О чем весь город говорит - Фэнни Флэгг

– Это у них самих черт-те какой выговор, – возмущалась она.

Теперь она стояла в толпе встречающих и размышляла: «Слава богу, сейчас январь и Элнер в длинном зимнем пальто. Поди знай, что под ним надето. Однако, вон, напялила старую черную шляпку. Это ж надо! А на венчании Нормы была единственной дамой с непокрытой головой. Нет, чутье ситуации у нее отсутствует напрочь. И ведь родная кровь… Может, она приемыш?»

Собственный наряд из останков убитых животных Ида считала роскошным и элегантным: лисья шубка, новая сумочка крокодиловой и ботинки змеиной кожи, коричневые кожаные перчатки по локоть. Раба моды, она бы закуталась и в шкуру кенгуру, если б «Гламур» и «Харпере базар» объявили это последним писком. А вот Беатрис, которая могла себе позволить любой наряд, в одежде оставалась консервативной: строгий черный костюм с белым атласным воротничком. И в отличие от Иды не закрашивала седину.

Наконец долгое ожидание закончилось – Трумены приехали. Сквозь толпу супруги прошли к дому и с крыльца помахали приветствовавшему их народу. Прикрываясь от слепящих фотовспышек, Бесс Трумен вгляделась в людское море:

– Никак Элнер Шимфизл?

– Здравствуйте, Бесс! – откликнулась Элнер. – Добро пожаловать домой!

Бесс подтолкнула мужа:

– Смотри, Гарри, здесь Элнер Шимфизл.

Экс-президент улыбнулся:

– Привет, Элнер! Рад вас видеть.

– Взаимно, Гарри! – крикнула Элнер. – Милости просим в Миссури!

Онемевшая Ида смотрела на сестру, словно видела ее впервые в жизни. Наконец дар речи к ней вернулся:

– Откуда ты знаешь Труменов?

– Как-то раз они заглянули ко мне на ферму, – ответила Элнер, размахивая белым платком.

– Что? С какой стати?

– А что тут такого? – удивилась Элнер.

В машине Ида накинулась на сестру:

– Почему ты даже не заикнулась, что знакома с ними?

– Так ты не спрашивала, – пожала плечами Элнер.

Всю обратную дорогу Ида удрученно молчала, что очень позабавило Элнер. Она не объяснила, что Гарри и Бесс оказались на ее ферме по той же самой причине, что и все другие случайные гости: заблудились. Благодаря хитрому повороту на Джоплин Элнер познакомилась с множеством приятных людей.

Правда, она думать не думала, что Трумены ее запомнят. Виделись они давно, задолго до того, как Гарри стал президентом. Однако Элнер не учла, что Труменам нечасто встречались люди, в доме которых живут слепой опоссум по кличке Калвин Кулидж, с блюдца угощавшийся мороженым, и трехногий петух. И потом, каждый год она посылала супругам консервированные фиги. Гарри был родом из деревни, и в беспокойные годы в Белом доме эти фиги напоминали ему о милых сердцу краях.

Надо сказать, что Ида не знала и о встрече сестры с Бонни и Клайдом. Элнер умолчала о том, что разъяснила им дорогу к банку Герберта да еще просила сослаться на нее. Слава богу, ограбления не случилось, иначе по сию пору ее бы ели поедом.

Ида была расстроена донельзя, однако не преминула осветить событие в своей колонке.

Тон заметки подразумевал, что все путем, однако Ида крепко осерчала на сестру.

– В кои-то веки выпал шанс сойтись со знаменитостью, а сестрица и словом не обмолвилась, – жаловалась она мужу – Знай я об этом знакомстве, уже через неделю чаевничала бы с Труменами в Белом доме.

– Это каким же образом?

– Легко. Ты меня знаешь. Мигом прикатила бы в Вашингтон и к ним на порог: здрасьте, я на минутку, вам привет от моей сестры Элнер.

– Ох, Ида! – рассмеялся Герберт.

– Смейся, смейся, но я гарантирую, что прежде чем уехать, я бы выхлопотала тебе отличную должность в правительстве или, на худой конец, в каком-нибудь посольстве. Так нет! «Ты меня не спрашивала», – заявляет эта дура, и вместо дальних краев мы торчим в нашей дыре. Я ее задушить готова.

Герберт изумленно посмотрел на жену, потом улыбнулся и покачал головой:

– Милая, ты просто чудо. Чокнутое, но чудо.

1954

Дважды в неделю восьмилетнюю Ханну Мари Свенсен возили в Спрингфилд учиться языку жестов. Беатрис с Лидером часто оставались на занятия и тоже осваивали язык глухонемых, чтобы уметь разговаривать с дочерью.

Лидеру с его крупными мясистыми руками наука давалась труднее, но он старался. Усердие его вознаградилось, когда в день рожденья Ханны Мари он преподнес ей сюрприз, сказав жестами: «Ты самая красивая девочка на свете». Лидер не знал, что у него получилось «Ты самая красивая белка на свете». Ханна Мари засмеялась и кинулась ему на шею. Она любила папу.

Лидер, сам прошедший школу Лордора, много внимания уделял наставничеству. Каждое лето весь юношеский клуб проходил практику на его ферме. А потом, повзрослев, многие ребята становились его работниками.

С давних пор в первый понедельник мая Андер устраивал праздник «Приведи ребенка на свою работу». Он считал полезным, если дети видят, как их родители зарабатывают на жизнь. Уважительное отношение к труду воспитывается с малолетства. Но помимо практической стороны дела, в этот день предполагалось и веселье. Дети носились по ферме, гладили коров, наблюдали всю производственную цепочку от дойки до розлива молока в бутылки, изготовления сыров, оформления заказов и выписки счетов.

Ханна Мари любила в этот день побывать на папиной работе. Лидер же был рад провести ее по всем цехам и представить сотрудникам. Он лучился гордостью, когда дочка за руку здоровалась с каждым встречным.

Нынче они заглянули в контору, и низенькая секретарша мисс Дэвенпорт поразилась, как девочка выросла:

– Господи, ты уж почти с меня ростом!

В конце дня всех детей ждало шикарное угощение, а Ханна Мари и Лидер в нарядных костюмах помогали сотрудникам раскладывать по вазочкам щедрые порции холодного лакомства.

Каждый год они возвращались домой, с ног до головы изгвазданные мороженым, но Беатрис не ругалась. Она понимала, что для них этот день очень важен.

Ханна Мари не могла учиться в обычной школе, и потому родители наняли ей преподавателя, специалиста по обучению глухонемых. Учительница поселилась в доме Свенсенов. Вскоре девочка освоила чтение и письмо, что привело ее в неописуемый восторг.

И вот однажды Элнер достала из почтового ящика конверт, на котором адрес был написан по-детски крупными, но вполне читаемыми буквами: