Великий Ганнибал. "Враг у ворот!" - Яков Нерсесов

Как всякий разумный полководец, Ганнибал был вынужден думать и о своих тылах, в первую очередь об Испании. А потому своему среднему брату Гасдрубалу для защиты испанских рубежей от римских посягательств он оставил в придачу к 21 боевому слону от 11 800 до 12 650 тяжеловооруженных ливийских пехотинцев, 500 балеарских пращников и от 1800 до 2550 всадников. С учетом этих (и некоторых других, например, дезертирства, не пожелавших покидать Иберию нескольких тысяч карпетанов?!) «потерь» в Италию могло выступить порядка 40 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников.

Впрочем, как покажет время, до цели дойдут далеко не все, но зато это будут самые сильные и выносливые, в общем – лучшие из лучших. Более того, в верности последних Ганнибал уже не сомневался.

…В ночь перед выступлением в поход в палатку Ганнибала вошел смущенный темнокожий гигант-телохранитель и скороговоркой невразумительно пролепетал, что его господина хочет видеть… женщина. В карфагенском лагере все – от больших командиров до последнего рядового – прекрасно знали, что их полководец не только не падок до женских прелестей, а скорее, даже чурается слабого пола! Тем страннее казалось бедолаге-громиле доложить о таком неожиданном ночном визите…

Когда стража, получив приказ, пропустила ее внутрь, то карфагенский полководец быстро узнал ее!

Это была та самая иберийская девушка, когда-то убившая на охоте его друга и зятя Гасдрубала Красивого. Он тогда вопреки солдатской воле пощадил бесстрашную иберийку, и вот она сама пришла в его шатер…

Чего она хочет на этот раз?! Может, убить его самого?! Нет ли здесь происков «длинной руки Рима»?!

Имилька, напомним, что так звали спасенную некогда Ганнибалом от смерти за убийство Гасдрубала девушку, изумительная красавица Имилька из андалусского города Кастулона, никого никогда не любившая, цинично использовавшая всегда роившихся вокруг нее похотливых мужиков, теперь сама увлеклась своим спасителем-врагом или врагом-спасителем?! Кроме редкостной красоты и бурного темперамента, природа щедро наградила ее недюжинным умом и редкостной для слабого пола решительностью. Прослышав о затеянном Ганнибалом грандиозном походе против могущественного Рима, она, пораженная не только его мужественной внешностью, благородством, но и великой целью, не сомневалась, что уж ее-то, отчаянную девицу – не на словах, а на деле показавшую всю силу своей натуры, – он точно возьмет с собой.

И она как никто другой будет заботиться о нем, перенося с любимым человеком все тяготы походной жизни.

Имилька пустила в ход все средства обольщения, какие подсказывала ее пылкая и тонкая женская натура и которыми она сполна владела. Но, к своему удивлению, она увидела, что пуниец равнодушен ко всем ее чарам. Ей пришлось убедиться, что существует человек, способный отвергнуть ее ласки, тогда как все другие так жадно искали и добивались их. Он оказался единственным мужчиной, к которому она питала неведомое ей ранее чувство. Чувство, постепенно и безотчетно перераставшее в настоящую, всепоглощающую страсть.

Самолюбие гордой иберийки было глубоко оскорблено, когда она осознала, что ее искреннее чувство осталось без ответа.

Какое-то время ей чисто по-женски казалось, что у нее есть счастливая соперница, какая-то другая женщина, раньше нее завладевшая любовью Ганнибала, опередившая ее в этом Вечном Зове Матушки-Природы — любить и быть любимой?!

Как женщина она инстинктивно полагала, что только другая любовь, образ другой женщины могли остановить карфагенянина!

И лишь поэтому он не бросился в ее страстные объятия и не познал всю невероятную силу расслабляюще-исцеляющего тепла ее женского естества!

Но она жестоко ошибалась! Несчастная, она просто не знала Ганнибала, главной страстью которого была… война, а целью — падение Рима!

…Кстати сказать, история знала такие случаи, когда выдающиеся, великие полководцы достаточно прохладно относились к женщинам: например – Александр Македонский и Пирр, Карл XII и, да простят меня воинствующие славянофилы, «икона» русского военного искусства… Александр Васильевич Суворов! Как это ни парадоксально, но их главной «эрогенной зоной» – если можно так выразиться, была… Война! Это были Люди Войны – ее чуть ли не идеальное воплощение: все остальное для них было на втором плане…

Сделав над собой усилие и мягко высвободившись из крепких объятий сколь миниатюрной, столь и сильной испанки, Ганнибал спокойно, но решительно выставил ее из своей палатки.

Низко опустив голову, с трудом сдерживая душившие ее рыдания и до крови кусая свои чувственные пунцово-пухлые губы, опустошенная Имилька медленно вышла из палатки. Широко распахнутые глаза ее сверкали гневом, яркий румянец стыда залил ее прекрасное лицо от пережитого унижения. Она – живое воплощение сексуальности (!) – так ждала, так надеялась, уже была готова «растаять» в руках так полюбившегося ей мужчины, «растопить» его внутри себя и… так ужасно обманулась в своих чисто женских ожиданиях!

Покоритель ее пылкого сердца отверг ее…

Бедняжка брела, ничего не замечая, по затихшему лагерю, охваченная глубокой печалью. Как это водится у женщин, от пережитого стресса (возлюбленный ею откровенно брезгует, категорически отказывается познать ее любовь «от и до» – в общем, и т. д. и т. п.) уязвленная девушка зарыдала навзрыд. Потоки слез переросли в истеричный плач: отвергнутая Имилька спотыкалась о подпорки солдатских палаток, больно ударялась о столбы загонов для лошадей пунийской кавалерии и боевых слонов, падала и расшибалась в кровь, и обессиленная ползла по лагерной грязи, среди конского дерьма и слоновьего помета неизвестно куда…

Мысли ее были беспорядочны, страдания ужасны, будущее не определенно…

Но очень скоро в ее воспаленном мозгу созрел план. План покорения сердца этого неприступного карфагенянина. И с присущей лишь ей энергией Имилька взялась за его претворение в жизнь!

Как покажет время, для этой чертовски сексуальной и настойчивой испанки, можно сказать – неистовой в своих желаниях, – не было невозможного…

Ведомые Ганнибалом, тремя раздельно идущими колоннами (так было легче прокормить всю массу людей и животных), войска вышли из Нового Карфагена в поход в июне 218 г. до н. э. Их путь пролегал через земли Южной Галлии (современная Южная Франция). В середине августа они все еще двигались к Альпам. (К слову сказать, римская армия прошла бы это расстояние минимум в два раза быстрее!) И это при том, что наш «ястреб» где посулами, а где и щедрыми подарками (вот где в очередной раз пригодилось иберийское серебро!) прокладывал путь своей армии к вожделенной Италии.

Лето кончалось, и оставалось немного времени до того, когда осенние снега закроют альпийские перевалы.

В конце концов, карфагенское войско подошло к Родану (современная Рона) – крупной реке со стремительным течением.