Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

Новость напрягла Бабарыкина. Город уже кончался. Через пару километров — пост ГИБДД. Он толкнул Наташу локтем в бок.

— Просыпайся. Пошли.

— Куда, папа?

— Так надо. Потом объясню, — прихватив сумку, Бабарыкин стал торопливо пробираться по проходу. — Извините, простите…

Наконец они оказались возле водителя.

— Остановите, пожалуйста, нам выйти надо.

— Ну вот, начинается, — недовольно отозвался водила. — Вы что, не могли в туалет на автовокзале сходить? У меня график, между прочим.

— Не в этом дело, командир. Оказалось, документы забыл. А без них нам в Серпухове делать нечего. Придется возвращаться, завтра поедем.

— Остановить-то я могу, — продолжая гнать автобус, рассуждал водитель, — да вот деньги за билеты вернуть не получится. Я вас уже до самого Серпухова оформил, — и он поднял с приборной панели две какие-то бумажки, отдаленно напоминающие билеты недельной давности.

— Черт с ними, с деньгами. Сам виноват, — махнул рукой Павел. — Остановите, нам возвращаться надо.

— Так с поста ГИБДД сподручнее. Там вам могут и попутку остановить.

— У меня здесь брат неподалеку живет. На машине домой подбросит, — Бабарыкин ткнул рукой в темное стекло.

— Ну, если брат, тогда понятно, — водила вдавил тормоз, съехал на обочину. — Счастливо.

Павел и Наташа, стоя на краю шоссе, проводили глазами рубиновые габариты древнего «Икаруса». Впереди, меньше, чем в километре, горел огнями пост ГИБДД.

— Все так серьезно? — спросила девушка.

— Как видишь, — Павел забросил сумку на плечо и двинулся вперед.

Не доходя до полицейского поста, они спустились пологим откосом и углубились в лес. Пробираться было сложно. Хрустели сухие ветки. Ноги путались в густой траве. Наконец огни поста остались сзади. Павел стал забирать влево.

— Обошли, — Бабарыкин помог дочери вскарабкаться на откос и выбраться на обочину.

У поста ГИБДД виднелась вереница слепящих фар. Проверяли все машины, следующие из города. Длинная фура с тягачом «Вольво» натужно шла на подъем. Павел выбрал удобное место — ровно на горочке. Водитель затормозил, подобрал пассажиров.

— Вам куда?

— До Серпухова, — заученно сказал Бабарыкин.

— Не повезло, не доедете. Я на Пруды сворачиваю.

— Ладно, хоть часть дороги.

Павел прикинул в уме карту. Пруды находились еще в черте района.

— Еще автобус должен быть. Дождетесь, — поспешил утешить водитель. — Трясут менты, всех проверяют, — недовольно бурчал он. — Десять минут в очереди стоять пришлось. Даже на спальное место залезли. А кого хоть ищут, не знаете?

— Нелегалов вроде. Говорят, проводник взялся вьетнамцев в Украину провезти, в лес завел, сказал, что это граница, и бросил. Деньги, естественно, взял. Вот теперь те по деревням и дорогам рыщут.

— Это наши люди умеют. Кидать, врать, красть и пить, — дальнобойщик явно был настроен не патриотически.

— Почему же? Еще и работать умеют, и воевать, — заступился за соотечественников Павел.

И тут они заспорили. Наташе еле удавалось погасить накал. Слава богу, подоспел поворот на Пруды. Дальнобойщик высадил их на автобусной остановке, на прощание сказав:

— А ты, мужик, в чем-то прав. Я задумался.

— И ты прав. Я тоже задумался.

— Ну вот и отлично.

Дальнобойщик даже посигналил, когда сворачивал.

Ночное небо с редкими неяркими звездами накрывало землю. Таинственно шумел неподалеку лес. По шоссе проносились редкие машины. Павлу уже надоело посматривать на часы. Время удивительно растянулось. По ощущениям проходило пять минут, а в результате оказывалось, что всего две.

Наконец из-за пригорка показались фары. Вроде бы автобус.

— Чего это вдруг по этому маршруту «пазик» пустили? — удивился Павел, не сразу разглядев полицейские номера.

Конусы ярого света выхватили из темноты отца и дочь. Взвизгнули тормоза. Из открытой двери высыпали пятеро вооруженных правоохранителей.

— Беги! — Бабарыкин толкнул дочь к откосу. — А я их уведу.

— Я с тобой, папа!

— Я сказал — беги! Встретимся в Серпухове, перед вокзалом. Каждый день приходи туда в шесть часов, — и Павел побежал вдоль шоссе.

Сумка раскачивалась на его плече. Автобус рванул с места, нагоняя беглеца. Бабарыкин коротко оглянулся и тут же в мыслях отметил, что достиг своей цели. В первую очередь бросились за ним. Полицейские на ходу запрыгивали в открытые дверцы автобуса, оставив девушку в покое.

Когда рев двигателя уже был за самой спиной, Павел сбросил сумку и метнул ее прямо в широкое лобовое стекло «пазика» со стороны водителя. Хрустнуло, зазвенело. Осколки стекла запрыгали по асфальту. Водителя выбило с сиденья. Неуправляемый автобус вильнул, пересек шоссе и скатился с откоса. Правда, на колесах удержался.

По ту сторону дороги что-то кричали, матерились. Бабарыкин не стал ждать продолжения. Побежал к лесу. Ветви хлестнули по лицу. Павел бежал, выставив перед собой руки, каждую секунду рискуя выколоть себе глаза. Он старался сейчас не думать о том — удастся ему убежать или нет. Главное было отвести погоню от Наташи.

Сзади уже мелькали фонари. Их свет скакал по стволам деревьев. И тут Бабарыкина ждало неприятное открытие. Раздался собачий лай. От людей в темноте, в лесу он еще имел шанс уйти. А вот для собаки свет необязателен. Ей достаточно и обоняния. Но обнадеживало то, что собака была одна. И тот, кто ее вел, уходил влево.

Павел резко остановился. Осмотрелся. Глаза уже привыкли к темноте. Он перескочил через толстое поваленное дерево, затаился за ним. Звук погони приближался. Бабарыкин осторожно выглянул. Фонари мелькали совсем близко. Полицейские явно боялись углубляться в лес, подозревая, что беглец может быть вооружен.

— Эй, сержант, кажется, мы его потеряли, — донеслось до слуха Павла. — Не топочи так, постой, послушаем.

Фонари погасли. Наступила тишина. Лишь слева изредка доносилось собачье повизгивание.

— Собака чует. Вот и визжит.

— Хрен она что чует. Может, зайца унюхала?

Вновь зажглись фонари.

— Тихо. Нет его здесь. Еще немного пройдем. А там ну его, на хрен, — сержант полез в кобуру, вытащил пистолет и передернул затвор. — Так-то оно спокойнее.

Один фонарь двинулся в глубь леса. А вот второй внезапно переместился на прогнивший поваленный ствол дерева, задержался на нем.

— Эй, Колька, слышь, тут грибы растут. Этого придурка не словили, хоть что-то будет.

Сержант перегнулся через ствол, и свет фонаря упал прямо на Бабарыкина. Полицейский от неожиданности замер и потерял дар речи, даже забыв, что у него в руке пистолет. Павел приложил палец к губам. Ему не хотелось никому причинять вред. В конце концов сержант мог быть уверен, что ловит настоящего преступника, и просто честно нес свою службу.