Ковен заблудших ведьм - Анастасия Гор

Коул приободряюще сжал под столом мою руку, улыбаясь сквозь боль: даже легкое движение пальцами давалось ему с трудом. Недавно он начал самостоятельно передвигаться по дому по настоянию Рашель. Сначала встречал лбом каждый угол и дверной косяк, но позже приноровился. Теперь Коул мог самостоятельно отправиться на кухню за добавкой бананового пудинга, а затем так же самостоятельно отведать его, орудуя ложкой. Иногда возникало впечатление, что он снова видит: его руки легко находили мои, и он мог заправить выбившийся локон мне за ухо. Я была преисполнена благодарности к Рашель за это и чувствовала себя абсолютно счастливой, ужиная в кругу своего ковена.

Картину омрачал лишь вид Диего, ухудшающийся с каждым днем, – красноречивое напоминание, что вечно мое счастье не продлится. Его силы уходили, высасывая молодость и здоровье. К концу четвертой недели он стал таким осунувшимся и медлительным, что начал походить на столетнего старика. Синие волосы поблекли, сделавшись серебряными. Я тревожилась за него, но он только продолжал хлебать бодрящее зелье из котелка Зои и твердил:

– Все под контролем, hermana[2].

– Сколько ты еще продержишься? – спросила я осторожно, когда мы шли от озера, гонимые теплым апрельским ветром. За нами следовала Морган, которая успела освоить почти половину моего гримуара: она читала его залпом и с такой же скоростью запоминала.

Диего мялся, не желая отвечать: он знал, что ответ меня расстроит.

– Максимум четыре дня. – Я была не готова к такому короткому сроку, а оттого застыла на месте. Сердце гулко забилось где-то в горле, и я сглотнула. Диего поспешил меня утешить: – Рашель исчезнет не сразу. Просто начнет рассыпаться на части. Когда магии совсем не останется, я отпущу ее дух, и уже тогда… Черт, в моей голове это звучало лучше.

– Спасибо, – шепнула я, – за все, что ты делаешь. Только не понимаю, с чего бы.

– Как с чего? Мы же ковен! Считай это подарком на Остару. К тому же Коул бывает очень вдохновляющим.

Я ухмыльнулась, прекрасно понимая, о чем он говорит.

– Не хочу показаться наглой, но… Когда ты сможешь призвать Рашель снова?

– Ну… Через полгода где-то. – Диего причесал пятерней волосы, отводя глаза. – Это сложный ритуал. Я едва колдовать смогу, когда он истощит меня полностью. К тому же… Одри, ты не сможешь держать подле себя ходячий труп вечно. Это утомляет саму Рашель. Представь себе жизнь в рыцарских доспехах… Вот на что это похоже.

Я обернулась к озеру, понимая, что это значит только одно: скоро мне придется попрощаться с Рашель. Уже навсегда. Это было очевидно с самого начала, но подготовиться я не успела. Наблюдая, как накатывают на берег пенистые волны, ставшие голубыми в ярком солнечном свете, я глубоко вздохнула и почувствовала облегчение. Озеро будто разделяло мою печаль. Где-то там, на его дне, хозяйничала владычица Нимуэ. Зная, что дом под ее защитой, а я – под защитой друзей, как и они под моей, я улыбнулась и взглянула на Морган. Она шелестела страницами книги, которую теперь не выпускала из рук.

– Обалдеть! То есть я тоже могу обернуться любым зверем?! Одри, ты не против, если я одолжу у тебя гримуар еще на один вечер? – робко спросила она, проводя пальцами по сизой обложке.

За время, что она провела здесь, Морган излечилась от своей прошлой жизни. Если первые дни я часто ловила ее за молитвой где-нибудь в пустой оранжерее, теперь она напрочь забыла о религии. Я не знала, хорошо это или плохо, но о самобичевании она забыла тоже: больше я не слышала от нее, что колдовство обречет всех нас на адские муки. А после того как она познакомилась с Рашель и узнала от Диего, что такое Дуат и призыв мертвых, Морган апатично бродила вокруг особняка несколько часов. Видимо, оказалось не просто смириться с тем, что деление загробной жизни на рай и ад – слишком примитивно, чтобы быть правдой.

К началу второй недели Морган стала принаряжаться, а к концу месяца научилась обращаться с утюжком для волос и делать легкий макияж. Сегодня она накрасила губы моей красной помадой. Гардероб Морган тоже заиграл новыми красками: малиновый, желтый, оранжевый и даже те цвета, что называют «ядерными». Теперь Морган выглядела как обычный подросток со смартфоном последней модели и профилем в Инстаграме – он был заполнен снимками Шамплейн и пользовался бешеной популярностью.

– Конечно! Читай, сколько влезет, – ответила я. – А ты взамен расскажешь мне, как умудрилась собрать три тысячи подписчиков за неделю.

Диего присвистнул, и лицо Морган украсил румянец, который почти не сходил в его присутствии.

– Фотография – это хорошо, но лучше тебе заняться тем, что мы изучали вчера. Принеси с чердака маятник из аквамарина. – Он подошел, отбирая у нее книгу, и шутливо щелкнул пальцем по носу. – Поспеши! Я буду ждать на веранде.

Морган часто закивала головой и метеором бросилась к дому. Наблюдая, как задумчиво Диего перебирает страницы моего гримуара, к которому обычно не прикасался, находя обучение по учебникам слишком скучным, я сложила руки на груди:

– Ты ведь понимаешь, что она еще ребенок, правда?

Одна бровь Диего медленно поползла вверх. Его рот скривился, отчего колечко, продетое через губу, вильнуло в сторону.

– На что ты намекаешь? – Диего оскорбленно фыркнул и хлопнул книгой. – Морган всего пятнадцать! Я лишь пытаюсь сделать ее жизнь терпимее и показать, что не нужно из шкуры лезть, чтобы заслужить хорошее обращение и любовь.

– Диего, я говорю не о тебе! – капитулировала я, вскинув руки. – Ты ее наставник, и я знаю, что с твоей стороны в этом нет никакого подтекста. Но вот она. – Я взглянула на дом, в витражных окнах которого мелькнул ярко-розовый кардиган Морган. – Пятнадцатилетние девочки очень влюбчивые, особенно ведьмы. Если она решит, что может рассчитывать на что-то…

– Пока ей не исполнится шестнадцать, не решит. В штате Вермонт это возраст согласия, – ухмыльнулся Диего, но вновь стал серьезным под моим осуждающим взглядом. – Да я издеваюсь! У меня и мыслей таких не было, господи. За кого ты меня принимаешь?! Мне больше ста лет, я слишком стар для нее даже по ведьмовским меркам. Я просто рос в многодетной семье, помнишь? Мне нравится возиться с детьми. Я обещал тебе присмотреть за Морган и научить всему, что она должна знать о магии. То, что я сам за ней не поспеваю, беспокоит меня куда больше, чем твои нездоровые представления о моих фетишах.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я, поспешив догнать Диего, взбирающегося к особняку вверх по холму.

– Посмотри на темпы, с которыми Морган учится. Где ты видела, чтобы ведьме без опыта давалось семь даров сразу? Даже Верховные на такое не способны. Ей и вчитываться в заклятие не нужно, чтобы понять его природу… Чаще всего она колдует, и вовсе не произнося слов! Этому есть лишь одно объяснение. – Диего выдержал драматическую паузу и поднял лицо к солнцу, щурясь. – Она Эхоидун.

– Царица ведьм? – уточнила я недоверчиво. – Это же просто сказки для маленьких детей.