Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли - Станислас Деан

Байесовская теория принятия решений гласит, что к информации, полученной от окружающих, мы должны применять те же правила принятия решений, что и к собственным мыслям. В обоих случаях для принятия оптимальных решений необходимо максимально точно оценить каждый фрагмент информации, как внешней, так и внутренней, определить его надежность и лишь затем допускать эту информацию в единое пространство принятия решений. Приматы еще не успели превратиться в людей, а в их префронтальной коре, в краткосрочной памяти, уже имелось местечко, где прошлые и нынешние источники информации оценивались по степени надежности и сочетались для принятия решений. По-видимому, именно на этой почве и произошел важнейший шаг вперед, совершенный человеком: в туже самую область стала попадать информация, полученная от других людей в ходе социальных контактов. Благодаря появлению такого социального интерфейса мы и можем использовать все преимущества алгоритма коллективного принятия решений: мы сопоставляем свои познания с познаниями окружающих, и качество принимаемых нами решений растет.

Сегодня мы начинаем понимать, какие структуры мозга служат для поддержки обмена информацией и оценки надежности — тут нам очень помогают технологии нейровизуализации. Всякий раз, когда мы задействуем социальные навыки, происходит возбуждение передних отделов префронтальной коры, возбуждается лобный полюс и область вдоль срединной линии мозга (входящая в вентромедиальную префронтальную кору). Нередко возбуждение происходит и постфактум, и опять в латеральной области, в той ее части, которая находится за стыком височной и теменной долей мозга, а также вдоль срединной линии (предклинье). Возбужденные области образуют структуру, которая охватывает разные участки мозга и тесно связывает их между собой посредством мощных протяженных связей; в роли центрального узла этой структуры выступает префронтальная кора. Эта структура в числе прочих постоянно включается в периоды отдыха, когда у нас находится пара секунд наедине с собой: в свободное время мы спонтанно, «по умолчанию» включаем систему социального трекинга45.

Самое же примечательное, как и предполагает эта гипотеза социального принятия решений, заключается в том, что многие эти области активируются и тогда, когда мы думаем о себе — например, оцениваем степень собственной уверенности в принятом решении46 — и когда мы обдумываем чужие мысли47. Так, лобный полюс и вентромедиальная префронтальная кора очень схоже реагируют на ситуацию, когда мы раздумываем о себе и о других48 — вплоть до того, что активные размышления на одну из этих тем могут пробудить рассуждения на другую49. Таким образом, эта структура идеально подходит для того, чтобы оценивать наши собственные знания и сравнивать их с информацией, получаемой от других людей.

Коротко говоря, в мозгу у человека имеются определенные нейронные структуры, заточенные исключительно на работу с информацией, полученной социальным путем. Для шифрования собственных данных и для шифрования информации, полученной от других людей, мы используем одни и те же базы данных. Для этих структур мозга наше «я» — это такой любопытный человечек, сидящий рядом с другими такими же человечками в воображаемой базе данных наших социальных контактов. Говоря словами французского философа Поля Рикера, мы буквально представляем «себя как другого»50.

Но если мы действительно рассматриваем свое «я» только так и не иначе, тогда нейрологические основы нашей личности должны создаваться довольно-таки косвенным путем. На протяжении всей жизни мы следим за поведением как своим, так и окружающих, а мозг-статистик, буквально «себе на уме», постоянно делает из увиденного логические выводы51. Мы узнаем, кто мы есть, применяя к наблюдению статистическую дедукцию. Всю жизнь живя с самим собой, мы узнаем собственный характер, степень информированности и достоверность своих познаний лучше, чем те же качества в окружающих нас людях. Плюс к тому наш мозг имеет привилегии: он может наблюдать за работой некоторых внутренних механизмов52. Интроспекция позволяет нам видеть наши осознанные мотивы и стратегии, в то время как о мотивах и стратегиях других судить с уверенностью мы не можем. И все же настоящих себя мы не знаем никогда. Мы почти ничего не знаем о том, какие подсознательные импульсы на самом деле управляют нашим поведением, и потому не можем точно предсказать, каково будет наше поведение в обстоятельствах, выходящих за пределы предыдущего опыта. Когда речь заходит о мельчайших подробностях нашего поведения, древнегреческое «познай себя» превращается в недостижимый идеал. Наше «себя» — это не более чем база данных, наполняемая посредством структур социального мозга; мы познаем себя теми же способами, что и окружающих, и потому наше собственное представление о себе кишит теми же пробелами, недопониманием и иллюзиями.

Ограниченность человеческой природы, разумеется, не прошла незамеченной и нашла свое отражение в литературе. Современный британский писатель Дэвид Лодж пишет об этом в новелле «Оно думает…». Главные герои — учительница английского языка Хелен и носитель искусственного интеллекта Ральф — сидят ночью в уличном джакузи и лениво флиртуют, перебрасываясь глубокомысленными репликами о том, что есть «я»:

Быть может, в чем-то обманывая себя, мы расплачиваемся за развившиеся у человека уникальные свойства сознания: пусть рудиментарную, но все же способность передавать другим свой осознанный опыт с точно такой оценкой уверенности, которая необходима для выработки полезных коллективных решений. Наша способность к интроспекции и социальному обмену информацией несовершенна, и все же из нее выросла письменность, соборы, реактивные самолеты и рецепт омаров в соусе термидор. Впервые за все время эволюции живое существо получило возможность по собственной воле создавать воображаемые миры: мы в эгоистических интересах манипулируем алгоритмом принятия социальных решений, и для этого притворяемся, обманываем, прикидываемся, выдумываем, лжем, лжесвидетельствуем, отрицаем, вероломствуем, спорим, опровергаем и даем отпор. Обо всем этом писал Владимир Набоков в своих «Лекциях по зарубежной литературе» (1980):

Сознание — это симулятор виртуальной реальности у нас в мозгу. Но как же тогда принимает решения сам мозг?