— За ним должен быть барак. Я здесь бывал.

Рябой зайти не решался. Медлил.

Он рысью пробежал к видневшимся внутри бочкам. Осмотрелся. Прошел еще глубже, укрываясь за нагромождением запчастей для станков. Позвал жестом остальных.

Вечный остался на входе, но Рябой даже не заметил. Сталкер внимательно осматривал каждый угол, явственно ощущая опасность, но никак не мог определить, откуда она исходит. Датчик движения в ПДА молчал. Выход отлично просматривался.

«Что лишнее?» — думал Рябой.

Лишним был задок «уазика», видневшийся у противоположного входа. На запаске и протекторах машины виднелись свежие куски грязи, которые Рябой так и не успел заметить. Группа собралась в центре амбара, Петро приготовился метнуть очередной болт, когда громыхнуло. Сталкеров ослепило. Световая граната яркой вспышкой осветила ангар, густо замазывая зрачки «молоком».

Рябой попытался найти укрытие, сильно ударился лбом обо что-то металлическое и вжался в пол.

— Лежать, суки! — грянуло сверху.

Сталкера оглушил грохот дробовика. Три выстрела один за одним. Нападавшие ответили плотным автоматным огнем.

— Не стрелять! Без приказа не стрелять! — орал кто-то, переходя на хрип.

Рябой съежился, стараясь хоть чем-нибудь прикрыться. Глаза сталкера слезились, в ноздри бил кисловатый запах пороха.

Первым, когда вернулось зрение, Рябой увидел Петро. Тот лежал в луже крови, раскинув руки в стороны. Кончики пальцев и одна нога здоровяка конвульсивно подрагивали. Вторая была неестественно выгнута в суставе — пуля раздробила колено. Вспаханный на груди камуфляж сталкера набухал красным.