Ветер в твоих крыльях - Кэтрин Полански

— Жена, — сказал Макс, пристально ее разглядывая, будто впервые увидел.

Валери словно на стену налетела.

— Что ты сказал?

— Ты попросила меня обозначить твой статус, и я сказал «жена». — Он хмыкнул. — Если ты захочешь, разумеется. Весь этот дурдом слегка выбил меня из колеи, но я затеял развод с Шеррил, чтобы предложить тебе стать моей женой. Я понял это сразу, как объяснился с ней. Только сначала очень боялся.

— Чего? — тихо спросила Валери.

— Что ты посмотришь на меня как на безумца и откажешься. Что ты не захочешь со мной жить. Ведь я, — он скривился, — как видишь, не могу построить нормальную семью. Единственное, что у меня получилось пока, — это имеющийся в наличии бардак. Я и сейчас очень боюсь, но все-таки рискну. Я всегда тебя хотел, только запрещал себе думать о такой возможности. Ты для меня — все. Ты была со мной рядом, когда мне было хорошо и плохо, когда я сомневался, когда был уверен — ты была рядом всегда. Без твоей поддержки — не знаю, как я пережил бы последние годы. С тобой я все могу, и мне страшно подумать о том, что ты можешь уйти. Не хочу тебя отпускать. Ты выйдешь за меня замуж?

Валери прошла разделявшие их два шага, вцепилась в Максов свитер на груди и уткнулась носом в большую голубую полосу. Эта полоса была самой прекрасной полосой на свете. Пожалуй, даже посадочная полоса на Мальдивах ей уступала.

— Выйду. — Валери шмыгнула носом в свитер.

— Выйдешь, значит. — Его руки стиснули ее так, что не хватало воздуха, но это продолжалось лишь мгновение, а потом Макс ослабил хватку. — И тебя не пугает то, что у меня есть родители, которые меня ненавидят, брат-гей, пятилетний сын и никакого положительного опыта в построении семейных отношений?

— Во-первых, — сказала Валери, любившая все расставить по своим местам, — ты еще толком не познакомился с моими родственничками, так что неизвестно, чьи экзотичнее. Во-вторых, Адриану почти шесть. И, в-третьих, опыт — дело наживное. Его можно приобрести, только делая что-то.

— Удивительно мудрая мысль, — похвалил ее Макс и поцеловал.

Как все правильно, думала Валери, удивляясь себе — что еще может в такой момент думать. Она здесь, с этим мужчиной, и наконец-то мир закрепился в нужном положении. Теперь можно жить так, как хотелось давно. Все на своих местах.

— Кузина Рейчел обрадуется, — сказала Валери после, когда они с Максом уже лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу. — Все родственники будут в восторге. Они непременно захотят большую свадьбу.

— А ты чего хочешь?

— Мне все равно. Если ты не против, можно и красиво пожениться, чтобы мама могла потом хвастаться перед подругами. Но логичнее будет сбежать.

— Можно пожениться на Мальдивах.

— Отличная мысль. Делаете успехи, мистер Эвершед.

— Опять дразнишься? — грозно спросил Макс.

— Конечно. Имею законное право.

Он хмыкнул.

— И все же, — задумчиво продолжила Валери, — как минимум одного человека все это очень огорчит.

— Кого ты имеешь в виду? — нахмурился Макс.

— Ты его не знаешь, — засмеялась Валери. — Его зовут Стивен, и он живет в моем доме в квартире напротив.

— Валери! Валери! — Вопль за дверью был почти нестерпимый — хотелось зажать уши и спрятаться под одеяло, но взрослые девочки так не поступают. Вздохнув, Валери распахнула дверь, и Адриан влетел в комнату.

— Что случилось? — осведомилась жертва акустической атаки. — Почему ты так кричишь?

— Мы нарядили елку! Идем, посмотрим!

— Ух, ты. Елку нарядили, надо же. Ну идем.

Елка стояла посреди гостиной дома Мэдисонов и сверкала мишурой, хрустальными шарами, цветными подвесками и золотистыми ангелами. Вокруг нее толпились дети. Ну толпились — это сильно сказано, их было всего четверо, не считая Адриана, однако активность в этой маленькой компании превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Казалось, что в доме не пятеро детей, а, по меньшей мере, полсотни. Они окружили Валери и загалдели — всем не терпелось поведать о своем вкладе в украшение елки.

Дерево было монументальным. Интересно, где отец добыл эту ель? Валери, ведомая за руки племянниками, племянницами и собственным приемным сыном, обошла вокруг елки, не переставая восхищаться. Да и было чем: таинственный блеск золотых орехов и сияние мишуры завораживали, заставляли поверить в самые странные сказки и волшебные сны. Все-таки рождественская елка — это чудо что такое.

На кухне загремели противни.

— Валери! — крикнула мать. — Иди сюда, поможешь мне с печеньем!

Оставив детей любоваться на дело рук своих (впрочем, явно не только своих — вряд ли Адриан или кто-либо из его сводных кузенов и кузин способен дотянуться до верхушки, царапающей потолок, и насадить на нее звезду), Валери прошла на кухню. Там смешивались запахи имбирного печенья, жареного мяса и свежей зелени, которую миссис Мэдисон умудрялась добывать среди зимы — и не в супермаркетах, следует заметить. Один противень с готовым печеньем уже стоял на столе, и мать доставала второй.

— Сложи его в эту миску, пожалуйста. Перекладывая толстые пластинки печенья, Валери улыбалась.

— Вот так. — Миссис Мэдисон захлопнула дверцу духовки и отрегулировала газ. — Пусть пока готовится следующая партия. Макс еще не приехал?

— Нет. У него интервью утром, и он обещал явиться сразу, как только закончит.

— Дикость — работать в сочельник. Хорошо, что тебя отпустил.

— Ну… я ему сказала, что если он оставит меня при себе, то сам будет заворачивать всю сотню подарков. Он забеспокоился.

— А их правда сотня? — осведомилась миссис Мэдисон, нюхая пучок петрушки.

— Девяносто шесть, если быть точной. Да и нас немало, и все друг другу что-то дарят, так что все логично. Только упаковать не успели и свалили это дело на нас. — Валери уложила в миску последнее печенье и взялась за второй противень. — Макса все это слегка нервирует. Он привык к большим сборищам, но не когда эти люди — твои свежеиспеченные родственники.

— Я заметила, что у него нервы не на месте по этому поводу.

— Это мягко сказано. Но мы над этим работаем.

Макс, натура впечатлительная, действительно переживал — картинно, словно байроновский герой. Тихая свадьба на Мальдивах его не расстроила, а вот перспектива быть представленным семье Валери на Рождество ввергла в почти настоящую депрессию. Валери уговаривала, умасливала, льстила и даже иногда рычала, но Эвершед оставался верен своим страхам. В конце концов Валери отступилась, поставив Макса перед фактом, что Рождество они встречают у Мэдисонов, а ему отведена почетная роль Санта-Клауса. Брось ученика в воду и надейся, что он поплывет, — кажется, так гласит старинная народная мудрость, только Валери никак не могла вспомнить, какой именно народ ее изобрел. Нынче, со смешением культур, это, наверное, и не важно.