Любовь и роскошь - Патриция Хэган

Оказавшись в саду, Дрейк присел рядом с Дани на каменную скамейку. Не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Конечно, неприятно, что все так произошло и вы поссорились, но все же не сердитесь на своего отца. Он ведь искренне беспокоится за вас. По правде говоря, молодым женщинам не безопасно путешествовать в одиночестве, особенно таким красивым и богатым молодым женщинам, – добавил он.

Дани натужно засмеялась:

– И что же я должна делать? Прятаться за закрытыми дверями всю жизнь, никуда и никогда не выходить? Никогда не иметь права жить так, как мне хочется? Нет уж, благодарю. Я сделаю по-своему. Начну с того, что положу револьвер в сумочку и…

Он разразился смехом, а она сердито замолчала, но затем все же заметила:

– Не вижу ничего смешного в желании женщины защитить себя.

Он хотел взять ее за руку, но она резко выдернула ее.

– О, Дани, прошу прощения. Я не желал рассердить вас. Просто мысль о том, что такая женщина, как вы, прячет в своей изящной сумочке револьвер, рассмешила меня.

Она покосилась на него:

– Считаю, не будет так смешно, когда я вытащу его и застрелю того, кто попытается напасть на меня.

Неожиданно он помрачнел:

– Я полагаю, нет. Почему бы вам не нанять охранника? Ведь именно так поступают состоятельные женщины. Тогда вы сможете ходить и ездить куда пожелаете, и ваша семья не будет беспокоиться.

Дани на мгновение призадумалась. Это предложение стоило того, чтобы его тщательно обдумать, однако теперь совсем другие вещи волновали ее. Заявив в припадке ярости о том, что она хотела бы иметь свой собственный дом, Дани загорелась идеей. Как прекрасно украшать свое жилище, как ей хочется, устраивать маленькие светские вечера, быть совершенно независимой и по-настоящему наслаждаться свободой.

– Вы можете нанять меня, прелестная леди, – сказал Дрейк, врываясь в ее мысли.

Дани смотрела на него, такого красивого и милого, и от звука его бархатистого, чуть хриплого голоса и от того, как он смотрел на нее, по телу ее пронеслась дрожь.

– Нанять вас? – прошептала она, чувствуя, что он был готов обнять ее. – Но тогда кто будет защищать меня от вас?

Он обнял ее и прижал так тесно к себе, что Дани чувствовала его дыхание, обжигавшее ее лицо. Наклонившись, он почти неуловимо коснулся ее губ своими губами.

– Никто не защитит вас, – мягко предупредил он. – Я хочу поглотить вас… Хочу показать неизвестный дотоле рай. Хочу раздеть вас и покрыть ваше тело горячими поцелуями, хочу услышать, как вы будете молить о том, чтобы никто не приходил на помощь.

Он поцеловал ее, проникая языком в рот Дани, дразня ее язык. Нежно проведя ладонью по ее лицу, взял ее за подбородок, скользнул пальцами по шее и опустился к груди.

Дани затрепетала и невольно застонала, зная, что должна сопротивляться, оттолкнуть его, но не могла сделать этого. Она наслаждалась каждым прикосновением, которое он дарил ей, и необыкновенными, неведомыми эмоциями внутри себя. Соски ее отвердели под его ловкими, знающими пальцами.

Она невольно выгнулась навстречу Дрейку, словно отдавая ему душу и тело. Господи, она хотела его… хотела попробовать на вкус, почувствовать его и насладиться… всеми прелестями любви.

Она обняла его, он мягко опустил ее на землю, и сам опустился рядом.

Когда он поднял до бедер ее платье, Дани ощутила обнаженной кожей ласковое прикосновение теплого мха и травы.

Поставив между ее ног свое колено, Дрейк нежно раздвинул их. Дани оказалась беззащитна перед его требовательным прикосновением. Она знала, что еще мгновение – и поворота назад не будет. Чувствовала, как что-то твердое и пульсирующее упиралось в бедро, и понимала, что это было… Еще немного, и он разорвет ее белье из тончайшего кружева и шелка, а затем войдет в нее – не важно, что она девственница, – и покажет ей неведомый прежде рай… Дани всем своим существом желала этого путешествия в край радости и экстаза.

Но вдруг непрошеная мысль обрушилась на нее, отрезвляя сознание: она должна отправиться туда, когда ей захочется, она сама должна выбрать время для этого, но не он. Сейчас же все слишком походило на соблазнение – подчинение в его худшем варианте. Ей не нужно удовольствие, если оно не продиктовано ее собственной волей, если не сама она приняла решение! Никогда не позволит она мужчине, даже такому желанному, как Дрейк, командовать ею и соблазнять искусными пальцами и голодными, ищущими губами.

Она отодвинулась от него.

Дрейк замер: он почувствовал, что она готова отдаться зову собственного тела, страстному порыву их взаимного желания. А теперь вдруг уклоняется от его ласк. Он в удивлении посмотрел на нее:

– Дани, что случилось? Что-то не так?

Она покачала головой, карие глаза встретились с голубыми в безмолвном объяснении. Дани пыталась найти необходимые слова, которые бы не разрушили новые чудесные чувства, рождавшиеся между ней и Дрейком, она хотела заставить его понять, что творилось с ней в эти мгновения, но не знала, как это сделать.

– Не здесь. Не сейчас. Не так.

Но Дрейк по-иному понял причину ее замешательства.

– Я живу недалеко от Тюильри, мы быстро доберемся в экипаже.

Она покачала головой с очевидным сожалением, но тем не менее твердо.

Дрейк продолжал уговаривать:

– Мы сейчас скажем твоим родителям, что отправляемся на прогулку верхом. Я уверен, что они поймут.

– Нет, до тех пор, пока я не скажу, – сухо отрезала она.

На этот раз Дрейк понял. Он видел, что Даниэлла Колтрейн совершенно особенная, непохожая на представительниц своего пола, которые только и ждали, чтобы их соблазнили, – ведь они так отчаянно желали предаться удовольствию, но не могли решиться из-за того, что на протяжении многих лет им внушалось: наслаждение – грешно. Дани же была совсем другой – ее нельзя заставить делать то, чего она сама не хотела…

Дрейк едва справлялся со своими чувствами. Никогда прежде не испытывал он ни к одной женщине ничего подобного. Дани красива, чувственна, и он неистово желал обладать ею, но, помимо этого, он восхищался ею как личностью, женщиной, имеющей право на собственную жизнь. Дрейк искренне уважал ее мнения и убеждения, получал невероятное удовольствие от ее компании. Она стала для него гораздо важнее, чем просто очередная любовница.

– Я понимаю, – пробормотал он, признавая свое поражение.

Он встал, помог ей подняться.

– Ты сердишься?

– Сержусь? – засмеялся он. – У меня нет ни права, ни причины сердиться. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы совершили какой-то поступок, не будучи уверенной в своей правоте.

Дани знала, что она, возможно, отправляла его сейчас в объятия другой женщины… но не стала размышлять над этим.