Ветер в твоих крыльях - Кэтрин Полански

— Может быть, позвоним твоим родителям? — осторожно предложила Валери.

— У меня нет родителей, — отрезал Макс.

— Сомнительное утверждение. Все на свете люди — чьи-то дети. Непорочное зачатие случилось всего однажды за несколько тысяч лет, и то с помощью Святого духа. Может быть…

— Никаких «может быть». Никого из моей так называемой семьи здесь быть не должно.

— Поздно, — послышался голос от дверей, — раньше надо было беспокоиться, братишка.

Кристиана Эвершеда Валери видела не в первый раз. Высокий, подтянутый, очень похожий на Макса, младший брат выглядел потрясающе. На нем был темно-синий костюм, легкий плащ, свидетельствовавший о том, что Кристиан передвигается по городу в основном в машинах, и блестящие даже в такую погоду ботинки. Эвершед-младший сделал пару шагов, поставил дипломат на журнальный столик и подошел к брату; Макс поднялся ему навстречу, увлекая за собой Валери.

— Откуда ты узнал?

— Об этом трубят на всех углах. — Кристиан усмехнулся уголком рта. — Если хочешь сохранить все в тайне, братишка, не стоит даже намекать об этом прессе.

— А всего-то три с половиной часа! — иронично покачал головой капитан. — Быстро работают.

— Зачем ты приехал? — спросил Макс, не обращая внимания на Коппарда.

— Поддержать тебя. И, может, окажусь полезен в чем-нибудь. На ближайшие сутки у меня нет совершенно никаких планов.

— Надеюсь, тебя не мать прислала?

— Что ты. — Кристиан горько улыбнулся. — Ты же знаешь наших стариков. Нет, на семейном фронте все как обычно.

По виду Макса было понятно, что он и братца выгнал бы взашей, но никак не мог придумать предлога. Помаявшись некоторое время, Эвершед неохотно представил Кристиана тем из присутствующих, кто его не знал.

— Я сварю кофе и чай, — предложила Валери, — а то виски, похоже, заканчивается.

— Осуждаешь? — хмыкнул Ливенс.

— Забочусь.

Она вышла на кухню, чтобы отвлечься немного и переварить полученную информацию. Коленки подло дрожали, и Валери постаралась успокоиться. Сейчас она нужна Максу, как никогда: он цепляется за ее спокойствие, ее выдержку, за все то, за что он иногда ее благодарил.

Макс появился на кухне через пару минут, подошел сзади к хлопотавшей у плиты Валери и обнял. Она замерла с чашкой в руке.

— Как хорошо, что ты есть, — прошептал Макс ей в ухо, — и как хорошо, что ты смогла приехать сразу. Я думал, что умру от разрыва сердца, когда услышал, что говорит Шеррил.

— Ты драматизируешь, Макс. Ты — один из самых стойких людей, которых я знаю.

Он поцеловал ее в шею над воротом свитера.

— Спасибо. Спасибо тебе.

— Я ничего не делаю.

— Ты просто есть, этого достаточно.

Он отпустил ее, чтобы она могла продолжить готовить кофе, и прислонился к столу. Валери звенела чашками, кофеварка успокаивающе гудела. Привычные звуки, будто ничего не случилось. Валери сунула Максу его любимую «помятую» кружку, остальные поставила на поднос.

— Почему я не могу быть просто счастлив, как все люди? — тихо сказал Эвершед через пару минут. — Почему нужны все эти шекспировские страсти? Раньше, играя в боевиках и триллерах, я ставил себя на место своего героя и ужасался, понимая, что сам растерялся бы, если бы мне предстояли такие испытания. А потом думал — чем черт не шутит, это же кино, я могу все! — и играл так, что сам себе верил. А это, — он обвел рукой кухню, — не кино. Это настоящее. Мой настоящий любимый сын в руках какого-то мерзавца. Моя жена… — Он скривился. — Не будем пока о ней. И я совсем не знаю, что делать. Сценария у меня нет.

— Я думаю, что, когда настанет время решать, ты все решишь правильно, — сказала Валери. — Что же касается счастья… Может быть, твое — в том, чтобы быть не таким, как все?

— Не знаю. Я не знаю.

— Знаешь, — продолжала Валери, выкладывая на тарелку печенье, — когда говорят о счастье, я вспоминаю одну старушку из Берлина.

— Какая старушка? Не помню.

— А ты и не знаешь. Помнишь, позапрошлой весной мы были в Берлине на съемках? — Макс кивнул. — Тебя ангажировали на целый день, и ты меня отпустил на пару часов. Я решила пройтись, к тому же мне необходимо было поработать. Взяла с собой лэптоп, сидела в каком-то маленьком скверике, проверяла почту, и ко мне подошла крохотная такая старушка. Я по-немецки говорю плохо, она не говорила по-английски, но мы друг друга поняли и даже сумели побеседовать о красоте окружающего мира. А потом оказалось, что старушка почти бездомная, живет непонятно где. Естественно, я предложила ей сколько-то там евро, сколько было в кармане. А она отказалась. «Лучше, — говорит, — дайте мне булочку». У меня круассан был в пакетике… Я дала. Она села рядом, начала жевать круассан и спросила, знаю ли я Гейне. «Лично нет», — улыбнулась я. Она засмеялась и начала читать мне стихи. Почитала минут пятнадцать и ушла. Так вот, эта старушка — одна из самых счастливых женщин, которых я встречала.

Макс медленно покачал головой.

— Однако…

— Пей кофе, — посоветовала Валери. — А то остынет.

Звонок раздался без пятнадцати двенадцать, когда полицейские уже начали потихоньку засыпать, несмотря на кофе, а Валери, сидевшая на диване рядом с Максом, чувствовала, как неумолимо смыкаются веки. Домашний телефон зазвонил резко и обреченно — так кричит сломавшая спину лошадь. Все дернулись, и полицейские немедленно задвигались, настраивая аппаратуру, а взгляд капитана превратился в оптический прицел снайперской винтовки — такой же точный и равнодушный.

— Всем тихо. — Голос Коппарда тоже был негромкий, с металлическими нотками. — Готовы, ребята? — Полицейские кивнули. — Мистер Эвершед, возьмите трубку.

Макс подчинился, и капитан немедленно переключил телефон на громкую связь, после чего прижал палец к губам. Но все и так сидели, не шевелясь.

— Слушаю, — деревянным голосом произнес Макс.

— Кто это? — нервно воскликнули на том конце провода. — С кем я говорю?

— Я Макс Эвершед, вы звоните ко мне домой.

— А-а, так это ты. Ее муж. Нехорошая грязная девчонка, она якшается с кем ни попадя, — хихикнул незнакомец. — Тем лучше. Тем слаще она будет. Позови ее. Позови Шеррил.

— При всем желании, я не могу этого сделать. — Казалось, Макс еле подавляет желание расколошматить ни в чем не повинный телефон. — Она спит. Ей вкололи снотворное.

— Разбуди ее!

— Это невозможно.

Капитан делал знаки своим людям.

— Ну тогда передай ей, передай, когда проснется, что я ее жду. — Мужчина вновь захихикал — больной смех. — Что она должна прийти ко мне завтра. И пусть наденет то красное платье, в котором была в фильме «Незнакомка». Тогда-то я и влюбился в нее. Хочу, чтобы она была такой, такой страстной и соблазнительной…