Гибель конвоя PQ-17 - Дэвид Ирвинг

После отхода крейсеров, а вместе с ними и адмирала Гамильтона, старшим офицером на месте остался бы командир сил охранения капитан 3 ранга Брум. Адмирал Паунд выразил нежелание взваливать на плечи такого молодого офицера бремя ответственности за решения на месте. Во всяком случае, только адмиралтейство располагает всеми относящимися к операции разведывательными данными, и, следовательно, только оно должно принимать соответствующие решения. Первый морской лорд опросил по очереди всех присутствующих в его кабинете офицеров, какие действия каждый из них рекомендует, чтобы конвой избежал разгрома от огня немецких линейных сил в течение наступающей ночи. Сам адмирал был сторонником рассредоточения конвоя. Однако все опрошенные заявили, что конвой рассредоточивать преждевременно. Все, кроме заместителя начальника морского штаба адмирала Мура. Он один высказался за рассредоточение; по его мнению, это необходимо было сделать без промедления. Пользуясь картой и циркулем, он утверждал, что немецкие корабли смогут атаковать конвои через пять часов. Он считал, что это не тот случай, когда суда конвоя могут ждать до фактического появления кораблей противника на горизонте, как это случилось с «Джервис Бейем» в 1940 году; конвой PQ.17 находится у кромки паковых льдов, поэтому рассредоточение возможно только в южном направлении, а это приведет суда конвоя прямо под прицел орудий атакующих немецких кораблей. Если конвой должен быть рассредоточен, это необходимо сделать сейчас же.

Согласно описанию начальника оперативного управления 4Э, одного из сравнительно молодых офицеров, присутствовавших в этот исторический момент, адмирал Паунд принимал свое окончательное решение, находясь почти в мелодраматической позе.

Первый морской лорд откинулся на спинку кожаного кресла и закрыл глаза — неизменная поза для многозначительной паузы во время принятия трудного решения; его пальцы крепко сжали подлокотники кресла, а выражение лица, которое казалось больным и утомленным, стало мирным и сосредоточенным. Через несколько секунд молодой начальник управления оперативного планирования ВМС непочтительно прошептал: «Смотрите, наш папа, кажется, заснул». Через тридцать секунд адмирал Паунд протянул руку к блокноту с бланками для кодированных радиограмм и произнес: «Конвой должен быть рассредоточен». Затем адмирал сделал странный, но красноречивый жест, который означал, что это его, и только его решение. Можно только восхищаться мужеством адмирала, принявшего такое решение при почти всеобщем возражении против него. То, что решение оказалось неправильным, лишь придает этому действию еще большую остроту. Ошеломленный капитан 1-го ранга Клейтон выскольанул из кабинета Паунда и поспешил к себе в «цитадель».

Схема 4. Конвой PQ.17. Нарастание угрозы. Движение кораблей и судов до рассредоточения конвоя в 22.30 4 июля. Курсы немецких кораблей показаны схематично.

Адмирал Паунд собственноручно написал радиограмму, приказывающую конвою «рассеяться и следовать в русские порты» — из-за угрозы надводных кораблей. Он дал прочитать радиограмму адмиралу Муру, и затем ее отправили вниз для немедленной передачи в адрес капитана 3 ранга Брума, адмирала Тови и контр-адмирала Гамильтона. Телеграмма, по-видимому, еще не дошла до передающего центра, когда адмиралу Муру пришла в голову мысль, что в формулировке допущена ошибка: слово «рассеяться» означало, что суда только нарушат походный ордер и в беспорядке, но общей массой направятся в Архангельск, по-прежнему оставаясь, таким образом, прекрасной целью для кораблей противника. Мур сразу же обратил на это внимание Паунда и доложил ему, что соответствующее требуемому действию слово в инструкциях конвою не «рассеяться», а «рассредоточиться». Первый морской лорд согласился: «Я хотел сказать „рассредоточиться“».

Вице-адмирал Мур быстро набросал еще одну радиограмму в качестве поправки к первой, уже отправленной, и, чтобы она попала в адреса одновременно с той, в которой говорилось «рассеяться», пометил ее серией «весьма срочно». В этой второй радиограмме говорилось: «Согласно моей 21.23 от 4-го конвою рассредоточиться».[18] Итак, жребий был брошен. Радиограмму отправили в 21.36. Полученные на мостиках кораблей в быстрой последовательности незабываемые радиограммы передали крейсерам и конвою PQ.17.

Когда капитан 1 ранга Клейтон возвратился в оперативный разведывательный центр, на глубину тридцати метров под землей, он рассказал о принятом решении майору Дэннингу. Дэннинг настойчиво убеждал своего начальника, что оперативный разведывательный центр уверен, что немецкие корабли по неизвестным причинам в море не выходили, и никаких указаний даже на то, что немцы планируют их выход в ближайшее время, не существует. Он убедил Клейтона сходить еще раз к Паунду и во что бы то ни стало склонить его к отмене приказа о рассредоточении конвоя. Клейтон поспешил наверх и доложил Паунду, что оперативный разведывательный центр по-прежнему считает, что корабли противника все еще не снимались с якоря. Паунд ответил: «Мы решили рассредоточить конвой, и решение это остается в силе».

Имеются некоторые основания предполагать, что, отправив последнюю радиограмму о рассредоточении конвоя, Паунд звонил по телефону Черчиллю и доложил ему о принятом решении (благоговейный страх, который испытывал первый морской лорд перед Черчиллем, общеизвестен) и что именно поэтому он отказался последовать совету Клейтона.[19] Клейтон возвратился в «цитадель» и рассказал Дэннингу об ответе Паунда.

Следует помнить, что в 20.43 капитан 3 ранга Брум получил от контр-адмирала Гамильтона первое четко выраженное предупреждение о «близости» надводных сил и что он начал поэтому готовиться к предстоящему бою. В 21.47, за двадцать три минуты до получения двух неожиданных радиограмм адмиралтейства с приказом «рассеять», а потом «рассредоточить» конвой, капитан 3 ранга Брум получил зловещее донесение с корабля ПВО «Позарика» о том, что на экране его мощного радиолокатора, направленного на юго-запад, отмечено «подозрительное соединение по пеленгу 230° на дистанции 29 миль». По-видимому, это были корабли, шедшие из Норвегии.

Получив теперь распоряжение о рассредоточении конвоя, да еще в такой резкой форме, Брум не нуждался в повторении приказа. В 22.15 он передал на сторожевой корабль «Дианелла»: «Передайте подводным лодкам „Р-614“ и „Р-615“ — действовать самостоятельно и атаковать». Когда «Дианелла» передала это распоряжение, командир «Р-615» лейтенант Ньюстед запросил: «А где же, черт возьми, противник?»