Я всегда буду с тобой - Владимир Козюра

– Папа, а почему он не спит? Это мальчик?

– Нет! Это уже не мальчик! Послушай меня…

Чудовище выдохнуло и, издав рык, бросилось на жертву.

Дикий рёв разбудил людей, которые достаточно наслушались за день подобных звуков. Перепуганные, они, крича от ужаса, вскакивали, не понимая спросонья, откуда надвигается опасность.

Монстр в несколько прыжков приблизился к Виктору и накинулся на человека, который никак не ожидал такой стремительной атаки.

Мужчина успел выставить перед собой согнутую руку, и это спасло ему жизнь. Рука упёрлась мутанту в шею и не дала возможности вонзиться острым клыкам.

Толчок был достаточно мощным, и Виктора отбросило на кресло. Анна едва успела среагировать и спрыгнуть на расположенную рядом скамью. Девочка громко закричала и стала звать на помощь.

Виктор слышал лязганье клыков возле уха, ощущал всем телом холод, исходящий от пробудившегося существа, и дыхание смерти, которая была сейчас, как никогда, близка.

Чудовище столкнуло мужчину на пол и пыталось добраться до шейных артерий. Виктор одной рукой отстранял мутанта, другую же чудовище так прижало к полу, что та начинала неметь.

Сдерживать натиск ревущего мутанта становилось всё сложнее. Кислорода не хватало, и перед глазами Виктора замелькали разноцветные круги, вены на висках натянулись, как струны, готовые в любой момент лопнуть.

– Н-е-т! – прохрипел он, ощущая, как голова наливается свинцом.

Виктор, как мог, пытался сопротивляться, но против такой силы у него не было шансов. Чудовище уселось на него верхом, пригвоздив обе его руки к полу, подняло голову вверх и победно зарычало.

Виктор закричал и из последних сил постарался сбросить с себя монстра, но попытки были тщетны, его словно приковали к полу.

Вокруг звали на помощь дети и молодые люди, которые ничем не могли помочь Виктору, понимая, что остались в ловушке с чудовищем.

Монстр опустил голову и с недоумением посмотрел на жертву, пытавшуюся вырваться, затем медленно приблизил к нему разинутую пасть.

Виктор в каком-то оцепенении, не веря в реальность происходящего, наблюдал, как чудовище обнажило клыки и неторопливо, предвкушая лёгкую добычу, потянулось к свежему мясу.

Вспыхнул яркий свет, и Виктор сразу зажмурился.

«А вот и свет! – почему-то очень спокойно подумал он. – Ещё какой-то тоннель, говорят, должен быть!»

В это мгновение солдаты влетели внутрь транспорта, мгновенно оценили ситуацию и бросились на помощь Виктору.

Зубы чудовища практически коснулись кожи, и мужчина ощутил липкую прохладную слюну на своём лице.

Вдруг тело монстра судорожно дёрнулось, затем ещё раз и, обмякнув, навалилось всем весом на Виктора. Хватка ослабла, и мужчина, осознав, что произошло, моментально вышел из оцепенения и, как будто обретя второе дыхание, поспешил освободиться от придавившей его туши.

– Знаешь, парень, а ты действительно везунчик! – сказал сержант, осматривая вырубленного мутанта.

Солдаты вытащили тело чудовища из бронетранспортёра и вынесли за пределы крепости под свет прожектора, чтобы уничтожить его в момент пробуждения.

Туда же сносились тела и других уснувших, военных и гражданских. Стрелять в упор в своих однополчан и детей, не потерявших пока человеческого облика, рука не поднималась, и было решено дождаться, пока они превратятся в монстров, когда последние человеческие черты покинут тела, и уже тогда уничтожить.

– И ещё! У тебя смелая дочь! Очень смелая. – Корнеев немного помолчал, а затем продолжил: – Пока чудовище пыталось тебя укусить, девчонка колотила его по спине кулаками, в то время как другие визжали от ужаса.

Военный похлопал Виктора по плечу и направился осматривать посты.

– Я знаю! – сказал мужчина ему вслед, крепче прижал к себе дочь и чуть тише обратился к ней: – Я думаю, ещё пару минут – и ты бы сама его разорвала в клочья.

Отец с дочерью рассмеялись. Виктору не хотелось идти спать, отчасти оттого, что вновь придётся расположиться в замкнутом пространстве с потенциальными монстрами, а отчасти оттого, что хотел просто побыть с дочерью наедине.

На улице было прохладно. Они сидели на сложенном одеяле на краю траншеи, внутри которой оживлённо беседовали военные.

Прямо перед ними тянулась стена из нескольких десятков орудий и артиллерийских установок, они своим огнём остановили продвижение непобедимых танков и продолжали грозно смотреть вперёд. Сзади, метрах в двадцати, выстроились квадратом четыре бронетранспортёра. В них теперь постоянно несли дежурство несколько солдат. За бронетранспортёрами вторую линию обороны создавали самоходные пушки. На крышах броневиков установили по мощному прожектору. Их свет, идущий в четырёх направлениях, обеспечивал отличную видимость.

В меньшей степени вызывали беспокойство тыл и фланги – высокие бетонные стены с колючей проволокой – непростое препятствие, а вот передняя часть с уничтоженными воротами и стенами нуждалась в постоянном контроле.

Два дополнительных прожектора, размещённые по краям линии обороны, освещали въезд в часть. Вырванные из тьмы силуэты танков казались брошенными игрушками, которые какой-то мальчуган забыл поставить на свои места. Изрытая многочисленными воронками земля, боевая техника повсюду и множество лежащих тел – всё напоминало Виктору кадры из кинофильма о войне. Ещё несколько дней назад он и вообразить не мог, что станет не только очевидцем, но и участником событий, обрушившихся на него как снежная лавина и в один момент разделивших всю его жизнь на «до» и «после».

Он попытался представить, что же чувствует человек, которого застигла врасплох война. Наверное, то же, что и он сам. У тебя всё прекрасно: есть семья и кров, ты живёшь, планируешь своё будущее, радуешься успехам детей, огорчаешься каким-то неурядицам на работе… и вдруг… и вдруг всё это исчезает. Исчезает так быстро, что тебе кажется, будто это сон, а не реальность, и случилось это не с тобой. И лишь спустя некоторое время приходит острое, болезненное осознание всего происходящего, все твои радости и горести теперь оказываются такими несущественными и мелкими. А ещё больнее оттого, что ты никак не можешь повлиять на ход событий. Ты один ничего не можешь сделать, даже защитить своих близких и родных, самых родных… не в силах. Ты НИЧЕГО не можешь изменить!

Звук выстрела заставил Виктора пригнуться. Дочь успела крепко уснуть у него на коленях, и на этот раз не шевельнулась. Он аккуратно убрал прядь волос с лица девочки и едва заметно улыбнулся.

Виктор поднял голову и посмотрел вдаль, в промежуток между двумя орудиями: там один из лежавших встал, оглядываясь по сторонам. Снайпер заметил это и тут же ликвидировал мутанта.

Раздался едва слышный смех солдат, и всё вновь стихло.

Ночь поглотила Брест, и с её приходом воцарилась непривычная тишина. Не было слышно ни криков монстров, ни выстрелов, ни звука машин, ни мигалок «скорых» или «пожарных», ни криков молодёжи – ничего. Электричество по всему городу было отключено, и лишь всполохи нескольких пожаров не давали тьме полностью завладеть городом.