Золотая братина. В замкнутом круге - Игорь Минутко

И опять на несколько секунд тучка замерла на лице охранника агентства.

– Это мне неизвестно, – сказал он, уже с некоторым подозрением глядя на Табадзе и Михаила Брагина: похоже, его начало беспокоить устойчивое молчание Михаила, который во время разговора только внимательно смотрел на охранника. – Мы тут в дела друг друга не лезем…

– Вот что, друг, – перебил охранника Арчил, – мне нужно позвонить. Проводи-ка нас к своему шефу.

Лицо молодого человека окаменело. Он сделал шаг назад к двери своего офиса, правая рука тверже сжала ствол автомата.

– Вы договаривались о встрече с Борисом Лазаревичем? – Голос звучал официально и строго.

– Нет, не договаривались.

– Да кто вы такие? – последовал вопрос уже в агрессивной форме.

Арчил вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение, раскрыл и сунул под нос охраннику. Посмотрев, охранник мгновенно покрылся испариной.

– Идемте, – произнес он испуганно.

Оба оперативника последовали за ним, успев обменяться быстрыми взглядами. «К чему все это? – спросил взгляд Михаила. – Ведь позвонить можно из машины». – «Сейчас поймешь», – ответил взгляд Арчила.

Борис Лазаревич Красовский, коммерческий директор агентства «Транстрэйд-Русь», оказался респектабельным, полнеющим господином лет пятидесяти в безукоризненном черном костюме, при галстуке, несмотря на жаркий летний день (впрочем, в его просторном кабинете работал кондиционер), у директора был большой лоб и очки с затемненными стеклами в великолепной золотой оправе. Взглянув на удостоверение Арчила Табадзе, Борис Лазаревич без малейших признаков смущения, пожимая руки неожиданным визитерам, жестом предложил им сесть в удобные кресла возле журнального столика, на котором лежало несколько сегодняшних газет, и сказал приветливо, правда, быстро взглянув на часы:

– Располагайтесь, товарищи. – На слове «товарищи» был сделан легкий упор. – Чем могу?…

– Нас интересует фирма «Амулет» – ваши соседи.

– Ах, эти… – На лице господина Красовского возникла брезгливая гримаса. – На днях, слышал, снялись с якоря. Странная, должен сказать, фирма.

– В каком смысле? – спросил Арчил.

– Как сказать… – Борис Лазаревич потер лоб белой холеной рукой с аккуратно отполированными ногтями. – Вялая какая-то фирма.

– То есть?

– У меня ощущение, что никакой деятельности там нет: никто офис «Амулет», кроме служащих, не посещал, пустота вокруг них была. Впрочем, – остановил себя господин Красовский, – это лишь мои поверхностные наблюдения. Мы, коммерсанты, населяющие этот дом, особенно делами друг друга не интересуемся. Выработалась своеобразная этика отношений… Коммерческая деятельность в наши дни сопряжена с определенной секретностью – как правильно сказать? – тайнами, умолчанием… Вполне возможно, что у господина Дакунина все обстоит не так уж плохо…

– Простите, господин Дакунин – это кто?

– Василий Никитович Дакунин? Ну как же! Это глава фирмы «Амулет», весьма колоритный старик.

– Старик? – удивился Арчил.

– Да, представьте себе! Думаю, Василию Никитовичу давно за семьдесят.

Борис Лазаревич покосился с некоторой тревогой на Михаила Брагина, который за всю беседу не проронил ни слова, а только слушал и наблюдал.

– Он в своем заведении появлялся крайне редко. Я его видел за все время нашего соседства…

– Простите, Борис Лазаревич, «Амулет» стал вашим соседом давно?

– Сейчас, дайте сообразить. Так-так… Получается, третий год пошел, как они здесь обосновались. Да, да, в начале девяносто четвертого года мы как раз телефоны распаривали. Наверно, был январь или начало февраля. Помню, снежком пушистым сыпало. В первую же нашу встречу мы с Василием Никитичем Дакуниным мгновенно с телефонами все решили. Хозяин «Амулета», сразу стало ясно, проблем в смысле финансов не имеет. Обоюдное удовлетворение интересов скрепили несколькими рюмками армянского коньяка. Из предложенных сортов именно этот выбрал Василий Никитович. Вот за этим столиком и посидели с ним полчаса.

– Вы о нем сказали: колоритный старик. В каком смысле – колоритный?

Господин Красовский опять посмотрел на Михаила Брагина уже с нескрываемой тревогой.

– Ваш коллега не заинтересован в происходящей беседе?

– Заинтересован, – усмехнулся Арчил Табадзе. – Уж такой он у нас молчун. Пусть вас это не смущает.

– Ну, хорошо… – похоже, с облегчением вздохнул Борис Лазаревич. – Что сказать о Василии Никитовиче? Да, стар, все лицо в морщинах, и на этом лице, сильном, выразительном, держится колониальный загар… такой, знаете ли… Он никогда не сходит. Поджар, сух, что-то спортивное или военное в фигуре. Помню, спросил у господина Дакунина, как ему удается сохранять такую физическую форму. Ответил, что с молодости увлекается парусным спортом, яхтсмен, оставил любимое занятие лет десять назад. Правда, чрезвычайно много курит. За время нашей первой встречи выкурил, наверно, пачку сигарет. Аристократичен, хорошие манеры, безупречный, может быть несколько старомодный, костюм. Зато галстук с булавкой, в которой большой бриллиант.

– Ну а что-нибудь особенное вы в нем заметили? Чтобы из ряда вон?

– Особенное? – Господин Красовский задумался. – Пожалуй, речь. Понимаете, говорил на безукоризненном русском языке. Но уж слишком правильно и, опять же, старомодно, ни одного современного слова или фразы. Потом… Не знаю, назвать ли это акцентом? Понимаете… Нет, не акцент, а как бы некая трудность, которую он преодолевает, говоря по-русски.

– Интересно… – Арчил Табадзе задумался. – Скажите, Борис Лазаревич, а какие-нибудь особые внешние приметы?

– Да нет! Я же вам сказал: сильное, выразительное лицо. О таких говорят «красивая старость». Впрочем, постойте! – От внезапного возбуждения коммерческий директор агентства «Транстрэйд-Русь» даже приподнялся со своего места и тут же снова сел. – Есть примета! У Василия Никитовича на мочке левого уха большое родимое пятно – такое, знаете, темное. Или темно-серое и заросшее седыми волосами.

– Вот это уже нечто! – не удержался Арчил Табадзе. – Благодарю вас за информацию.

– Не стоит, – сказал господин Красовский, испытывая явное облегчение от того, что незапланированная аудиенция, похоже, подходит к концу. – Всегда к вашим услугам. Может быть, по рюмке коньяку?

– Нет, благодарим, мы на работе.

Пожали друг другу руки. Выйдя из подъезда офиса, улыбнувшись настороженному охраннику как старому знакомому, Арчил сказал Брагину:

– Что ж, Миша, за работу! Надо раскручивать «Амулет». Сначала в регистрационную палату, потом в муниципалитет, в отделение милиции, под присмотром которого находится этот симпатичный домик. Пожалуй, еще налоговая инспекция. К концу рабочего дня надо успеть получить все необходимые документы для вскрытия двери «Амулета» и проведения обыска. Времени у нас в обрез, прибавим обороты.