Заставь богов смеяться - Ксения Власова

Не глядя на друга, она развернулась и быстро зашагала к лестнице, ведущей в трюм.

«Трусиха, — ругала себя Эмили, перепрыгивая через ступеньку. — Какая же ты трусиха, Бриг! Обжегшись на молоке, дуем на воду, верно?»

Постаравшись пробраться к своему месту так, чтобы никого не разбудить, Эмили со вздохом облегчения улеглась на полу и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы этот тяжелый день уже закончился. Краем уха Эмили уловила легкий шорох со стороны Кэролайн.

— Морган, ты спишь?

Молчание стало ответом, хотя Эмили была почти уверена, что ее напарница проснулась.

«К черту все! — устало решила она. — Завтра разберусь во всем. Завтра будет новый день…»

Если бы Эмили только знала, что одним из самых ярких впечатлений нового дня станет встреча с капитаном Смитом, то не торопила бы так наступление утра.

Эмили с облегчением выдохнула, когда в синей дымке на горизонте несмело проступили очертания острова Крит. За время, проведенное в вынужденном бездействии, она вымоталась сильнее, чем в какой-нибудь схватке.

Отвлечься делом не получилось. Конечно, она обсудила с Уолтом и Кэролайн возможные варианты развития событий, но общий план все равно выглядел размыто — сказывалась нехватка информации. В конце концов, было решено сориентироваться по ситуации.

Эмили перевела взгляд на небо, где солнце ярко сияло в зените, и вздохнула. Долгое ожидание тяжело далось не только ей. Чем ближе корабль подходил к Криту, тем более подавленными становились юноши и девушки, отобранные в жертву. Если в начале пути еще раздавались смешки и шутливые подначивания, то сейчас запал молодых людей угас.

«Иногда мысли утомляют сильнее реальных тягот», — подумала она.

Заметив на носу корабля одинокую мужскую фигуру, Эмили куснула нижнюю губу и, после некоторого промедления, подошла к Тесею. Встав рядом с ним, она облокотилась на бортик и молча посмотрела на море, в котором золотистыми нитями переливались солнечные блики.

— Волнуешься? — после паузы спросила Эмили.

Тесей вздрогнул, как будто только сейчас понял, что не один, и смутился, словно его поймали на чем-то недостойном. Покачав головой, он ответил:

— Нет. Боги решили покровительствовать мне, и я не усомнюсь в Их решении.

Резкий порыв ветра поднял широкую волну, которая разбилась о нос корабля и окатила Тесея и Эмили мелкими брызгами.

Эмили провела ладонью по лицу, смахивая капли морской воды, а затем негромко поинтересовалась, по — прежнему не глядя на Тесея:

— Но боишься?

В этот раз парень долго молчал, но все же ответил:

— Как бы я ни старался, но окончательно избавиться от страха не могу.

Эмили прикрыла глаза, втянула носом наполненный свежестью и запахом моря воздух и улыбнулась уголками губ:

— Хорошо. Не люблю ставить на самонадеянных глупцов.

— Разве страх — не страшный грех в глазах Афины?

Эмили серьезно посмотрела на него:

— Трусость — позор для воина. Но не страх. Трусость толкнет на самые низкие поступки, в то время как страх убережет от самонадеянных решений. Всегда разделяй эти два понятия. — Она вновь перевела взгляд на очертания острова, которые все четче проступали вдали. — Запомни. Тебе это пригодится.

— В бою с Минотавром?

Эмили задумчиво коснулась волос, заплетенных в длинную косу, и усмехнулась:

— Нет. В схватке, которая развернется между тобой и отцом по возвращению в Афины.

— Вы думаете…

— Ты и сам это знаешь.

Эмили грустно улыбнулась. Ирония заключалась в том, что, даже победив Минотавра, Тесей все равно будет в опасности. Едва ли царская семья с радостью примет незаконнорождённого старшего сына. Да еще и снискавшего себе славу и любовь народа! Нет, его непременно уберут от престола. И в этот раз уже не обойдутся списком жертв — будут действовать наверняка.

— Сейчас не время об этом думать, — мрачно ответил Тесей; на его лбу пролегла глубокая складка.

— Это верно, — согласилась она и искоса взглянула на него.

Его взгляд вновь приобрел ясность, из позы ушло напряжение.

«Сложно бояться схватки, когда знаешь, что она будет лишь одной из многих на твоем пути», — с удовлетворением подумала Эмили.

Они еще некоторое время молча постояли на носу корабля, вглядываясь в остров, который становился все ближе и реальнее, а затем разошлись.

Корабль медленно входил в порт. Бесконечное путешествие подошло к концу, но это было лишь начало долгого пути.

***

На пристани их уже ждали.

Спустившись по трапу, они шагнули на мощеную каменными плитами портовую площадь и выстроились в две линии: девушки слева от корабля, юноши — справа. Последним с корабля сошел Тесей и остановился между двумя получившимися шеренгами, как полководец перед своей армией. Черный парус развивался за его спиной, как огромный флаг враждебного государства. К Тесею крайне неторопливо и с явным желанием припоздниться следовала длинная процессия, в которой Эмили опознала представителей царского двора Крита.

Впереди с чувством собственного достоинства вышагивал невысокий толстый мужчина в украшенном роскошной вышивкой хитоне. Дорогая ткань с золотым орнаментом спускалась вниз многочисленными складками, в которых угадывались висящие на боку ножны из драгоценного металла с поблескивающим в них мечом. Оружие на заплывшей жиром талии смотрелось неуместно и наигранно. А учитывая статус мужчины — еще и глупо. Впрочем, Эмили быстро вспомнила, что Минос славится своей мнительностью. Это подтверждали и многочисленные стражники, следующие за царем по пятам. Эмили насчитала пятнадцать человек охраны, вооруженных не только мечами, но и копьями, и метательными кинжалами, и вновь перевела взгляд на Миноса. Золотой обруч обвивал его начинающие редеть черные волосы. Небольшая бородка на его лице была тщательно уложена с помощью восточных масел. Капельки этих масел на солнце блестели особенно ярко, и казалось, что Минос просто испачкал бороду, вкушая жирную пищу. В жизни критский царь производил еще более отталкивающее впечатление, чем на фотографиях на слайд-шоу. Дряблая кожа лица, как будто обвисшие щеки, небольшие, поросячьи глазки и оскал мелких белых зубов, который должен был изображать улыбку. Да, внешность Миноса действительно вызывала отвращение, а вкупе с жестким, глумящимся взглядом откровенно пугала. Заметив, как часто задышала Калисса, Эмили напряглась: только девичьего обморока им не хватало!

Кажется, об этом подумала не только она. Кэролайн бочком протиснулась к девушке, чтобы при необходимости подхватить ту под руки.

Эмили вновь скользнула взглядом по процессии, от которой их теперь отделяло всего несколько шагов. За Миносом семенила его жена Пасифая. Закутанная с ног до головы в роскошно драпированный хитон, со сверкающими на руках и в ушах драгоценностями, она все равно выглядела жалко. Чуть согнутая спина, нервно подрагивающие тонкие губы, затравленный взгляд — все это сводило на нет присущую царице красоту. Всматриваясь в тонкое лицо с правильными чертами лица, сложно было поверить, что Пасифая вдвое моложе своего мужа. Она выглядела гораздо старше своего настоящего возраста. Казалось, что в темных волосах, забранных гребнями наверх и украшенных нитями жемчуга, уже посверкивает первая седина. А ведь Пасифая — третья жена Миноса — была ровесницей его старшей дочери.